усопшего (надеюсь эта падла обратится в высокоуровневого зомби) со стороны люка в потолке послышалось злобное верещание. Я немедленно рванул в ближайшую дверь. Открыл, ломая замок, захлопнул за собой, огляделся — тут был медкабинет или нечто похожее. Схватился, обрушил старомодный железный шкаф со стеклянными створками, блокируя дверь. В ноге и груди синхронно кольнуло, напоминая о неслабых ранениях.

Извлёк зелье здоровья и без собой надежды на успех влил горькую жидкость в глотку. В дверь на пробу ударили.

— Соси член своей мамаши! — проорал я со свой стороны на гоблинском, пока, одновременно с этим, накинув невидимость отковыривал створку стеклопакета окна, намереваясь сигать во двор, где вовсю происходил геноцид местных собакоидов силами гостей из солнечной Гобляндии.

Кухлеры дрались отчаянно и смело, но уж больно матёрые попались враги. Закованные в кольчатую броню, обвешанные артефактами и прочей магической лабудой, четверо сидели на крышах и лупили во двор из небольших луков, практически безостановочно и почти всегда попадая в цель, пока пятеро иномирцев покрупнее, в тяжёлой латной броне, отбивались от кухлеров, выступая скорее в роли приманки или отвлекающего манёвра. Хорошо действуют сучи дети, слаженно.

В инвентаре был Стечкин (он так и валялся в пещере пока я скитался по миру поклонников Крио), так что руки зачесались подстрелить ушлых лёгких стрелков, но — нельзя, раз уж устроил им развлечение, надо валить, пока не заметили.

Внизу асфальт. А ведь раньше у меня был системный браслет, защищающий от кинетического удара. Шустро сажусь жопой на металлический отлив, стиснув зубы, сползаю вниз, немилосердно падаю на асфальт, перекатываюсь в сторону, уклоняясь от несущегося в гущу драки здоровенного рассерженного кухлера, трутень 9 ур., вскакиваю, ковыляю в сторону выбитых ворот. Без блинков тяжко, а без невидимости мне уже пришёл бы полный писец.

В груди болит, нога подкашивается, достаю бердыш, словно пожилой стрелец, опираюсь о него как посох, скриплю зубами, покидаю территорию садика. Кажется — ушёл.

В опровержение моего преждевременного оптимизма из окна орёт, как резаный, какой-то остроухий ублюдок.

— Держите его, бошкотрахи! Он же убегает, зачем вы дерётесь с мутантским отродьем, ослоголовые, мы же на задании⁈

И ослоголовые его послушали. Нет, они всё ещё не видели меня, но рядом просвистело пару стрел, а трое из тяжёлых латников отпихнули израненных кухлеров и поспешили в сторону ворот, причём двигались несравненно быстрее раненого гуля.

Надо что-то делать!

В узенькой улочке частного сектора, в теньке старой сливы — стоял УАЗик с открытой дверью, внутри которого торчал наполовину сожранный труп. Засунувшись в салон, убедился, что покойничек оставил ключ в замке, сцапал зловонный позвоночник, рывком выдернул, отшвырнул гниющие останки на асфальт и напрочь игнорируя брезгливость плюхнулся на сиденье.

Попытка только одна, не получится, побегу по улице дальше, проникну куда-то и приму бой… последний, мать его, потому как за эти четверть часа стал не бегун я, не спортсмен.

Ключ был в каком-то говнище, но повернулся без проблем, двигатель невозмутимо завёлся. Молниеносно воткнул первую и без разогрева двигателя втопил педаль газа, одновременно плавно отпуская сцепление, педаль которого тоже была изгваздана в скользких гнилых кишках.

Грохнул дверью, тронулся. Если до этого они не знали «где» я, то теперь, наверное, догадаются… интуитивно.

УАЗ ни разу не машина для спортивной езды, но мустанг мне судьба не подкинула, так что выруливаем на чём есть.

В корпус ударились несколько стрел, послышался нестройный хор гоблинских ругательств, ещё через секунду на улице за спиной раздался взрыв, все покрылось сотнями электрических разрядов и клочьями дыма, машину тряхнуло, но она не заглохла от гоблинской подрывной электрической магии, а только пёрднула выхлопом и припустила по улице.

Узко тут, пару раз «под колеса» попались псоподобные кухлеры, улица плавно поворачивала чуть левее. Мать твоя волшебница, на обочине криво-косо припаркована лада веста, оставляющая очень мало места для проезда. Топлю на газ, зубы сжаты, за спиной вопли бронированных гоблинов, сегодня играем в GTA как в последний раз.

Удар. Меня тряхнуло, спасло только что держусь за руль, пристегнуться я как-то не успел. Да и чёрт с ним. Веста лишилась куска крыла и двери. Кажется, у моего джипа вывернуло правую часть бампера, но я всё ещё «в седле». Придавил газку, набирая скорость, стремительно выбираясь из узких бабушкиных улиц частного сектора, огибая пустое вытоптанное футбольное поле, на котором стояла одинокая сгоревшая фура, доехал до пересечения с улицей Некрасова, немного притормозил и круто вошёл в поворот.

Некрасова тоже была захламлена брошенными машинами и парочкой кем-то перевёрнутых мусорных баков, но в целом — просторная, проезжая. Разогнавшись до тридцати, пролетел мимо спецшколы в направлении молочного комбината. Дальше должен был быть хлебозавод и разбитая асфальтовая насыпь вдоль громадной зелёной лужи, которая официально называлась прудом, имела какую-то там историческую ценность и с комарами, с которыми без особого успеха боролась местная администрация.

Сердце бешено стучит, пальцы вцепились в руль намертво, пруд показался справа мутной полоской, вот уже и самовольно построенный ГСК, вот пересечение и знак «пешеходный перекрёсток».

Мгновенно появившийся из ниоткуда прозрачный плотный кулак размером с будку грузовика ударил, смял корпус справа, дорога развернулась, оказалась под углом, потом сверху. Рефлекторно зажмурился, вокруг летели мириады кусочков стекла, через долю мгновения машина глухо ударило кабиной, возмущённо заскрежетала.

Дверь заклинило. Чертыхаясь и не обращая внимание на множество кусочков стекла, которые впиваются в тело под моим же весом, словно бешеный крот, загребая всеми конечностями, лёжа на спине, выполз из машины, развернулся, припал на колени.

Ещё один такой же плотный воздушный «кулак» удара потряс машину, однако она уже лежала, поэтому её хоть и протащило (вместо со мной) метр, но дальше не перевернуло.

Сзади кусты. Раньше, чем гоблины (отчего-то я был твёрдо уверен, что это они) зарядят свою вундервафлю ещё раз, метнулся в пыльные грязные заросли, сбежал в низину между деревьев, под ногами чавкнуло, раздавил брошенную бутылку, продолжил бежать, не разбирая дороги.

Внезапно путь преградил пыльный, окрашенный в серый цвет сетчатый забор. Перемахнул, не глядя и оказался на почти пустой парковке какого-то автоцентра. Пригнулся, спрятался за белым фольксвагеном, неосознанно отметив для себя что его вскрыли при помощи монтировки и зачем-то спёрли запаску.

Дыхание частое, в глаза лезет пот. Эту часть города я знаю довольно плохо. Бывает же, что не всюду ходишь, не всё в городе знаешь. Куда теперь бежать? Времени пока эти сухопарые черти меня догонят — немного, поэтому я устремился к ближайшему угловатому корпусу, где была призывно распахнута дверь.

Бегу, бегу, мчусь по какому-то тёмному цеху, когда