— Я здесь, откликался сдавленный голос где-то позади.

Раздался кашель.

— И Арриэтта тоже. Держись крепче, как я тебя учил. Мы на плаву…

Удерживаемый одним концом проволоки, остров медленно вращался вокруг своей оси, двигаясь по кривой к берегу, где рое ясень. Хомили догадалась, что, падая, Кривой Глаз столкнул с места и все сооружение.

Они остановились почти у самого берега. Хомили, увидела побеги куманики и ствол ясеня со свисающей веревкой. Под и Арриэтта уже спустились на ближний к берегу край острова и теперь, повернувшись к ней спиной, что-то внимательно там рассматривали. Когда, скользя и оступаясь на мокрых ветках, Хомили пробиралась к ним, она услышала, как, схватив отца за руку, Арриэтта взволнованно повторяет:

— Это она, это она…

Хомили подошла поближе, и Под обернулся, чтобы помочь ей перебраться через завал. Вид у него был озадаченный, казалось, он теряется в догадках. Со спины у него, как скользкий хвост, свисал длинный кусок водоросли.

— Что с тобой. Под? У тебя все в порядке?

Позади них раздались вопли ужаса — это Кривой Глаз, вынырнув из глубины, пытался нащупать ногой дно. Напуганная Хомили схватила Пода за локоть.?

Не бойся, — сказал он, — ему не до нас. Во всяком случае, сегодня…

— Что случилось, Под? Веревка лопнула — или что? А может, сломалось дерево?

— По-видимому, — сказал Под, — веревка. Но я не пойму — как. Послушай, что говорит Арриэтта. — Он кивнул на берег. — Она говорит — там стоит барка Спиллера.

— Где?

— Там, под куманикой.

Хомили, уцепившись за Пода, чтобы не упасть, вытянула вперед шею. Берег был совсем рядом — какой-нибудь один человечий шаг.

— Это она, я знаю, что она. — снова вскричала Арриэтта, — вот та штука, похожая на бревно!

— Она похожа на бревно, — сказал Под, — потому что это и есть бревно.

— Спиллер! позвала Хомили, повышая голос, и еще внимательнее стала всматриваться в куманику. — Пустое дело, — сказал Под. — Мы уже звали. И если бы там была его барка, он бы ответил. Спиллер! — снова позвал он громким шепотом. — Ты здесь?

Ответа не было.

— А это что? — воскликнул Под, оборачиваясь.

На противоположном берегу, где-то возле бечевника, мелькнул огонек.

— Кто-то едет, — шепнул он.

Хомили услышала шорох велосипедных шин, затем скрип тормозов. Велосипед остановился. Кривой Глаз перестал ругаться и отфыркиваться и замер, хотя все еще был в воде. Тишину нарушал лишь плеск реки… Только было Хомили открыла рот, как Под предостерегающе схватил ее за руку.

— Ш-ш, — шепнул он.

Человек на противоположном берегу продирался сквозь кусты. Снова вспыхнул огонек, описал круг. Он слепил глаза, полумрак стал мраком.

— Хелло… хелло… — раздался голос.

Это был молодой голос, строгий и вместе с тем веселый. Голос показался Хомили знакомым, хотя чей он — она пока сказать не могла. А затем она вспомнила последний день в Фирбэнке под полом кухни, вспомнила, что творилось наверху и что им пришлось пережить. Ну конечно же, это голос старинного врага миссис Драйвер, полисмена Эрни Ранэйкра.

Она обернулась к. Поду.

— Ш-ш, — опять прошептал он.

Круг света от фонарика задрожал на воде. Под знал: если они не будут двигаться, их трудно будет разглядеть среди веток. Вдруг Хомили громко перевела дыхание.

— Ой, Под! — воскликнула она.

— Тише, — настойчиво повторил Под, крепко сжимая ее локоть.

— Наши ножницы, — не отступалась Хомили, понизив, голос до еле слышного шепота. — Погляди же, Под. На ясене, посредине отвода…

Да, это было его собственное лезвие от ножниц; оно висело, поблескивая на фоне коры, держась каким-то таинственным образом на свободном конце веревки, которую оставил болтаться Кривой Глаз.

— Значит, это все-таки барка Спиллера, — взволнованно шепнула Арриэтта.

— Спокойней, не шевелитесь, — умоляюще произнес Под, почти не разжимая губ, — пока он не перестанет сюда светить.

Но, по-видимому, Эрни Ранэйкр, стоявший на другом берегу, — не замечал ничего, кроме Кривого Глаза.

— Эй! услышали они его напористый голос — типичный голос полисмена. — Что тут происходит?

И луч света скользнул в сторону и остановился на цыгане.

Под облегченно вздохнул.

— Так-то лучше, — сказал он своим обычным тоном и немного расслабился.

— Где же Спиллер? — не могла успокоиться Хомили. Зубы ее стучали от холода. — Может быть, с ним случилась беда?

— Но он же был на ясене, — горячо прервала ее Арриэтта, — спускался по коре на землю, а лезвие висело у него на плече.

— Ты что — видела его?

— Нет, Спиллера увидеть нельзя. Только если он сам захочет.

— Он вроде бы слился с корой, — объяснил Под. — Но если вы его не видели, — спросила, помолчав, Хомили, — как вы можете быть уверены, что он там был?

— А мы и не уверены в этом, — сказал Под.

Хомили еще сильней растревожилась:

— Вы думаете, Спиллер разрезал веревку?

— Похоже на то, — сказал Под. — Влез по свободному концу на дерево — ведь она спускалась донизу, — как, помнишь, я лазал дома по тесьме?

Хомили уставилась на куманику.

— Но, послушай, если там, под ветками, и правда стоит его барка, — в чем я сомневаюсь, — почему он не придет и не заберет нас?

— Я уже говорил тебе, — устало произнес Под, — он дожидается темноты. Подумай сама, Хомили. Спиллеру нужна эта река… она дает ему средства к жизни. Верно, он мог вызволить нас. Ну а вдруг бы Кривой Глаз его заметил? С той минуты все цыгане стали бы его выслеживать… его и барку. Понимаешь, что я хочу сказать? Глаз бы не спускали с реки. Порой, — продолжал Под, — ты такое городишь, словно ты — не добывайка. И ты, Арриэтта — обе вы. Словно вы и не слышали о таких вещах, как укрытие и в этом духе, не говоря уже о том, что для нас значит, если нас увидят. Вы ведете себя так, словно обе вы — человеки.

— Право, Под, — запротестовала Хомили, — совсем ни к чему браниться.

— Но я и правда так Думаю, — сказал Под. — К тому же Спиллер знал, что с нами все в порядке, и можно подождать до темноты. Раз мы отрезали крючок.

Они замолчали, прислушиваясь к плеску воды у другого берега. Привлеченная звуком знакомого голоса, Хомили отошла от Пода, желая знать, что там происходит.

— Ну-ка, вылезай, — говорил Эрни Ранэйкр, — ставь ногу на этот корень. Так. А теперь дай мне руку. Рановато для купания, я бы сказал. Я бы лично в воду не полез. Скорей уж попробовал бы поудить… конечно, если бы мне было наплевать на запрещение… Ну что там, давай, шевелись. — У него прервалось дыхание, точно он тащил какую-то тяжесть. — Раз, два, три — хоп! Вот мы и здесь. Ну-ка, взглянем, что в этой корзинке…