не переставал одаривать Луану драгоценностями и нарядами, более чем навязчиво показывая, что только такой он и хочет видеть супругу — с вплетёнными в волосы драгоценными камнями, такими тяжелыми, что к вечеру от них болела шея, и такими колючими, что даже сквозь локоны они царапали кожу. С дорогими браслетами на тонких руках, от которых наутро невозможно было поднять запястье. Луана чувствовала себя единственным декоративным элементом в этих серых пустых квартирах, рождественским деревом, от которого не требовалось ни слов, ни мыслей — только вечная неувядающая красота.

Даже сейчас, находясь с ней плечом к плечу, Анрэй не замечал слез, которые снова хлынули из покрасневших глаз Луаны. Луана старалась сдерживаться, но не могла — горло душили рыдания, и ей оставалось лишь надеяться, что её всхлипы не слишком нервируют мужа. А Анрэй сидел с гордо поднятой головой и глядел в лобовое стекло. Лицо его оставалось бледным, и ни единое движение мускулов не выдавало его мыслей.

Только когда флаер остановился перед башней из стали и стекла, Анрэй развернулся, но не к двери, а к ней, и, внимательно глядя в глаза Луане своими глазами, полными пустоты, произнёс:

— Забудь его. Для тебя он мёртв.

— Я знаю… — сказала Луана тихо, — знаю, но не могу.

— Ты справишься. А я — никогда не отдам тебя. Никому.

От слов Анрэя по телу Луаны пробежала волна мурашек. Она хотела ответить, но горло сдавил новый ком, а Анрэй, не дожидаясь этого ответа, развернулся и, открыв дверь, ступил на стальные ступени.

***

Остаток дня Луана провела в одиночестве, собирая потихоньку осколки болезненных мыслей и снова выстраивая стены собственного спокойствия. Анрэй в соседней комнате тихонько переговаривался с кем-то по галасвязи. Луана не прислушивалась, — это правило она выучила ещё в детстве. В работу супруга не следовало совать нос. Захочет — расскажет сам.

Когда солнце уже скатилось к краю горизонта, и жара немного спала, Луана скрылась в душе и какое-то время стояла под очищающими волнами тёплого воздуха — даже живая вода считалась излишеством для мастеров Ордена.

Эта процедура всё же немного привела её в чувство, и в конце концов Луана собралась с силами и стала одеваться к ужину. Она выбрала шёлковое платье, которое могло бы порадовать глаз супруга, но не было бы слишком тяжёлым для жаркого солнечного дня. Вдела в уши тяжёлые серьги, подаренные Анрэем на первую годовщину их свадьбы, и, не успев опустить руки, взглядом поймала в зеркале фигуру супруга, застывшую на пороге её комнаты.

Луана замерла. Анрэй нарушал этикет, незримо установленный между ними давным-давно. Как Луана не пыталась лезть в дела супруга, так и тот не входил в её комнату без приглашения, которого не получал ни разу до сих пор.

Теперь же Анрэй стоял неподвижно, привалившись к дверному косяку, и смотрел, как Луана готовит себя к встрече с ним. Поняв, что Луана видит его, Анрэй кивнул, давая знак, что понял, и Луана развернулась. Она шагнула к Анрэю и остановилась в паре метров от него.

— Я бы хотел, — сказал Анрэй, — увести тебя туда, где только небо и лес. Может быть, на Аркан.

Луана опустила веки, не в силах смотреть в ледяные голубые глаза супруга, и тут же из другого конца комнаты раздался звонок коммуникатора.

— Позволь, я отвечу, — сказала она тихо, не поднимая глаз.

— Да, конечно. Я буду ждать тебя за столом.

Анрэй исчез, а Луана прикрыла за ним дверь и лишь затем взяла в руки коммуникатор и нажала кнопку «принять».

— Отец… — от удивления из головы на какое-то время вылетели все давешние тревоги.

— Луана…

Герцог Мело был не просто взволнован. Он был в панике. А ещё — Луана заметила это только теперь — за спиной его небо пылало огнём.

— Луана, Грейнкерур атакован. Половина наших верфей пылает. Луана… Я пытался отправить запросы о помощи — императрице, Ордену… пока не ответил никто. Луана, поговори с мужем, может быть…

— Я поняла, отец. Отец! — по экрану пробежали помехи. Герцог пытался ещё что-то сказать, но уже не успел, потому что сигнал потух.

Луана рванулась к двери, путаясь в складках длинной шёлковой юбки, оказавшейся вдруг невыносимо тяжёлой, и, лишь влетев в столовую, замерла, увидев перед собой абсолютно спокойного супруга, сидящего за длинным столом с белоснежной салфеткой на коленях.

— Анрэй… — Луана сглотнула. Взгляд Анрэя будто бы обдал её ледяной водой, и Луане потребовалось несколько секунд, чтобы решиться на продолжение: — Анрэй. Мой мир атакован. Это правда… правда, что началась война?

— Не совсем, — Анрэй продолжал смотреть на неё так же спокойно.

— Анрэй, там… Там мой отец. Он просил о помощи. Ведь мы теперь одна семья, так?

— Так.

— Ты можешь направить кого-то туда?

— Луана, сядь.

— Не могу, Анрэй, пожалуйста… — Луана рванулась к супругу и замерла, натолкнувшись на тот же ледяной взгляд.

— Луана, сядь, — повторил Анрэй голосом, которого невозможно было ослушаться, и Луана сама не заметила, как рухнула на стул по другую сторону стола.

— Анрэй, пожалуйста… Я сделаю всё, что захочешь.

На секунду глаза Анрэя полыхнули пламенем, но пламя это оставалось ледяным и тут же угасло.

— У меня нет приказа от Ордена вступать в противостояние.

— В… противостояние? Что ты хочешь сказать?

— Несколько колоний было атаковано. Пока нет официальных данных о том, кем и почему. В данный момент приказа вступать в противостояние нет.

— К… Будь проклят Орден, Анрэй! При чём здесь приказ? Ты герцог дома Аркан! Ты можешь послать туда гвардию, стражу, хоть кого-то? Я же тебя прошу…

— У меня нет приказа, — повторил Анрэй в третий раз.

— Анрэй! — перебила его Луана.

— Разговор окончен. Что тебе положить?

Луана кинула невидящий взгляд на стоявшие на столе вазы с салатом и рагу.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, затем подняла глаза на Анрэя и теперь уже прокричала: — Ненавижу тебя! Слышишь?

В глазах Анрэя не промелькнуло ни единой искры жизни, и Луане показалось вдруг, что он робот, сделанный в подражание человеку дрон. Луана вскочила и, схватив Анрэя за плечо, попыталась выдернуть его из-за стола, но, уже вставая, тот ловко перехватил её руки и прижал Луану щекой к стене.

— Не надо делать так, Луана. Я прежде всего адепт Ордена. Подчиняться приказам — мой долг. И если приказа вступать в бой не было, значит — так лучше для нас всех.

— Для всех? — дыхание снова душило Луану, и слова давались с трудом. — Для кого для всех? Мой отец…

— Полагаю, герцог Мело уже мёртв. Вряд ли ему станет