— злорадный смех). Получен статус — «гроза гоблинов» (представители расы будут испытывать интуитивный страх перед игроком).

Опираюсь о стол, встаю, закидываю трупы маркиза Карабаса и его злобного дружка в инвентарь, потому что нет ощущения что удастся их спокойно обшмонать.

Достаю бердыш, опираюсь на славное оружие стрельцов, как на клюку, ковыляю к выходу, когда система лаконично сообщает:

Персональное задание, выживите в условиях «травли», уровень сложности «золото», командное, внешнее — выполнено. Награда рассчитывается и передаётся.

Надо думать, мужичок с длинным мечом добил оставшихся?

Смотрю в зал. В горле комок. Сжав зубы, призываю Темника и Помоешника, втягиваю их в карту. Оба — серьёзно ранены. И это теперь всё, что осталось от моей «группы поддержки».

Восприятие неохотно и словно преодолевая сопротивление, мутно показывает мужика как «региональный адепт бога машин», уровень — не применимо, раса — не применимо, дополнительные сведения — не доступны.

Мужик поднимает на меня глаза, в этот момент я активирую спасительный блинк…

Получилось. Гребанный насос. Без остановки снова блинк, блинк, блинк, блинк.

Мимо проносится какой-то громадный паук, дерущийся с покрытым жидким металлом перекачанным игроком, мелькают, уношусь дальше, перемещаюсь в северном направлении, оказываюсь на крыше здания.

Снова идёт дождик, поёживаюсь. Руки дрожат, в горле пожар. В руках всё тот же бердыш, убираю его в карту, подхожу к краю, не могу унять дрожь. Сообщения доводят до меня что я получил кучу повреждений и буквально истекаю тёмной густой кровью, голод быстро двигается к 100 %, что не есть хорошо, но я отмахиваюсь. Смотрю вниз, там улица, бредёт парочка обычных зомби, улицы пусты. С тревогой вдыхаю, вытираю шершавой лапой лицо. С-с-сука… Как вы мне все дороги…

Так, это я на Ленина, ближе к выезду из города в южном направлении, на крыше одного из множества безликих многоэтажек.

Ковыляю к двери с крыши на лестницу в подъезд, она ожидаемо закрыта, сил выбивать уже нет. Со вздохом блинкаю вниз, прямо в одну из квартир.

Глава 11

Гоблин Джим

В квартире оказался одинокий зомбированный, который от тоски и безысходности (надо думать он торчит в запертой квартира с начала прихода системы) кинулся на меня, за что немедленно был прибит на месте.

Устало плюхнулся на старомодное мягкое кресло и минут пять тупо сидел на нём, просто глядя в одну точку — в пустоту.

Соберись, гуль!

Для начала достаю из инвентаря кусок мяса и начинаю его без аппетита жевать.

Есть такая фишка у инвентаря, если туда поместить предмет, а потом вынуть, то он очищается от крови, от кишок, от грязи и прочих говн, в которые меня последний час активно окунали.

Раз так, то стал последовательно помещать всю одежду в инвентарь, остался в трусах и дурацком поясе из чьих-то там вонючих шкур, которые не мог убрать в инвентарь, потому что он блин и был моим «хранилищем» и прочим мобильным складом.

Пошёл в ванную, но мыться не стал, уж больно много ран, тщательно осмотрелся в зеркале. Та, что на груди — выглядела плохо и вовсю кровоточила, остальные ненамного лучше.

Продолжал есть, попутно лениво обшаривая квартиру и время от времени спотыкался о бренный труп её владельца.

Нашёл в холодильнике протухший суп, высохшие овощи, чешское пиво и минералку. Выбрал минералку, открыл, с наслаждением выпил почти литр, посмотрел, что там в окнах, проверил прочность бронированной двери.

С содроганием вспомнил про «адепта». Что я про него знаю? В самом начале система, когда возвестила о своём приходе, упоминала какого-то передвижного пророка от бога машин. Среди трёх системных заданий по области, о которых упоминал Цезарь — было убийство регионального адепта бога машин и это как раз (к гадалке не ходить) тот смурной мужик. С одной стороны, он мне с гоблинами помог, с другой — зарезал бы меня и ухом не моргнул, пофиг, что я перворождённый. Надо сказать, он мне не показался таким пассажиром, который легко даст себя завалить, уж больно крут.

Погонится ли он за мной — убирая лишнего свидетеля? Ну, того игрока он легко отпустил… По ощущениям ему просто плевать, он творит какие-то свои тёмные дела и посторонних убивает просто чтобы под ногами не путались. Значит, буду исходить из того, что — нет.

Нужна передышка.

Жевал очередной ломоть жёсткого кусок мяса, читал сообщения, на пробу задействовал навык лечащая рука 10 ур.

А что, хорошая штука. Конечно, я всадил в себя почти тысячу единиц маны из божественного пехотного ножа, который вольготно висел на правом бедре, но все раны затянулись, пришло сообщение о «подавлении угнетающего проклятья». Короче, жизнь налаживается.

Просматриваю инвентарь. Так, что это у меня тут? «Призывающий конструкт Крха, единственный». Откуда дровишки? А, ну да, это ж мне за задание отсыпало, вместе с малоценным — вы останетесь живы, причём в моем случае это ещё и не совсем так, я ж нежить.

Кого, стесняюсь, спросить, эта фиговина призывает? Хоттабыча?

На вид конструкт был толстым цилиндром навроде подзорной трубы, упакованным в грубоватый кожаный чехол, из потемневшего от времени серебристого металла, с длинной полосой неизвестных мне иероглифов вдоль корпуса. Причём, гоблинский язык мне понятен в том числе и в письменном формате, это бы не он или не совсем он. С одного торца что-то вроде прочной окаменелой печати, с другой стороны — пугающий сгусток тьмы.

Поднёс к окну, тьма оставалась неестественным пятном, сквозь который свет просто не проходил. Желания совать туда палец — не было.

Попробовал активировать интерфейс, немедленно получил краткий список вариантов — активировать/деактивировать.

Бляха, ну конечно, надо попробовать, в крайнем случае еб@нёт, разворотит квартиру, а я вылечусь… наверное.

Активировал и… ничего не произошло.

Постоял как дурак, покрутил, дунул, в рассеянности положил трубу на подоконник, неосознанно отметил, что тот был безбожно пыльным.

— Че-еловек? — голос за моей спиной произнёс это слово на гоблинском, максимально презрительным голосом, как средней тяжести оскорбление.

Моментально обернулся, в руке пехотный нож.

Посреди комнаты, засунув руки в карманы, стояло низкорослое мелкое существо, ростом — в лучшем случае метр с небольшим, которое отдалённо напоминало сухопарого остроносого гоблина. Но только такого гоблина, у которого одна рука была сложной металлической и механической, на глазах очки с поднятыми сменными стёклами, на поясе беспорядочно висела гирлянда инструментов, на голове колпак, из которого торчит металлический штырь, а из-под рубахи, пропаленной в нескольких местах — торчали не худые рёбра, а на тощей впалой груди блистали узкие металлические полосы медного цвета.

— Ещё хуже, зомби, созданный из