– То есть мы опять приходим к тому, что вертолет был сбит случайно, и вы спокойно могли пролететь мимо этого чертового утеса, не зависая… – подытожил командующий. – Ну что ж, эту тему считаем закрытой. Переходим к более насущному вопросу – как нам теперь это оборудование вызволить и вернуть на базу. Прошу, товарищи, высказывайте свои соображения. Владислав Юрьевич, – командующий кивнул начальнику разведки, – давай, пожалуй, начнем с тебя.

Начальник разведки группировки шагнул к стене и раздвинул шторки, скрывающие панорамную аэрофотосъемку района лощины. Взяв указку, он уверенно начал доклад:

– Согласно рапорту командира разведгруппы, разведчики, имея при себе надлежащим образом упакованный секретный груз, вышли вот сюда, к этой лощине, чтобы по ней подняться выше на плато, где была возможность принять вертолеты для эвакуации группы. Но к этому времени в действия разведчиков, которые уже были отягощены ранеными, вмешался еще и погодный фактор в виде дождя с туманом. Дальнейшее продвижение стало невозможным, и командир принял единственно верное решение – переждать дождь в природной складке местности, укрыв раненых от непогоды.

– Прям кисейные барышни какие-то, а не разведчики… – пробурчал замкомандующего авиацией. – По дождику не ходят, боятся ножки промочить…

– К этому времени в горах шел уже настоящий ливень, превратив лощину в русло бешеного потока, – не обращая внимания на колкости авиатора, продолжал разведчик. – Видимость сократилась до нескольких метров. В такой обстановке командир решил атаковать лагерь НВФ, чтобы максимально сбить погоню. Вылазка была проведена успешно, и группе был обеспечен относительно безопасный подъем.

– Вы красиво все здесь излагаете, Владислав Юрьевич! – не унимался генерал-авиатор. – Но покажите же мне наконец место, где спрятан наш груз, за который мы все в равной мере несем ответственность перед командованием!

– Ну а здесь мне нужна будет помощь вашего капитана Мухина. Поскольку на местности присутствует не одно ответвление старого русла – ну, или лощины, если хотите, – а три. И все они примерно одинаковы, поскольку в доисторические времена были перекатами реки, пробитыми в скальных породах на пути реки с гор в долину. Капитан?

Мухин подошел к стене и долго рассматривал снимок. Затем взял указку и начал помогать себе сориентироваться, указкой повторяя изгибы пути.

– Вот здесь мы поднимались, – скорее для себя, чем для окружающих, шептал он. – В это время уже шел дождь, на лощину упал туман… На пещеру мы наткнулись случайно, просто сползли в нее по грязевому потоку. Командир осмотрел ее внутри и приказал оборудовать место для раненых. Внутри у дальней стены было сухо, дождь туда не залетал, и там я решил разместить раненых и груз. А остальные разведчики ушли минировать подходы.

– То есть, иными словами, разведчики самоустранились от оборудования тайника и ушли искать себе места посуше, возложив эту обязанность на капитана Мухина… – констатировал авиатор. – Итак, капитан, до настоящего момента мне все ясно. Дальше! Где груз?

– Так я же к тому и веду, что не могу отличить на фотосъемке один рукав от другого – они мне кажутся совершенно одинаковыми. Вот если бы на месте…

– Ты что, капитан, совсем охренел? – Генерал рухнул на стул. – Ты хочешь сказать, что не можешь найти место, где спрятал груз? Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?!

– Да успокойся ты, Виктор Петрович! – не сдержался начальник разведки. – Что ты тут всех запугивать взялся? В горах так бывает часто: заросли кустарника, скальный уступ, разлом горных пород – стоишь прямо перед проходом и не видишь его. А сделал шаг в сторону – вот он! Вполне вероятно, что два других прохода были скрыты кустарником, скальным выступом… Не нужно забывать и о том, что шел сильный дождь. Я не считаю, что случилось непоправимое. Тайник мы найдем по-любому…

– Но тем не менее три ваши группы вернулись ни с чем! – Голос летчика истекал ядом. – Ни одна из них даже близко не подошла к тайнику, насколько мне известно…

– Обстановка изменилась, что ж тут скрывать? – спокойно ответил разведчик. – За эти десять дней большие силы «духов» выдавлены из равнинных участков в горы, и немалая их часть осела как раз в нашем ущелье. Что, конечно, прибавило нам головной боли. Но решение все равно будет найдено и оборудование спасено…

– Когда, Владислав Юрьевич, когда? Когда «духи» сами найдут его и предъявят миру? Вот это будет позорище!..

– Все! Диспут окончен! – Командующий, до этого внимательно слушавший оппонентов, решил прервать спор по-своему. На столе подпрыгнула и с грохотом перевернулась тяжелая хрустальная пепельница… – Где Седой? – Голос командующего не предвещал ничего хорошего. В воздухе повисла гнетущая, напряженная тишина. – Я не ясно задал вопрос? Что, никто не может мне ответить на него?

– Да здесь Седой, в госпитале. В двухстах метрах отсюда… Насколько я знаю, завтра ему должны швы снимать на голове, – тихо ответил старший офицер штаба, ответственный за медицинскую службу войск группировки.

– Я полагаю, там же и все разведчики, получившие ранения в этом рейде?

– Точно так, товарищ генерал!

– А теперь, господа офицеры, я иду в госпиталь проведать своего боевого товарища! В вашей свите я не нуждаюсь. Но разговор мы продолжим примерно через полчаса после моего прибытия из госпиталя…

– Кефир, про Костяна ничего не слышно? – Мишка Экстрим только прибыл из госпиталя и спешил напитаться свежими новостями подразделения.

– Ни-че-го, – по слогам отчеканил Кефир. – Как в воду канул… Знаешь, что три группы ходили в горы по нашему маршруту?

– Знаю, – кивнул головой Экстрим. – Пацаны в госпитале говорили…

– Так вот, чтоб хоть какие-то следы Костяна найти, я просился в поиск с каждой группой. Ты знаешь, что в горах для меня нет секретов, я вижу то, чего не замечают другие. Я облазил на пузе каждый сантиметр его пути, я даже нашел обломок от штыка, с которым он пошел биться с «духами»… Но на этом – все. Мои находки кончились. Больше никаких следов.

– Седой в госпитале рассказывал – там все истоптано было, как будто человек пять дрались. Но ни одного тела…

– Да тела-то унесли – это как раз понятно. А Костян в рукопашке, озверев, мог и пятерых положить… Только вот куда сам делся? И «духам» какой смысл был бы его труп тащить куда-то? А раненый он бы не дался им в руки – это уж как пить дать. У него этот пунктик еще с Афгана – в плен не попадать… Знаешь, у него в воротнике какое-то зернышко афганское было зашито: раскусил его – и кранты… Смерть сразу. Он мне говорил, как называется, да я запамятовал…

– Неужели так и сгинул Костя бесследно?

– Не хотелось бы, конечно, чтоб так, но мы на войне, Миха. Тут человек предполагает, а располагает бог войны по кличке Марс.

Увидев, что сапер укладывает подальше в свой шкафчик, переоборудованный из снарядного ящика, свои «ништяки» и «прибамбасы» – взрыватели собственного сочинения, Кефир дернул его за рукав и тихо сказал: