Эбби кивнула, не поворачиваясь к нему лицом, но джентльмен и не требовал прощальных слов. Он еще раз взглянул на шелковистые черные локоны и с улыбкой подумал, как приятно будет смотреть, как миссис Лонгсдейл расчесывает их по утрам, сидя перед зеркалом в супружеской спальне. После чего развернулся и поспешным шагом отправился по дорожке к ограде парка, где привязал свою лошадь.

Эбигейл еще немного постояла, прислушиваясь, потом осторожно обернулась. Лонгсдейла нигде не было, и звук шагов стих в глубине аллеи.

– О боже, это просто невероятно, – пробормотала девушка и тяжело опустилась на скамью, словно подавленная этой новой заботой. – Кажется, я пообещала выйти замуж за этого человека! И когда он успел так сильно меня полюбить?

В неожиданном появлении мистера Лонгсдейла была несомненная польза – в последующие дни Эбби делила свое время поровну между переживаниями об умершем отце и беспокойством о собственном будущем. Лонгсдейл, наверное, и сам не предполагал, насколько коварным окажется его замысел. Вольно или невольно, но Эбби часто перебирала в памяти подробности их встреч, явных и тайных, разговоров, припоминала взгляды мужчины и его улыбки... Даже менее впечатлительная и более взрослая леди может утратить здравый смысл, если на нее обратит столь пристальное внимание достойный мужчина, и Фанни Уивинг являла собой подтверждение тому, так что уж говорить о молоденькой девушке, чье взросление проходит без опеки матери? Эбби и сама не заметила, как мистер Лонгсдейл стал вытеснять из ее сердца боль утраты, и была неосознанно благодарна ему, ведь его пылкие речи гораздо больше помогли ей, чем все слова утешения от семьи Эварт и их соседей.

Впрочем, не так уж много времени прошло с отъезда мистера Лонгсдейла, как в судьбе Эбигейл обозначились новые перемены.

* * *

С обеда у мисс Перри Белинда вернулась в смятении. Мистер Лонгсдейл был любезен и очарователен едва ли не больше, чем всегда, и с самым сердечным видом внезапно сообщил своим друзьям о том, что на следующий же день покинет гостеприимный кров, чтобы предпринять свое очередное путешествие. Часть пути он сможет проделать вместе с Киллианами и миссис и мисс Хедвич, что доставит ему необыкновенное удовольствие. И так далее, все в таком духе.

Мисс Перри предупредила миссис Эварт о возможном отъезде своего гостя, но никто не предполагал, что Лонгсдейл уедет так скоро. Белинда тотчас заподозрила его в нежелании расстаться с кем-то из мисс Хедвич и остаток вечера провела, теряясь в догадках, выйдет ли Лора замуж за молодого Киллиана, а Кларисса за мистера Лонгсдейла, или же наоборот.

Лонгсдейл не приближался к Белинде, чтобы говорить лишь с ней одной, и огорчение молодой леди было так велико, что она не сумела этого скрыть, вызывая понимающие улыбки на лицах сестер Хедвич и даже их матушки. Мисс Перри казалась такой же удивленной, как и миссис Эварт, а мистер Эварт был вполне спокоен, он и прежде считал Лонгсдейла человеком ветреным и теперь не был разочарован.

– Как он мог, о, как он мог вот так уехать! – восклицала Белинда, бегая по своей спальне и заламывая руки.

Ее мать прибегла ко всем доступным ей средствам, чтобы успокоить дочь, но Бел не желала успокаиваться. Все ее надежды разрушились в одночасье, все долгие летние дни, проведенные в ожидании вожделенной помолвки, казались ей теперь окрашенными в ржавый цвет насмешки над ее чувствами.

– Прошу тебя, побереги свои нервы, милая, – миссис Эварт изрядно устала от суматохи, царившей в ее доме все последние месяцы.

Визит Фанни и Кэтрин, траур Эбигейл и ревность Белинды – всего этого оказалось слишком много для миссис Эварт, и она мечтала о том дне, когда мистер Эварт объявит о том, что они возвращаются в Лондон.

– Это все из-за нее! – вдруг выкрикнула Белинда. – Стоило ей появиться в нашем доме, как все пошло не так, как надо! Он давно бы уже сделал мне предложение, если бы не она со своим вечно несчастным видом и испуганными глазищами!

Миссис Эварт поняла, что Бел имеет в виду Эбби, и поторопилась отвлечь дочь, опасаясь нового скандала между Белиндой и Эбигейл.

– Сын лорда Уикса, молодой Уикс, кузен твоей подруги Мэриан, скоро закончит свое образование и вернется в Лондон как раз к началу сезона. Думаю, знакомство с ним может оказаться приятным.

Белинда прервала свои метания и обернулась к матери.

– Разве вы его не помните, матушка? Да на его носу уместится половина нашей библиотеки, к тому же он все время громко сморкается, это так отвратительно!

Миссис Эварт поняла, что найти Белинде жениха будет непросто, в каждом она найдет какой-нибудь изъян, если только этот жених не окажется мистером Лонгсдейлом.

– Право же, я совсем не помню молодого Уикса, дорогая. В те годы он был еще совсем неокрепшим юношей, теперь же это взрослый джентльмен, и его манеры могли измениться к лучшему, как и его внешность. Мы с твоим отцом желали бы, чтоб ты вела себя с ним приветливо.

Последняя фраза была произнесена с нажимом, и Бел догадалась, что от нее ожидается повиновение, раз уж мать упомянула мистера Эварта.

– Хорошо, я буду с ним любезна, – сердито сказала она. – Но лучше бы вы нашли какого-нибудь жениха для своей драгоценной племянницы или помогли ей устроиться на место учительницы или гувернантки, и тогда, я уверена, у нас все опять пойдет прекрасно. Она принесла в нашу семью горе и раздоры!

– Ты несправедлива к бедной девочке, она и сама не рада, что стала для нас обузой, к тому же она так сильно горюет об отце... – миссис Эварт понимала, что, пока Эбби живет в их доме, Белинда не успокоится, но мистер Эварт и слышать не желал о том, чтобы предложить мисс Тиндалл самой заботиться о себе.

– Разве ты не замечала, как странно она ведет себя в последнее время? Что-то не похоже, чтоб она так уж убивалась о смерти викария Тиндалла! – ревность сделала Белинду более проницательной, чем всегда. – Ручаюсь, ее мысли заняты чем-то другим, и не удивлюсь, если она думает о Лонгсдейле!

Миссис Эварт и сама замечала, как меняется выражение лица Эбби, когда та утирает слезы, тоскуя об отце, и как мечтательно-озадаченно выглядит девушка в остальное время, когда ее никто не тревожит. «А что, если Бел права, и мистер Лонгсдейл нашел какой-то способ с ней переписываться?» – миссис Эварт поняла, что ради спокойствия дочери должна поговорить с племянницей и, если надо, быть жестокой с бедняжкой.

* * *

Кэтрин и Фанни, наконец, отбыли восвояси, получив от дядюшки Эварта благословение, родственный поцелуй и некоторую сумму на дорожные расходы.

Миссис Эварт обрела в свое полное распоряжение гостиную и наслаждалась тишиной и покоем, пока Белинда в одиночестве прогуливалась по парку, лелея свои печали.

Эбби в музыкальном салоне наигрывала что-то нежное и печальное. Некоторое время миссис Эварт прислушивалась, пока не вспомнила слова дочери о том, что Эбигейл не столько тоскует о смерти мистера Тиндалла, сколько думает о чем-то своем, тайном. Этому надо было положить конец.