Вэль закрыл глаза.

Нет, нельзя слушать, нельзя реагировать.

Это всего лишь глупая девчонка, которая ничего не понимает.

Это, в конце концов, Фэй, его жена, его проклятая одержимость, которую если у Вэлькора и найдутся силы убить, то, скорее всего, он только себе этим и навредит. Фэй-то переродилась где-нибудь человеком и начала жизнь заново.

— Лучше не рассуждай о том, чего не знаешь, Фэй, — ровно произнес Вэль, убирая руки в карманы камзола и усилием воли отстраняясь от отозвавшейся на зов ярости магии. — И задумайся над тем, что причины моей мести ты знаешь только со слов лживого, насквозь гнилого ублюдка.

— Его ты тоже опоил? — вспыхнула Фэй. — Как меня? Тогда по какому праву ты сейчас его оскорбляешь?

— Нет, дорогая, — ледяным тоном сообщил Вэль. — Твой дружок хотел тебя оприходовать без жароцвета.

— И почему я должна тебе верить?

Ей отчаянно хотелось оправдать Дэлрея. И это отчаянно бесило. Нет уж, Вэль не собирался давать ей повод взять и оправдать своего “друга”. А то этак действительно оправдает и начнет тайно вздыхать. Нет уж. У Вэля не было желания доносить до Фэй всю правду об Эворе, но эту истину он вполне мог заставить её осознать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А почему твой дружок просто взял и сдался во время поединка? Жароцвет вообще-то обостряет агрессию. Можешь заметить по себе. Ты можешь сейчас просто взять и успокоиться?

— Я себя контролирую, — огрызнулась Фэй. — Может, и Эв взял себя в руки.

— Он завтракал? — уже откровенно скучая, в очередной попытке достучаться до рассудка Фэй, поинтересовался Вэль. — Нет? Интересно, как же я его опоил?

Эв. Какое интимное имечко для ублюдка Дэлрея. Нет, сегодня Фэй тоже Вэля звала коротко, но только из-за того, что он смог её очень сильно возбудить. За пределами супружеской постели он по-прежнему был для Фэй — Вэлькором, милордом и на “вы”.

Фэй сжала губы. Вот с фактами ей уже не поспоришь. Дэлрей от пищи отказался. Так успел шепнуть Вэлю князь Тэлонис, и, если понадобилось бы, Вэль прибег бы к свидетельским показаниям тестя, но… Вроде бы Фэй поняла. Значит, рассказывать ей, что в случившемся виноват и её отец, необходимости не было. Вэль вполне мог ответить за произошедшее самостоятельно.

А по бледному личику Фэй бежали слезы. Молчаливые, горькие, неунимающиеся.

Вэль и сам не заметил, как шагнул к девушке, притягивая её к себе.

Она действительно была молодец. Вэль в глубине души испытывал ликование. Фэй не далась Эвору. Его Фэй, его нежная малышка — и не далась Дэлрею, устояла. Это же какая у неё потрясающая сила воли.

На самом деле, Вэлькору было жаль, что так вышло. Он ощущал, насколько глубоко Фэй переживает произошедшее, и понимал это, причем понимал еще до того, как согласился претворять план князя Тэлониса в жизнь. И сейчас Вэль на самом деле хотел хотя бы попробовать успокоить жену, но Фэй закостенела, дернулась, пытаясь вырваться из хватки Вэля.

— Убери руки, — прошипела Фэй.

Нет, жароцвет делал свое дело, Вэль прямо ощутил, как эмоционально все существо Фэй забилось от желания. И щеки запылали, и губы пересохли, и зрачки расширились от предвкушения. А ведь просто так, от его, Вэлькора, близости. И ведь брыкалась при этом, строила из себя невесть что. Ладно, дорогая, раз ты по-хорошему не понимаешь, будем по-плохому.

— Ты как-то очень самонадеянна, — Вэлькор усмехнулся и разжал-таки руки, отпуская Фэй. — Думаешь сама с этим справиться, а? Это жароцвет. Он не отпустит тебя, пока ты не дашь этому выход.

— Так заставь меня еще раз, — презрительно выдохнула Фэй — Это же твое любимое занятие. Иначе ты не можешь.

— Ну отчего же, — Вэль растянул губы в ухмылке. — Вот сейчас, дорогая жена, я к тебе и не прикоснусь, пока ты не попросишь.

Фэй была наивной дурочкой. Потому что она нацепила на личико самодовольное выражение типа “обойдусь без подобной сомнительной чести” и вообще шагнула было к двери, явно намереваясь уйти. Ох, мало она знала про жароцвет, ох мало… Ну ладно, Вэль-то это изучал, а ей, лишенной обучения в чародейском ордене, простительно не знать.

— Вечером будешь просить на коленях, — буднично заметил Вэль, скрещивая руки на груди.

Как и ожидалось — Фэй замерла. Затем все-таки развернулась к Вэлькору.

— Это со мной из-за тебя, — с ненавистью произнесла девушка. — И тебе мало того, что ты и так меня унижаешь? Хочешь еще?

— Ну я бы поспорил, — Вэль пожал плечами. — Если бы ты вчера не помешала дуэли, то и поить тебя жароцветом у меня бы необходимости не было. Ну а про унижение… Нет, Фэй, у меня нет желания тебя унизить, но я хочу извлечь свое удовольствие из этой ситуации. В конце концов, я не предъявляю тебе, что до того, как ты опомнилась, ты с твоим дружком пару раз поцеловалась точно. Сейчас тебе не надо делать ничего унизительного. Просто попроси. Я не хочу бунтующую истеричку.

Ну на самом-то деле Вэль хотел. Чем дальше, тем сильнее, вот эту сильную, непокорную — свою воинственную Фэй. И в том и суть, что хотел он её сейчас, а не потом, когда она, пролетавшись, поймет тщетность попыток избавиться от жароцветного наваждения, сломается, сдастся, потеряет в этом боевом очаровании. Вэль не хотел слабую, хнычущую, проигравшую Фэй. Нет. Только ту, которую видел сейчас, — разъяренную, злую, будоражащую. Это было странно, это было неожиданно, но справиться с этим странным желанием у Вэля не получалось.

Фэй смотрела на Вэлькора яростно, вполне могла прожечь в его лбу сквозную дырку. Явно взвешивала, что ей делать.

— Хорошо, — выдохнула девушка сквозь зубы, шагая к Вэлю, вновь обдавая его волной жгучей неприязни. — Будете ли вы, драгоценный супруг, столь милосердны, что облегчите мои страдания? Позволите ли вас поиметь, мой великодушный лорд?

Ох-хо, и все-таки эта ярость заводила хлеще любой пассивности. И какой у Фэй острый язычок, с какой язвительностью она говорила каждое слово… Она собирается его поиметь? Нет, нужно заставить ее ответить за свои слова, не иначе.

Вэль коснулся скулы девушки, провел по ней к подбородку, коснулся пальцем нежных заманчивых губ. Ох, как же хотелось скорее припасть к ним, таким сладким, таким заманчивым… И пусть она кололась искрами злости, Вэль сейчас это мог пережить.