Сара тотчас поняла, что, по всей видимости, он догадывался, зачем она пришла. С выражением искреннего раскаяния на лице, она проговорила:

– Я собиралась посвятить ее в одно деликатное дело. Но теперь я ее, конечно, не стану тревожить. Я ничем не хочу ее обеспокоить. Когда она проснется, не будете ли вы так любезны передать ей, что я зайду, как только она пожелает?

Мэтью кивнул. Сара схватила его руку. Такое проявление чувств тронуло его.

– Большое вам спасибо за Нору. У нее такое доброе сердце. Ей пришлось много страдать, и все из-за меня.

Боже, она опять была готова разрыдаться.

– Ну-ну, вы не причинили никакого горя своей тетушке, – произнес Мэтью. – Это ведь не вы сломали ей ребра. Мне говорили, что за всем этим мерзким делом стоят ваш отец и дядя.

– За этим вероломным деянием стоит дядя Генри, – уточнила она. – Но и на мне лежит часть ответственности за происшедшее. Если бы я не настояла на том, чтобы Нора вернулась со мной в Англию…

Она не стала больше ничего объяснять, просто еще раз энергично пожала ему руку.

Мэтью удивленно улыбнулся, когда она сделала ему реверанс и еще раз выразила благодарность и признательность за его помощь.

Наблюдая, как она удаляется в сторону своей каюты, Мэтью озадаченно почесал бровь. Он еще поворчал немного над нелепостью ситуации, чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что Сара ушла, готовая расплакаться. И все же, шагая прочь, он улыбался.

Мысли о Норе не оставляли Сару, пока она не открыла дверь своей комнаты. Но как только она увидела большую кровать, последний разговор с Натаном всплыл в ее памяти.

Больше она не могла терять ни минуты. Она захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку, потом подтащила туда свой дорожный сундук, изо всех сил налегая на него спиной.

Она подлетела к столу, надеясь с его помощью укрепить свою баррикаду, взгромоздив его поверх сундука.

Но сколько бы усилий она ни прилагала, она не смогла даже на дюйм сдвинуть стол. Наконец ей удалось выяснить причину: стол не двигался, потому что его ножки были привинчены к полу.

– Но зачем кому-то понадобилось это делать? – бормотала она про себя.

Она хотела подвинуть бюро, но оно тоже оказалось прибитым к полу. К счастью, стулья передвигать было можно. Но они тоже оказались довольно тяжелыми. Она подтащила один к сундуку и потратила несколько дорогих минут на борьбу с ним, увенчавшуюся водружением этого неуклюжего предмета обстановки на желаемое место.

Она отступила назад, чтобы полюбоваться на свою работу. В пояснице внезапно почувствовалась острая боль, и, чтобы избавиться от нее, Сара потерла больное место руками. Она прекрасно понимала, что ее баррикада – всего лишь временная мера. Тем не менее, она гордилась проявленной мудростью. Но это чувство тут же прошло, когда она осознала, что ведет себя как ребенок.

Да, безусловно, ее поведение было детским, но что тогда можно сказать о поведении Натана, утешала себя Сара. Если он не собирается вести себя разумно, то почему она должна? Возможно, с наступлением ночи к ее Викингу вернется разум и он осознает, что в ее просьбе имеется здравый смысл. А если этот упрямец будет стоять на своем, она полна решимости оставаться внутри, пока он не сдастся. И если ей придется умирать с голода, она все равно не отступит.

– Раньше мне нравилось больше.

Сара вскочила на ноги и, быстро оглянувшись, обнаружила Натана. Удобно расположившись на углу бюро, он улыбнулся ей.

Он не стал ждать ее вопросов, а просто указал на люк в потолке.

– Обычно я вхожу через верх, это быстрее, – пояснил он тихим шепотом.

Наверное, она кивнула в ответ, но не запомнила этого. Прислонившись к сундуку, она смотрела на Натана во все глаза. Боже, что ей делать?

Похоже, что у его невесты отнялся язык. Натан решил дать ей еще немного времени, чтобы опомниться. Краски полностью сошли с ее лица, и было похоже, что она вот-вот упадет без чувств.

– Как я понимаю, ты хотела произвести в комнате кое-какую перестановку?

Он говорил приятным, спокойным голосом. Ей захотелось закричать. Но вместо этого она выпалила:

– Да. Так мне больше нравится.

Он покачал головой: ,

– Нет, так не пойдет.

– Не пойдет?

– Ты, должно быть, не заметила, что сундук и стулья совершенно перекрывают дверь. Кроме того, я не уверен, что кто-то из нас пожелает сидеть… вот там, наверху.

Конечно, его замечания были нелепы. Оба они понимали, почему перегорожена дверь. Тем не менее, чтобы спасти свою гордость, Сара прикинулась, что очень внимательно слушает его.

– Да, ты совершенно прав, – произнесла она. – Мебель и в самом деле загораживает дверь. Я только сейчас заметила это. Огромное спасибо, что ты указал мне на это. – Даже не остановившись, чтобы передохнуть, она продолжила:

– Почему стол прибит к полу?

– Ты пыталась подвинуть и его?

На прозвучавшую в его голосе насмешку она даже не обратила внимания.

– Я подумала, что он куда лучше будет смотреться, если его поставить напротив сундука. И бюро тоже, – добавила она. – Но я не смогла их сдвинуть с места.

Он встал и направился в ее сторону. Она сразу попятилась.

– Когда море волнуется, мебель начинает двигаться, – пояснил он, делая к ней еще шаг. – В этом все и дело.

У нее возникло такое чувство, что к ней подкрадывается зверь. Натан подходил, его длинные волосы развевались за спиной, на шее и плечах играли мускулы. Его походка напоминала ей пантеру. Ей хотелось убежать от него, но в глубине души она признавалась себе в том, что ей хотелось, чтобы он поймал ее. Ей очень понравилось, как он целовал ее, но это было все, на что он мог рассчитывать.

По взгляду Натана она понимала, что он хотел от нее гораздо большего. Его манера запугивать просто сводила ее с ума. Оттого, что он снова привел ее в паническое состояние, Сара нахмурилась.

В ответ он улыбнулся.

Она обошла каюту по кругу, но оказалась в ловушке у изголовья его кровати. Натан, увидев страх в ее глазах, остановился и издал протяжный вздох.

Она решила, что он передумал, но, прежде чем она успела радостно вздохнуть, его большие ладони очутились на ее плечах, и он привлек ее к себе.

Приподняв ее подбородок, он заставил ее взглянуть ему в глаза. Его голос прозвучал очень нежно, когда он сказал:

– Я знаю, Сара, как это трудно для тебя. Если бы у нас было больше времени, мы могли бы подождать, пока ты узнаешь меня получше. Не буду тебе лгать и скажу, что я ухаживал бы за тобой, хотя, по правде говоря, у меня нет ни терпения, ни опыта в таком деле. Но я не хочу, чтобы ты меня боялась. – Остановившись, он пожал плечами и снова улыбнулся ей. – Меня не должно было волновать, боишься ты или нет, но меня это волнует.