а счастливчики, которым повезло перешагнуть этот рубеж, попадали в категорию долгожителей…

Древнеримская классификация не понравилась Одинцову.

– Старик в сорок три года?! Что за хрень?! – возмущённо пробурчал он.

– Это давно было, – утешил Мунин, а Ева покосилась на обоих, высоко вскинув брови: не мешайте слушать!

– За минувшие две тысячи лет человечество проделало колоссальный путь, – говорил топ-менеджер. – Сейчас мы неплохо приспособлены к жизни. Наш организм сам замедляет процессы старения. Молодость продолжается с восемнадцати до сорока четырёх лет. Следующий интервал, от сорока пяти до пятидесяти девяти, – это средний возраст. Пожилым называют человека в возрасте от шестидесяти до семидесяти четырёх. Только после этого приходит старость – от семидесяти пяти до девяноста лет, а долгожители здравствуют и дальше…

Нормы Всемирной организации здравоохранения отчасти примирили Одинцова с действительностью, а совсем ещё молодой Мунин шепнул ему:

– Средний возраст – совсем другое дело, да?

– Угу. Осталось до пожилого дотянуть, – отозвался Одинцов, и Ева опять сердито глянула в его сторону.

Долголетие троицы оказалось под большим вопросом. Гибель Моретти подтвердила очевидную мысль: чужие тайны здоровья не добавляют. Как раз поэтому две недели назад Одинцов отказал Дефоржу в помощи, чтобы уберечь своих компаньонов. Теперь итальянка лежала с простреленной головой на террасе кафе, среди разбитой посуды и остатков завтрака; Дефорж разбирался с местной полицией, а троица спешно переехала в Xihu Resort Hotel и влилась в толпу участников конгресса, изображая экспертов компании-спонсора.

Впрочем, Одинцов считал, что ему и его напарникам повезло. Снайпер сделал единственный выстрел – целью была именно Моретти. Никто из троицы не угодил под пулю. Итальянку заставили замолчать, но перед смертью она многое рассказала. Еве и Мунину, на глазах которых произошло убийство, не хватило времени, чтобы осмыслить случившееся: они метнулись в отель и едва успели переодеться к началу конгресса.

Разум человека старается экранировать ужасные воспоминания. Если экрана нет – мозг его создаёт, но тут ничего выдумывать не пришлось. Инстинкт самосохранения требовал как можно скорее найти создателя препарата Cynops Rex. От того, насколько быстро троица справится с этой задачей, зависела жизнь не только Клары и её родителей: смертельная опасность грозила уже всей компании.

– Нетрудно заметить, как далеко мы ушли от стандартов Древнего Рима, – говорил представитель INSU. – Старик двухтысячелетней давности сегодня считается молодым человеком, а долгожитель – всего лишь пожилым. Но согласитесь, что интервалы выглядят очень условными. Это лишь вопрос удобства расчётов, магия круглых чисел. Рубежами названы сорок пять лет, шестьдесят, семьдесят пять… Можно задать вопрос: почему не сорок семь, пятьдесят восемь и семьдесят три? А я спрошу иначе: когда мы покончим с этим разделением? Когда человек сможет оставаться на пике формы гораздо дольше, чем сейчас, – и, в конечном счёте, сколь угодно долго?

Страховщик сверкнул улыбкой, обвёл взглядом аудиторию и закончил:

– Не сомневаюсь, что благодаря вам и вашему выдающемуся интеллекту человечество уже совсем скоро получит ответ на свой главный вопрос.

Учёные облегчённо выдохнули и зааплодировали. После официальной части они могли заняться настоящим делом.

В программу были включены лекции, семинары, дискуссии за круглым столом… Производители препарата Cynops Rex участвовали во многих мероприятиях – как спикеры, как оппоненты или как слушатели, – поэтому троица разделилась, чтобы взглянуть на каждого. Константин Кашин, Гастóн Шарлемань, Абрахам Бутсма, Чэнь Юшенг и другие фигуранты списка Дефоржа решали одну и ту же задачу, но шли к бессмертию разными путями. Ева, Мунин и Одинцов уже знали, что этих путей – семь.

Первый путь – генная инженерия, которой занимаются Бутсма и Чэнь. Они с коллегами создают теорию и модель старения, совершенствуют диагностику, ищут гены, отвечающие за продолжительность жизни; определяют шаги для разработки лекарства от старения и проводят эксперименты по созданию нестареющих трансгенных животных.

Второй путь продления жизни – регенеративная медицина: к ней имеют отношение Шарлемань и Бутсма. Учёные, идущие этим путём, конструируют биореакторы для длительного поддержания жизнедеятельности органов вне тела и пересаживают органы между клонами. Они модифицируют стволовые клетки, экспериментируют с трансплантацией органов и частей тела, а кроме того – ищут способы развить у человека собственные механизмы регенерации.

Третий путь омоложения – наномедицина. Здесь прекрасно зарекомендовали себя разработки Кашина, хотя он чистый физик. Сторонники наномедицины создают наноустройства, способные подключаться к нейронам и передавать информацию на внешний компьютер. Ими в лабораториях заменяют отдельные клетки организма с тем, чтобы постепенно заменить все клетки, и в первую очередь – клетки мозга: это позволит передать компьютеру мозговые функции. Наномедики всё более успешно применяют наноботы для адресной доставки лекарств, устранения тромбов и уничтожения опухолей.

С третьим путём отчасти пересекается четвёртый – использование искусственного интеллекта. Троице этот путь был знаком лучше остальных благодаря недавним приключениям в Иерусалиме и Лондоне. Носимые гаджеты позволяют искусственному интеллекту постоянно мониторить состояние здоровья человека, проводить медицинскую диагностику, назначать исследования и обмениваться информацией с научными центрами в режиме онлайн. Искусственный интеллект обучают генерированию творческих идей, проверке их на практике и совершению открытий в любых областях. А в недалёком будущем этот путь должен привести к созданию полноценной модели мозга и загрузке человеческого разума в компьютер.

Второй, третий и четвёртый пути увеличения продолжительности жизни взаимосвязаны с пятым – киборгизацией. Биотехнологи учатся поддерживать жизнь человека с помощью внешних систем при отказе внутренних органов и конструируют искусственные органы с источниками питания повышенной ёмкости. Они разрабатывают роботов-хирургов, способных проводить сложнейшие операции. Логику сторонников этого пути понять несложно: по мере замены органов и частей тела бионическими протезами проблемы старения постепенно сойдут на нет, а следом исчезнет само старение – когда появится полностью искусственное тело и разум будет перенесён в компьютер или облачное хранилище.

В круизе на яхте Мунин, ещё не видевший меморандумы Дефоржа, сумел предвосхитить шестой путь продления человеческой жизни, который перекликается с четвёртым, – цифровое бессмертие. Но голограммы Майкла Джексона или Уитни Хьюстон здесь ни при чём. Учёные моделируют нервную систему насекомых, червей, улиток и более сложных существ, постепенно подбираясь к созданию действующей модели человеческого мозга. Они ищут способы расшифровки механизмов памяти, чтобы извлечь из неё отдельные воспоминания, и налаживают связь между мозгом и компьютером. Одновременно исследователи учатся заменять нейроимплантами повреждённые участки мозга. В результате должен появиться полностью искусственный мозг, который будет осознавать себя конкретной личностью и самостоятельно мыслить.

Седьмой, наиболее молодой и наименее изученный путь к бессмертию, – это крионика. Дряхлого или неизлечимо больного человека замораживают до тех пор, пока для него не появится эффективная терапия. Исследователи ещё только учатся возвращать пациента к полноценной жизни после глубокой заморозки. Однако уровень технологий неуклонно растёт. Всё более успешно проходят эксперименты с животными и с отдельными