Вынул все еще трепещущее сердце, мгновенно помещая его в маленькую прозрачную баночку со странной голубой жидкостью. Он не перерезал сосуды. Орган продолжал биться, питать жизнью существо. Внезапно цвет раствора изменился ― стал прозрачный и после этого старик вернул сердце на место. Крови при этом было много. Я автоматически надела лежащую рядом пару странных плотных перчаток, доходивших мне до локтей ― таких же, что и на старике. Спокойно взяла приготовленные иглодержатели, шовный материал и принялась ассистировать… Боже… Это же так здорово… Словно дома… На работе… Или в институте, в старые добрые времена.

Никто не говорил мне, что надо делать. Я и так понимала, что потребуется. Старец работал быстро, я за ним успевала, как вдруг он молвил:

― Корвин, что за гадость ты мне принес?

― Она человек, ― спокойно ответил демон, мне же захотелось всадить зажим старику по самые гланды. Что это еще за «гадость»? Он сам, между прочим, как человек выглядит. А мне говорили, что в этом мире их нет… Так кто же этот старик?

― Как интересно, и с каких пор людей врачеванию учат?

― С тех самых, как они в институт медицинский поступают и навыки на трупах отрабатывают. Вот, этот лучше…

Пусть ворчит ― в моем институте иногда и инструментами били. Так что к подобным словам я привыкла, за многие годы обучения на такое уже не обращаешь внимания.

― Действительно, ― удивился старец, приняв от меня инструмент, ― и сколько ты в этом своем институте училась?

― Шесть лет.

― Я серьезно, девочка, не смеши старика!

― А я серьезно говорю ― шесть лет. Потом нас выгнали, аки младенцев из лона матери, во взрослую жизнь, и я уже стала работать.

― И ведь не врет, ― изумился старик, поднимая на меня глаза, ― да тебе сколько лет-то, девочка? Ты кого привел, Корвин? Она же мне в младенцы годится! Так и не интересно совсем… Маленькая, а сама с секретами… Вон, как глазки-то блестят. Демона, может, и одурачишь, а со мной не получится!

― У вас что, маразм крепчал на фоне бреда? ― я за период обучения столько стариков повидала, которые нам преподавали всякую чушь, что даже не удивилась его речам. А сколько раз мне говорили, что такие, как я, врачами не становятся… До сих пор злость берет!

― Я не знаю, что такое «маразм» и, тем более, что означает слово «бред», ― сняв бинокуляры, старик вновь посмотрел на меня. Зрачков-то нет… Вообще… Только белок, ― аха-а-а, что так смотришь? Да, слепой я, тебе с твоими навыками до меня еще жить и жить, и то не доживешь! Ишь, девица в лекари пошла! Мир рухнул! Врет она, Корвин, не видишь что ли? Недоговаривает! Хоть и работает складно… Мой оболтус до сих пор так не может… А уже двадцать лет помогает… Прям злость берет! Вечно эти люди напридумывают… чтобы женщина и лечила?

Я смотрела на то, как старик извергает из себя проклятья, и понимала, что все это просто слова. Нет в них злости ― ни капли.

Алхимик оказался демоном. Очень старым, осунувшимся, с обломанными когтями и морщинистым лицом. Он напомнил мне моего куратора ― тот, когда случайно не тот зуб удалил, просто его обратно вставил, сказав, что и так срастется… И самое что удивительное ― срослось! Вот только брюзжал он при этом на всех, ругал и материл, на чем свет стоит…

― Ты чего опять ругаешься? ― голос послышался откуда-то сбоку. ― Господин Корвин! Я безумно рад вас видеть! И…

Голос явно намекал на то, что мне надо представиться. Я промолчала. Не знаю, почему, но сообщать демонам свое имя я не хотела.

Мужчина, на вид совсем молодой. Глаза черные, словно две бездны. Бровей нет, ресниц тоже… Руки длинные, непропорциональные, отчетливо виднелись клыки и… Из-под мантии торчал кончик хвоста… С шипом… Ядовитый…

― Ты все сделал, что я просил? ― Корвин так же проигнорировал помощника алхимика, что последнего сильно разозлило.

― Конечно! Я всегда все делаю вовремя! Как и обещал ― никто не видел, никто не слышал! ― Алхимик достал с полки огромный конверт, в котором явно лежало что-то тяжелое. ― Так, а это что… Ого… Как интересно… Как интересно… Человек и демон… Человек… Истинный человек… Самый простой, обычный… и демон. Девочка, мне показалось, или у вас по религии положено бояться рогатых?

Алхимик почувствовал отметины на запястье и тут же замер, медленно переводя взгляд на Корвина. Он застыл на месте, будто не в силах поверить в то, что ощутил, мне же от этого стало по-настоящему страшно. Что, если эта магия меня убивает? Хотя, я думаю, этот старик не обо мне беспокоится…

― Козлы тоже с рогами, ― заметила я, пряча руку. Мне не хотелось, чтобы ее рассматривали. ― И с чего вы взяли, что я не боюсь? Я за последние несколько дней столько раз с жизнью прощалась… Удивительно, почему все еще жива.

― А это ненадолго, ― рыкнул ученик алхимика, с явной ревностью наблюдая за тем, как я снимаю защитные перчатки. Странно, но на эту фразу никто не отреагировал… Словно и не слышал вовсе… Ничего не понимаю… Он даже губами не шевелил.

Корвин не стал задерживаться. Он внезапно взял меня за руку, на что тут же обратил внимание алхимик. Он хмыкнул при этом и стал убирать со стола.

Мы вышли на улицу, я чувствовала странное напряжение, но прекрасно понимала, чем оно вызвано:

― Мне начать с того, что я скрываю, или с того, кто как выглядит?

― С первого, ― голос Корвина был такой же тихий, но холод, что возник при этом, проникал до самых костей.

― Я…

Демон замер напротив меня, смотрел прямо в глаза, требуя ответа, хотя я прекрасно понимала, что он может его получить менее приятными способами.

― Я… Понимаете… Я … Я… ― Корвин ждал. Он видел и чувствовал мое волнение и страх. Терпел, с силой сжал ладони, но не трогал меня, ― Я не Арен.

― Что? ― глаза округлились, в них словно пламя вспыхнуло.

― Я не Арен…

― Так все это время… Все это время там была ты?

Он внезапно схватил за плечи, с силой сжимая их. Не контролировал себя, мгновенно озлобился, а я испугалась. Сжалась в его руках, чувствуя, как острые когти пронзают кожу, ощущала, как кровь течет по рукам из свежей раны, видела, как Корвин разозлился, как мгновенно изменился взгляд, наполняясь ненавистью и диким подозрением. Не нужно было говорить… Но ведь и врать бесполезно… Узнает…

Я заплакала, не в силах выдержать боль. В этот момент он разжал ладони, отошел на шаг назад и увидел кровь на своих руках. Я стонала от боли, прятала лицо руками, не хотела, чтобы меня видели, не хотела, чтобы меня трогали, не хотела, чтобы он был рядом.

Как же хочу домой. Как же хочу жить…