городах, и Сантар вместе с отцом сходил на берег. Никогда еще он не видел столько народа сразу! Говор, манеры, даже походка отличалась от того, к чему привык Сантар. Ближе к Большому городу проступал южный колорит: на пристанях появились крикливые торговцы свежими фруктами, а теплые кафтаны с длинными рукавами сменились на легкие туники. Сантару, привыкшему к традициям севера, приходилось порой опускать глаза: женщины на севере не оголяли плечи. Хвала духам, что хотя бы юбки южанки носили в пол!

Прически горожан поражали еще больше. Завитые, взбитые над головой, замотанные в невероятные узлы – волосы благородных господ жили своей жизнью, создавая вокруг головы хозяина загадочный ореол. В разношерстой толпе на пристани люди делились не только по роскошеству одежд, но и по длине волос. Сантар знал, что простолюдинам запрещалось отпускать волосы ниже плеч, но он почему-то не представлял даже, что это распространяется и на маленьких девочек!

Если провинциальные города так причудливы, то каков же Большой город?

– Какой он, Большой город? – спросил как-то Сантар.

– Эндрос? – отец задумчиво пожевал губами. – Он… ошеломляет. Удивительно красивый и уродливый одновременно.

Что он имел ввиду, Сантар понял, едва ступив на берег после долгого семинедельного плавания.

Солнце едва взошло, но на пристани уже бурлил людской водоворот: кто-то бежал, кто-то говорил, кто-то волок тележку с поклажей. Грузовые повозки со впряженными лошадьми стояли тут же, мешая движению. Поодаль высились склады с распахнутыми настежь воротами, куда голые по пояс носильщики тащили ящики с грузами; на них бранно орали надсмотрщики. А впереди за всей этой кутерьмой высилась гигантская, невиданной высоты стена из белого камня, окрашенного рассветом в розовый. Сантар мог поспорить на меч, что высота этой стены была повыше двух столетних елей!

Площадь перед входными воротами была запружена спешащими войти в город. У ворот стояло четыре стражника, следящих за толпой; в бойницах над воротами Сантар заметил лучников.

– Не маловато ли охраны для таких ворот? – спросил Сантар с умным видом, когда они с отцом влились в поток людей.

– Даже этих много, – усмехнулся отец. – Они стоят тут, чтобы не было давки.

– Я думал, Эндрос – это город-крепость, – буркнул Сантар. – Где легионы? Корабли?

– Легионы? – косматые отцовские брови поползли вверх. – Они к Эндросу больше двухсот лет не приближались! Флот стоит в южных портах… Эндрос не крепость, а «город-государство»!

– Государство тоже надо охранять, – заупрямился Сантар.

– Ты не слушал учителей, – сокрушенно покачал головой отец. – Видишь?

Сантар задрал голову, чтобы разглядеть башню, возвышающуюся над воротами.

– Это смотровая вышка? – спросил он.

– Это проводник, – отец указал на высокий шпиль, торчащий над башней. – Эндрос – город магов! Ты думал, у него нет магической защиты?

Сантар поежился: он никак не ожидал, что столкнется с магией вот так сразу, не успев даже войти в Большой город.

– Эндрос окутан щитом, как младенец периной, – объяснил отец. – За тысячу лет так и не нашлось смельчаков, рискнувших осадить его. Думаю, жрецы способны превратить щит в оружие… Но эта магия будет так сильна, что, скорее всего, убьет тех, кто ее призовет.

– Ты говоришь о них с почтением, – удивленно заметил Сантар.

– Любой достоин уважения, если жертвует жизнь за свой дом, – сдержанно сказал отец.

Пройдя через ворота, они попали на широкую улицу, вымощенную булыжником. Народ здесь не задерживался: по обе стороны улица была огорожена каменной стеной. Около стен сидели нищие в грязных лохмотьях, а некоторые и вовсе без одежды, пугая народ своими язвами; они голосили и протягивали к прохожим руки, заставляя тех шарахаться в сторону.

– Стража брезгуют прикасаться к попрошайкам, – сказал отец. – Они все равно быстро умирают: здесь им не подадут даже кусок хлеба. Если пойдем вперед, то выйдем на Торговую площадь. Там можно достать практически все, что продается в подлунном мире за деньги.

– А там что? – Сантара кивнул на стены.

– Окраинные кварталы.

Лихо раздери! Окраинные кварталы Большого города, где жили самые бедные и бесправные жители равнин; они были свободными, но многие считали, что участь раба куда завидней такой свободы.

– За этими стенами, – тихо сказал отец, – пытаются выжить те, кого я считаю братьями. Идем! Я покажу, за что мы сражаемся.

Он свернул к одному из узких проходов в стене. Шагнув следом, Сантар руг словно попал в другой мир. Булыжная мостовая кончилась, под ногами зачавкала грязь. Взгляд сразу уперся в скособоченную стену: дом в четыре этажа высотой, окна которого были затянуты обрывками парусины. Точно такой же ветхое здание располагалось напротив – и так вдоль по улице, насколько хватало глаз. Дома кренились вперед так, словно были готовы обрушиться в любой момент. За стеной светило солнце, а здесь царил полумрак: улица была такой узкой, что, раскинь Сантар руки, он коснулся бы стен домов по обе стороны.

– Смотри под ноги, – предупредил отец, внимательно глядя под ноги. – Здесь нет канализации.

Окраинные кварталы запомнились Сантару не узкими грязными улочками, не полумраком и даже не мерзким запахом, а шеренгами одинаковых домов, следующих друг за другом до дурной бесконечности. Эти дома строились не будущими жильцами, а кем-то, кто заранее знал, как тесны будут лишенные света улицы, по которым потечет зловонная жижа, – и от осознания этого Сантару стало куда хуже, чем от зловония.

– Пришли, – сказал отец, каким-то чудом узнавая нужный дом среди вереницы таких же.

Они поднялись по шаткой лестнице под самую крышу. На стук открыла женщина средних лет с хмурым лицом; на руках она держала маленького ребенка, который тянул ее за стриженные волосы и монотонно плакал. Не говоря ни слова, женщина кивнула вглубь комнаты и тут же потеряла к ним интерес, возвращаясь к жаровне.

Сантар оглядел тесную комнату: крохотный стол в углу, на нем – составленные один на другой глиняные горшки, у стены – грубо сколоченная скамья. Если не считать жаровни, в комнате больше ничего не было. Отец показал взглядом на скамью, что значило «останься здесь», и прошел в соседнюю комнату, дверной проем которой был завешен тряпкой. Женщина, укачивая ребенка, свободной рукой помешивала что-то в котелке; вокруг нее крутилось еще трое детей – когда они появились, Сантар даже не заметил. Ему стало вдруг очень неловко. Присев на краешек скамьи, он прислушался к происходящему в соседней комнате. Отец тихо спорил с кем-то. Сантар напряг слух, но смог разобрать только несколько фраз. Судя по всему, отец просил помощи, но ему упорно отказывали.

– Нас трое, – говорил отец. – Мы с сыном прибыли на рассвете, Ягван в городе уже два дня.

– Можете передохнуть, но потом – уходите, – отвечал