Но погруженный в свои мысли Фаза его слушал рассеянно. До него, кажется, дошло, что именно увидел в КамАЗах караванщиков Питон и почему его убили.

Родной подвал встретил ребят приветливой Маруськой, слегка поддатым Лошадью и новым генератором, который их старший товарищ умудрился в одиночку затащить через узкую дыру в полу. Сейчас агрегат тихо тарахтел, и довольный Лошадь подключал третью по счету лампочку. Известие о смерти Гемоглобина он встретил достойно, только молча налил и опрокинул стопку водки. Но когда Фаза рассказал о попытке Оливьера их арестовать, не выдержал и грохнул по столу кулаком:

– Да муры они, и Гемоглобин ошибся! Я не гадал, когда Барону все в лицо высказывал, я был почти уверен. Эх, жаль, доказать ничего тогда не мог, а то всю сталкерню поднял бы на дыбы, весь стаб! А так… Только приключений лишних выхватил себе на задницу. Я когда в лица торгашей смотрел, сразу понял, что надо сваливать. После таких предъяв человека в живых не оставляют, а руки у них ох какие длинные! Мне бы затаиться, дураку…

– Гемоглобин все знал и затаился. Это сильно помогло? – резонно возразил Фаза. – Правильно ты, Лошадь, сделал, что сбежал и спрятался. А еще Гемоглобин Питона вспоминал, что тот в фуру к караванщикам нос сунул и что-то там увидел…

– А вот что Питон мог там вообще увидеть? Ты скажи мне, Фаза, что сраный мур может засунуть в свою сраную фуру? Молчишь? Не знаешь? Или сказать язык не поворачивается? Там люди, парень, понимаешь, лю-уди! Или с кляпами во рту и связанные, или наркотой обколотые и, как бревна, в штабель сложенные. И именно живые люди, а не части тел. Запчасти везут рефрижераторами под видом мороженого мяса.

Их интересную беседу прервал своей активностью таджик. Он достал из рюкзаков две мины и крутил в руках взрыватели, соображая, как они туда вставляются. Лошадь как заметил, подскочил на месте и отобрал у Перса опасные игрушки.

– Скажи мне, Лошадь, мы на элитника идем, я верно понял?

– Все верно, на него, родимого. Вы мне помогать не передумали? – обеспокоенно спросил сталкер, любовно заворачивая мины в плотную бумагу.

– Да нет, не передумали. Перс, вон, хоть сейчас готов, – Фаза кивнул в сторону таджика, который снова раскидывал на части свой любимый пулемет. – Меня другое удивляет. Скажи, после всего того, что произошло, ты по-прежнему желаешь рассчитаться с долгом? И рассчитаться с мурами, которых ненавидишь?

Лошадь опрокинул в себя очередную стопку водки, смачно захрустел маринованным огурцом из банки, и его лысина утвердительно качнулась.

– Ты, Фаза, так и не уразумел толком, как наш мир устроен. Пойми простую вещь. Везде есть стабы, а в стабах – сенсы и ментанты. На всех нас их метки, и на вас отметину Гудвин уже навесил. Он, понимаешь, ее налепить просто обязан. Теперь где бы ты не появился, с тебя считают информацию и поймут, что за человек к ним в гости припожаловал. А какая с тебя может быть информация? Чистый лист почти, ну разве что в нашем стабе ты появлялся и ничем плохим себя не зарекомендовал. А на мне, парень, должок висит, как и на каждом сталке поселения Фактория. Кинуть можно, не вопрос, но тогда жить придется одиночкой или ходить по таким местам, где о предыдущей жизни и долгах спрашивать не принято.

Фаза недоверчиво смотрел на Лошадь. Его рассказ казался фантастическим.

– Что, удивлен? Так я еще скажу. Самые продвинутые сенсы могут загрузить на тебя инфу о целом поселении. О всех его членах. Но таких крутых немного, они наперечет все. Скачать, кстати, тоже далеко не каждый сможет.

– Да понял я. Одного элитника, как думаешь, отдать долг хватит?

– Если повезет, и вам еще останется. Там одних споранов запросто под сотню штук, а еще горох и жемчуг. Но я что-то забоялся и сон плохой без вас тут видел… Давайте завтра наведаемся в одно место. Попробуем винтовку взять хорошую.

Рука у Фазы заживала, пальцы шевелились, и он поспешил вооружиться. Арсенал Лошади большого выбора не предлагал. Или старый добрый АКМ калибром семь шестьдесят два миллиметра, или АК-74 под патрон «пять сорок пять». Но патронов для «старого доброго» в наличии почти не оказалось, и Макс примерил к плечу АК-74 с коллиматорным прицелом и тактической рукоятью. К оружию имелось четыре рожка патронов, что для огневого боя мало, но для стрельбы на охоте одиночными вполне достаточно.

Новое оружие вызывало двойственные чувства. С одной стороны, малый калибр и игольчатые пули предполагали рикошеты от голов серьезно измененных зараженных, но с другой – автомат имел малую отдачу и на средних дистанциях – хорошую настильность. Фаза мог гарантировать, что после обязательной пристрелки сможет всаживать одну пулю за другой в мишень размером с голову за сотню метров.

Вооружение его друзей осталось прежним. Лошадь с пулеметом, и Перс оставил себе мощный, но не особо точный «мосберг», заряженный патронами с картечью.

Улица, или, точней сказать, поверхность, встретила их привычными серыми тонами и тишиной, но как хорошо, что Маруська с ними, а не бегает по своим таинственным делам! Дворняга обнаружила и отвлекла на себя трех крепких бегунов, носившихся по территории завода. Мертвяки с азартом загоняли крысу, но стоило раздаться Маруськиному лаю, как сразу переключились на нее. Лошадь от неожиданности дал очередь из пулемета, Перс свалил одного из «мосберга», ну а Фаза проверил новый автомат, всадив две пули в голову самому активному. Добили зараженных «клювами», и Перс с Лошадью уже достали ножи, прицеливаясь к споровым мешкам, как вновь залаяла притихшая Маруська. Фаза перевел взгляд и оцепенел – на них, по-собачьи пригнув шею, шел в атаку лотерейщик.

Собачонка бросилась ему под ноги, таджик со сталкером судорожно рвали убранное за спины оружие, а Фаза медленно поднимал ствол автомата, одновременно опустив скобу предохранителя вниз до упора. Выстрел – мимо! Второй – в грудь! Третий – и у монстра из простреленной щеки вылетели выбитые зубы. А вот четвертая пуля вошла точно в темя низко опущенной башки. С пяти метров он не промахнулся.

– Назад! Все вниз! Это орда! – дико заорал Лошадь и первый опрометью бросился к подвалу.

Они успели. Сначала прыгнул Лошадь, потом Перс сбросил ему на руки Маруську и сам нырнул в соседнюю дыру. Фаза скинул автомат, рюкзак, опустил вниз ноги и, решив напоследок оглядеться, поднял голову… Зря он это сделал – на подвал накатывалась сплошная стена тварей.

Он смотрел расширенными от ужаса глазами и слабо дергался, пытаясь провалиться вниз. Смотрел и трепыхался, парализованный от страха, понимая, что доживает последние секунды. Мелькнула мысль, что сейчас его порвут и ничто спасти уже не сможет. Но он ошибся – порвалась лишь куртка. Его так резко рванули за ноги, что отлетел зацепившийся карман, и Фаза рухнул вниз, в подвал, сильно ударившись подбородком и прикусив язык.

Внизу Лошадь влепил ему пощечину, приводя в чувство, и ткнул в зубы стакан с водкой. Одновременно рядом грохнул выстрел. Это Перс снес полбашки зараженному, засунувшему голову в отверстие. И сразу выстрелил еще раз – головы заглядывали во все дырки. В итоге получилась славная и безопасная охота, больше смахивающая на отстрел. Очухавшийся Фаза добил рожок на автомате, сменил его на полный – и расстрелял еще один. Лошадь палил в упор из пистолета, а решивший экономить патроны к дробовику Перс крошил вражьи черепа «клювом». Проникнуть внутрь, да и то всего по пояс, получилось только у одного из лотерейщиков. Сейчас его труп висел, опустив руки, с разбитой «клювом» головой.