— Вау. Это так заводит, — она снова убрала руку. — Я имею в виду, сексуально.

— Я рад, что ты так думаешь. Потому что мне нужно их использовать. На тебе.

Она резко перевела дыхание, в её широко раскрытых глазах читалась неуверенность.

— Конечно. Да, я понимаю. Вам нужно покормиться, верно?

— Верно.

Она кивнула, откидывая волосы с шеи. Её рука всё ещё дрожала.

— Меня никогда не кусали. Но у меня был пирсинг и всё такое.

Она издала короткий, отрывистый, нервный смешок.

— Мне понравилось. Мне понравилось это чувство.

— Ты думаешь, укус это как пирсинг?

— Так говорят мои друзья.

— Тогда твоих друзей явно никогда не кусали.

Её испуганный взгляд встретился с его.

Долю секунды спустя он прижал её лицом к прилавку, а её руку заломил за спину.

Он достал из заднего кармана перочинный нож, щелчком открыл его и положил на стеклянный прилавок, чтобы она могла его видеть.

Её глаза снова расширились, она тяжело дышала.

— Что это за хрень?

— Десерт, — прошептал он ей на ухо.

Она немедленно начала сопротивляться и извиваться, пытаясь выгнуться под ним, пока он не вывернул её руку ещё немного вверх. Она быстро научилась успокаиваться, первая слеза скатилась из уголка её глаза.

— Не делай мне больно, — захныкала она.

— Я вампир, — сказал он, убирая волосы с её шеи, прежде чем сорвал с неё свободную чёрную футболку. — Не твой парень. Как ты думаешь, что я собираюсь делать?

Он посмотрел вниз на её дрожащие губы и затем накрыл её рот ладонью. Она закричит при первом укусе, он просто знал это.

Конечно же, так и было — тихо в его ладонь, когда он глубоко вонзил резцы в основание её шеи без анестезии, без предупреждения.

Он почувствовал, как она вздрогнула, когда он начал пить сильно и быстро. Её хрупкое тело дрожало, быстро слабея. Он впивался в неё снова и снова, пока её рыдания не прекратились, а тело быстро не расслабилось.

Когда он насытился, он потянулся за ножом. Лезвие легко скользнуло сквозь податливую плоть её шеи, плеча и ключицы — несколько поверхностных гравировок, просто чтобы напомнить ей о моменте — не так глубоко, чтобы навсегда оставить шрам, но, вероятно, достаточно, чтобы спасти ей жизнь, если она использует их для их настоящей цели: заставить её дважды подумать о соблазнительности её вида. Он слизнул струйки крови, сочащиеся из неглубоких ран, прежде чем отпустил её.

Она понятия не имела, как легко он её отпускал.

Она рухнула на пол у прилавка, по её щекам текли слёзы, макияж размазался вокруг остекленевших глаз, так что она выглядела как какая-то плохо раскрашенная тряпичная кукла.

Он дочиста облизал свой нож и захлопнул его. Он сунул его обратно в карман как раз в тот момент, когда поднял глаза и увидел, что Тамара наблюдает за ним из-за прилавка. Скрестив руки на груди, в её глазах не было шока, но её поднятые брови сказали ему, что она не была впечатлена предстоящими последствиями.

— Думаю, тебе понадобится новая помощница, — сказал он.

— Без шуток, — сказала она ему вслед, пока он шёл обратно по магазину и, звеня колокольчиком, закрыл за собой дверь.

ГЛАВА 9

Услышав рокот двигателя за дверью, Кейтлин выпрямилась. Скрежет металла о металл сообщил ей, что он вернулся. Или кто-то другой. Хлопнула дверца машины. Затем снова воцарилась тишина. Засовы отодвинулись, и дверь открылась.

Её сердце подскочило в груди, как только Кейн переступил порог. К её облегчению, он был один. Он закрыл дверь, оставил свои ключи в замочной скважине, но не запер её. Повесил свою куртку и поставил сумку, которую нёс, на кухонный стол, сумку, в которой она узнала свою. Он положил бумажный пакет, который тоже нёс, рядом с сумкой, прежде чем направился к ней.

Кейтлин напряглась, когда он полез в карман джинсов за ключом. Он вставил его в замок со спокойной точностью, на мгновение интимно встретившись с ней глазами. Она снова опустила взгляд от интимности, раздраженная острой болью в груди.

Он расстегнул наручник, и Кейтлин сжала запястье, наблюдая, как он развернулся и пошёл обратно через комнату.

— Я принёс тебе кое-что поесть, — сказал он. — И в твоей сумке есть несколько вещей, которые я забрал у тебя ранее. Не стесняйся привести себя в порядок.

Он вышел обратно через дверь, закрыв и заперев её за собой.

Она снова прислушалась к звуку автомобильного двигателя, но ничего не было слышно. Она соскользнула с кровати и неуверенно поспешила к нише. Она прижала ухо к двери, пытаясь расслышать сквозь тихую, но настойчивую музыку, льющуюся из телевизора. Он определенно был где-то там. Она могла слышать лязг и звяканье металла. Шаги.

Она осмотрела дверь более внимательно и провела пальцами по двум замкам. Просто обычные замки. Она могла справиться с простыми замками — их было достаточно легко взломать с помощью подходящего инструмента. Но дверь открывалась внутрь, а засовы с другой стороны должны были предотвратить любое давление на неё. Был только один способ выбраться оттуда, и это было тогда, когда засовы были отодвинуты. И это произойдёт только тогда, когда он был с ней. Тем не менее, проблеск надежды всё равно был проблеском надежды.

Она снова повернулась лицом к комнате и подошла к своей сумке. Она нашла свой шампунь и гель для душа, расчёску. Зубная щётка. Духи. Она вытащила одежду, все три её чайных платья с рисунком, на пуговицах и длиной до колен, платья, которые у неё не было возможности надеть годами. Она подняла брови. Женственность, очевидно, была его коньком. Либо это, либо доступность. Она порылась и обнаружила, что он даже упаковал нижнее бельё. Она засунула всё обратно в сумку, не зная, чувствует ли она смущение или просто возмущение при мысли о том, что он рылся в её личных вещах.

Она оглянулась на дверь позади себя. Принять душ было бы неплохо, а переодеться в подходящую одежду — ещё лучше. Она открыла бумажный пакет и обнаружила там круассан, шоколад, немного фруктов и бутылку сока. Но они могли подождать.

Она перекинула сумку через плечо и направилась в ванную. Она закрыла за собой дверь, но почувствовала себя неловко, увидев, что на ней нет замка. Она напомнила себе, что больше двух часов пробыла с Кейном без сознания. Если бы он хотел увидеть её обнажённой, он бы уже это сделал. Может быть, даже и сделал. Но что-то подсказывало ей, что это не в его стиле.