на шконку, да еще и с такой статьей, с которой у меня на зоне такие проблемы нарисовались – мама, не горюй, по мне хоть бы его черви заживо жрали – я бы и бровью не пошевелил.

– Так, может, Вы с ним и счеты свели? – с подозрением спросил Миша. Макарыч усмехнулся:

– Зачем? Мне эта тварь живой нужна. Я хочу ткнуть его носом в его же дерьмо. Более того: я вернусь с ним в Москву, и опубликую книгу обо всем этом. О Славике, обо мне и о гниде Петровиче, который ради сра… славы и почета, денег и комфорта, две судьбы сломал.

Макарыч взял со стола кружку со сливовицей, и опрокинул ее в себя:

– Он-то говорит, что ради науки старался. А я всем докажу: нет, не ради науки! А чтобы его на смех не подняли, с его теорией. Я вообще хочу, чтобы об одиннадцатой все в мире узнали.

– Стоп, – тихо сказала Ира, – то есть, Вы верите в то, что говорил Мстислав…

– Не совсем, – ответил Макарыч. – Мне кажется, что часть этого – просто поэтические образы. Эреб кибаль, древние боги хаоса, элькибаль белети, и «день, когда они взойдут для отмщения, неся пламя и муки» – это аллегория. В алхимии золото называли «солнце», серебро – «луна», другие металлы…

– А что такое элкьибаль белети? – тихо спросила Даша.

– Повелители бездны, – ответил Макарыч.

– Это же по-ассирийски! – воскликнула Ира, вскочив – она хотела достать из кармана вырезку из журнала, но вместо этого быстро села обратно – от резкого движения у нее сильно заболела голова.

– Нет, – возразил Макарыч, – это эламитский язык.

– Так, народ, – прервал идиллию Макс. – Отставить лингвистику, есть дела поважней. Все перекусили и реанимировались после вчерашнего? Тогда собираемся и начинаем работать, мы сюда не прохлаждаться приехали.

– Я уже где-то слышала это слово, – сказала Даша, когда народ потихоньку разошелся с кухни. – Вот только где – убей, не помню.

– Белети по-ассирийски означает «имеющие власть», – сказала Ира, убирая со стола остатки трапезы. К счастью, в экспедиции пользовались одноразовой посудой, и мыть тарелки не надо было, можно было все выбросить прямо в большой контейнер с надписью «для мусора» в углу кухни. – Ассирийские боги имели имена, начинающиеся со слова Бел или Белет – Властитель, и Властительница. Можно вспомнить знаменитого Баал-зебуба, известного на Руси как Вельзевул – тоже из этих…

– А можно и не вспоминать, – заметила Женя, заходя на кухню. – И так от всех этих историй мурашки по телу размером с кулак. Девочки, вам помочь?

– Да, в принципе, дел-то на пять минут… – пожала плечами Ира. – А что потом делать будем?

– Ждать, – ответила Даша, вытирая стол. Женя присоединилась к ним, убирая с пола то, что там понабросали. Так, из-под стола она выкатила пять пустых бутылок из-под сливовицы.

– Ничего себе, – удивилась Даша. – Это мы вчера столько выпили?

– Дурацкое дело нехитрое, – прокомментировала Женя. – Но вообще говоря, мне это не нравится. Не люблю пьянки, особенно такие, после которых люди пропадают. Надеюсь, Павел Петрович найдется, просто перебрал и заснул где-то… не дай Бог, он еще в эту страшную яму сорвался!

– В «эту страшную яму» мы скоро сами полезем, – заметила Даша. – Кстати, я полагаю, стоит спуститься в погреб, и посмотреть, сколько там еще осталось этой «сливовицы», – и она выразительно посмотрела на Женю.

– И перепрятать? – догадалась та. Даша кивнула, и улыбнулась. – Дельная мысль. Заодно глянем, может, там еще что-нибудь лежит, поинтереснее, чем банальная выпивка.

– Ага. Золото, брильянты, – кивнула Даша. – Ирочка, ты не знаешь, где у нас фонари?

* * *

У Игоря после вчерашнего чуть мутилось в голове и немного поташнивало, хотя порция сливовицы, выделенная Генкой в терапевтических целях, на него подействовала как адреналин на сердечную мышцу. И все-таки, он еле поспевал за Таней, бодро карабкающейся вверх по лестнице. Догнал он ее лишь на самом верху, и то потому, что она его подождала.

– Я никого никогда ни в чем не убеждаю, – заметила Таня, глядя на отфыркивающегося Игоря, – поскольку каждый сам себе голова; но на твоем месте, я бы хотя бы кардиотренировки делала. Так и сердце посадить недолго, с городской физической недогруженностью…

– Я именно поэтому в экспедицию и поехал, – ответил Игорь, – надоело сидеть в четырех стенах и бегать по кругу «дом – работа».

– Если хочешь, могу дать тебе пару дельных советов, – заметила Таня. – У тебя хорошее сложение, но уж больно ты худ. Тебе стоит получше питаться. Но только в сочетании с физической активностью, чтобы не в жир шло, а в мышцы.

– Спасибо за откровенность, – усмехнулся Игорь. – И за комплимент. Идём, что ли?

Они осторожно пошли вперед, подсвечивая себе дорогу фонариками.

– Это не комплимент, – ответила Таня. – Я совершенно не умею делать комплименты. Говорю все в лоб, потому и друзей у меня немного. Прямо скажем – ни одного.

– Один есть, – потупился Игорь. – Мы же договорились, вроде.

– Это если ты не развеешься, как туманный силуэт, после того, как я пару раз тебя характером перееду, – улыбнулась Таня, но тут же вновь стала серьезной: – Я вот что понять не могу – почему так темно? Время движется к полдню, а мы – к краю этого булыжника-переростка. Где, черт побери, дневной свет?

Ответ открылся им через несколько десятков шагов, когда в свете фонариков появились знакомые предметы – ящики, рассыпавшиеся по земле, завалившийся набок контейнер с открывшейся створкой…

…и белая стена из снега за ними.

– М…мать… – выдавил из себя Игорь, – в смысле, мама мне говорила, что такое бывает, она в Сибири росла, но чтоб увидеть своими глазами…

– Сугроб высотой в пять метров, – констатировала Таня. – Твоя рация возьмет сквозь такой сугроб? Или надо прокапывать выход?

– Не знаю, – ответил Игорь, снимая со спины рацию, которую Таня, как ни пыталась, отнять у него так и не смогла. Впрочем, она тоже не шла налегке – несла с собой громоздкий чемодан с аккумуляторами и ручным динамо, не говоря об оружии. – А я еще сердился, что Макс с собой такую машинерию тащит, я имею ввиду, генератор и все такое. Думал солнечные батареи развернуть. И сидели бы мы сейчас без света…

– Тихо, – тихо сказала Таня, поставив на землю свою ношу и, одновременно, сбрасывая с плеча автомат. – Ты ничего не заметил?

– Нет, – так же тихо ответил Игорь. – А что?

– Там что-то двигалось, – сказала Таня, указав чуть в сторону от пути, по которому они шли.

– Может, это Павел Петрович? – полушепотом спросил Игорь.

– Может, – кивнула Таня, – но автомат с предохранителя все-таки сними, не нравится мне