В одном из своих блиц выступлений Н.С. Хрущев заявлял, что по-настоящему мы стали воевать после Сталинграда, называя 1942 год — годом «учебным» в войне с немцами. И возникает вполне оправданный и закономерный вопрос: не слишком ли дорого взяли с нас гитлеровцы за учебу?

А 1941 год — это что, тоже «учебный»? Нет, это год победный, потому что мы сумели выстоять под Москвой, поверив, что фашистов можно здорово бить. Именно тогда люди — и воины, и труженики тыла — ощутили себя единым народом, а потому не жалели себя всю войну.

* * *

Война после войны на Украине, особенно в ее западных областях, как известно, продолжалась до конца 1950-х — начала 1960-х гг. Потуги партийно-политического руководства решить повстанческий вопрос одним наскоком не приводила к положительному результату. Серьезность этого вопроса была так велика, что Сталин порой удивлялся длительности активного сопротивления оуновских вооруженных отрядов.

«Как же так, Красная Армия одолела такого грозного противника, каким был вермахт — одна из сильнейших армий в мире, — рассуждал вождь, — а тут с разрозненными бандеровскими отрядами мы не можем уже который год справиться? В чем дело? Может, в неспособности наших партийных начальников найти подход к разубеждению повстанцев? Хрущев не переломил обстановку — не справился с задачей разоружения бандитов. Придется пойти другим путем…»

И этот путь скоро нашелся…

В сентябре 1952 г. военного контрразведчика генерал-лейтенанта Петра Ивановича Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать ему Героя Советского Союза. Но при условии: если он справится с непрекращавшимися вылазками бандеровщины, т. е. разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН-УПА, терроризирующие местное население.

Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Не столько силой оружия, сколько силой слова, рожденного думающей холодной головой.

Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от Полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности того, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту, талантливый полководец генерал армии Н.Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла широко практиковались бандитами.

П.И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось не сладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками — все это сплелось в один безжалостный и порою трудно разрешимый узел проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища, — Великой Отечественной войны.

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, непривычных для военного контрразведчика, — в территориальных органах госбезопасности он не служил, — вновь назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучением обстановки в регионах — областях республики, и в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, общительный, коммуникабельный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решалась двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше в его планах были поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы привыкнуть к особенностям оперативной обстановки в них.

Ивашутину на Украине пришлось столкнуться с уверенностью некоторых начальников, в том числе и чекистских, «законности» экспроприации — насильственного перераспределения богатств из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известная ленинская формула «грабежа награбленного» или «экспроприация экспроприаторов» действовала еще недавно в Германии в форме реквизиций и конфискаций трофеев.

Новому министру госбезопасности попали материалы, относящиеся к 1922 г., его давнего предшественника — главы ГПУ Украины В.Н. Манцева, который уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией. И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, а также партийно-правительственный аппарат — все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией.

Прибывший на Украину заместитель НКВД СССР Л.Н. Бельский 25 августа 1937 г. отмечал, что «среди руководящих кадров процветает пьянство, разврат, казнокрадство».

Эти исторические параллели всеобщей пандемии воровства и коррупции в органах госбезопасности тех лет серьезно встревожили честного министра, понимающего, что военное и послевоенное времена могут быть чреваты подобным. И он не ошибся.

К нему поступали данные, компрометирующие представителей правоохранительных и политических органов. Но по партийцам ЧК не работало — ЦК не разрешало трогать свою, порой подгнившую армию партийцев. Органы ограничивались лишь информацией верхов.

Жалко и стыдно было смотреть документы и слушать свидетелей П.И. Ивашутину о деяниях своих недавних коллег по фронту — смершевцев, погрязших в излишней любви к трофеям.

Так, будучи с 1944 г. начальником Управления контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта, генерал-лейтенант А.А. Вадис создал в тот период при Управлении КР фронта «нелегальный склад трофейного имущества». Из этой «кормушки» делал подарки руководителям ГУКР Смерш В.С. Абакумову, Н.Н. Селивановскому, И.И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. В.С. Абакумову в 1945 г., будучи в Москве, Вадис отправил «чемодан с дорогостоящими вещами». В другой раз вручил ему сервиз из 120 предметов и шахматы из слоновой кости.

Не забывал он и про себя — ценное имущество отправлял семье самолетом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же Вадис вывез из Берлина вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привез в Москву массу «трофеев» из Маньчжурии, где он служил начальником УКР Смерш Забайкальского фронта, — меха, шелковые и шерстяные ткани, посуду, мебель и прочие вещи.