И мы вышли из бункера в окружении купола радиации. Ни одна пуля не долетала до нас.

— Вы не сможете нас убить! — прокричал я во весь голос. — Заткните свои автоматы и послушайте! Иначе я убью каждого из вас!

Меня не слушали.

— Попробуй усилить голос радиацией, — предложила Лавина. — Да и вообще им не помешает фон поднять, чтоб дозиметры с ума сошли.

Я кивнул и последовал её совету. Благо, в воздухе витало множество радиоактивных частиц. Тех самых, что я выдворил из бункера. И мне не составило труда прибить всё это веселье к земле. Конечно, не равномерно.

А вот с голосом я сделал чуть иначе, помнил, как ведет себя радиация в организме. Собрал вокруг себя самые разные частицы, и сделал из них огромный рупор, висящий в воздухе. Пришлось сделать его начало на границе купола, чтобы защита не заглушала меня.

— Да заткнитесь вы! — прокричал я через невидимый рупор. — Или сдохните через пару минут! Смотрите на дозиметры!

И на этот раз меня услышали. Бункерские прекратили вести огонь, но продолжали целиться в нас, словно это могло иметь какой-то толк.

— Вы самые настоящие подземные мрази! — я кричал так, что брызгала слюна. — Мы очистили ваш бункер! Перезагрузили этот чёртов реактор! А вы в нас стреляете. И зачем? Чтобы не платить? Вот какого вы убили человека, который вместе с нами помогал вам?

Воцарилась полная тишина. Бушующая внутри злость заставляла меня глубоко дышать. Но желание убить всех бункерских лишь нарастало.

— Успокойся, — прошептала мне на ухо Лавина, — ты мне сейчас руку сломаешь.

— Прости, — тихо ответил я и постарался расслабиться.

Как минимум, чтобы не навредить Лавине. Она — самое дорогое в этом проклятом мире, что у меня осталось.

— Если мне не ответят в течение минуты, мы начнем убивать! — громко предупредил я бункерских.

И это возымело успех. Через пару секунд ряды солдат прорезали три человека в такой же химзащите, как и у всех здесь.

— Мы приносим свои извинения, — глухо заговорила женщина. Судя по голосу ей было далеко за пятьдесят. — Убитый нами человек — предатель рода людского и был приговорен к казни.

— Но не из-за него же вы в нас стреляли! — злобно высказался я. — Не знаю кто судил Маркеля. Кстати! Запомните его имя! Это он спас всех вас! Маркель! — я говорил громко, чтобы каждый человек услышал. — Без него вы бы все сдохли. И именно он нашёл причину аварии. Интересно?

— Поведайте нам, — ответила женщина. — И перейдём к переговорам.

Я сплюнул себе под ноги, показывая своё отношение к обещаниям бункерским.

— Вот цена ваших слов! Плевок. Не более!

— На этот раз всё будет иначе. Вы говорите с главой совета бункера. Меня зовут Иллаида Фракель. И моё слово здесь — закон.

— Так какого вы пытались нас убить? Какого угробили последнюю возможность наладить отношения с мутантами? Да после такого вас точно ни один город слушать не станет.

— Молодой человек, вам следует успокоиться, если вы нацелены на разговор. Как ваше имя?

— Мор, — ответил я, не сводя с женщины брезгливого взгляда. — Вы вообще должны быть нам благодарны, что ещё не подохли. Ещё одна пуля в нашу сторону, и я верну всю радиацию обратно в бункер. Вы этого хотите?

— Нет. На данный момент я бы хотела узнать о причине аварии. По моим сведениям, именно Маркель Харус, бывший с вами, устроил диверсию, — голос женщины стал спокойным, она явно пыталась понизить тон разговора, утихомирить мой пыл, и я её понимал: с человеком на эмоциях практически невозможно договориться.

— Он тут ни причём. Вернее, у него были какие-то догадки, из-за чего кто-то из ваших и подставил его. Но, поверьте, Маркель сам не стал бы строить под ядерным реактором лабораторию для выращивания мутантов, а под ней ещё и радиоактивные отходы закапывать. Думаю, вы понимаете, что для такого нужен не один год, и не один десяток человек.

Я увидел через стёкла противогаза как немолодые глаза женщины выпучились от удивления. Видимо, те кто постоянно носят химзащиту разучились скрывать эмоции, либо же эта новость на самом деле шокировала её.

— Мы обязательно проверим ваши данные по возвращению в бункер, — только и смогла ответить Иллаида.

— Знаете, нам совершенно насрать: будете ли вы проводить расследование или нет. Это ваше дело. А мы хотим получить своё!

— Что вам обещали? — в глухом голосе улавливалась нервозность.

— Всё, что было заражено в перекрытой части бункера. У Рафаэля должен быть список, на который мы соглашались.

Я огляделся по сторонам, учёного нигде не было. Либо же он сменил свою приметную сумку чёрного цвета, другие бункерские предпочитали серые цвета.

— Найдите его, — женщина отдала приказ, и двое вышедших с ней человек удалились.

— Не думайте, что отделаетесь ништяками после такой любезной встречи, — ухмыльнулся я. — Так, пожалуй, сразу озвучу свои требования: выдайте мне того, кто отдал приказ стрелять в нас — это первое. Второе — приведите моего пса, он остался в машине, что привезла нас. И третье — нам нужен джип, а то у нас нет никакого желания снова доверять свои жизни кому-то из ваших.

— Боюсь, что нет, — твёрдо сказала Иллаида. — У нас слишком мало людей, чтобы жертвовать их на растерзание мутантам.

— Его кончина будет быстрой, — с улыбкой пообещала Лавина. — А смерть от холода считается самой безболезненной.

— Хах, это самое нелепое оправдание из тех, что я слышал! «У нас мало людей» — я нагло передразнил слова женщины. — Ага, мало людей, и поэтому вы оставили Маркеля подыхать вместо того, чтобы отправить на какую-нибудь тяжёлую работу?

— Маркель стал исключением, — спешно пояснила Иллаида.

— Ах, он стал исключением, — протянул я, театрально изображая удивление. — В таком случае у меня будет ещё одно условие: мы не свалим отсюда, пока вы не похороните Маркеля со всеми почестями, как там у вас принято.

Иллаида аж поперхнулась и закашляла от моей наглости. А чего я? Я выполнил свою часть сделки, а мне отплатили говном. Пусть теперь сами и разгребают, а я посмотрю.

У бункерских всё равно нет выбора. Конечно, я не чудовище, чтобы выполнить своё обещание и прикончить всех и каждого. Но могу потребовать, чтобы женщины, дети и старики убрались в бункер, и за пару минут расправиться с оставшимися на поверхности. Даже для такого мне придётся заключить сделку со своей совестью, но разве жизнь Маркеля того не стоит?

— Можете начинать подготовку к похоронам, — продолжил я, не дождавшись ответа. — А то нам, знаете ли, нет охоты ещё сутки здесь торчать.

— Я ещё не