отпускники-мужчины оказались еще хуже обычных мужчин в Нью-Джерси. Они таращились на нас. Знаете, эти долгие, ленивые взгляды, окидывающие тебя с головы до ног. Сейчас мир изменился, но тогда мы об этом не думали. В лучшем случае, оценивали. Мы даже пытались считать, кто из нас получит больше восхищенных взглядов. У Сары были прямые волосы и очень четкие черты лица. Не нужно было смотреть на нее сто лет, чтобы понять: она красива. Это было очевидно. Я пыталась помочь людям сексуальным поведением, подталкивала соломинку в коктейле языком, наклоняла голову, демонстрируя шею и тело в самой выгодной позе. Больше всего меня волновало, чтобы хоть кто-нибудь оценил мои достоинства, а я заметила, как это происходит.

По пути на курорт мы проезжали через очень бедные кварталы. Маленький мальчик с палкой гонялся за курицей. Повсюду сновали бродячие собаки с грязными усами. Казалось, никто здесь не причесывается. Дома были голубыми, розовыми и грязными, пожелтевшие ползучие лианы закрывали окна без стекол. Похоже, у каждой одинокой матери на Пуэрто-Рико было не меньше четырех грудных детей. Мы видели множество таких матерей. Помню, как подумала, что каждая из них сильнее моей матери, которая не умела выписывать чеки и водить машину, не представляла, как оставаться матерью после смерти моего отца. Она хотела, чтобы я стала ей мужем. Я сказала об этом Саре по дороге. Она смотрела в окно и поправляла волосы.

– Ей просто страшно, – ответила она.

Рука зачесалась ее ударить, потому что она никогда не относилась ко мне с такой же снисходительностью. Она никогда не беспокоилась. Именно так – я ни разу не видела ее встревоженной. Вы можете подумать, что мы были молоды, но даже через десять лет, когда ее матери пришлось удалить обе груди, Сара кивнула, что верит: все идет так, как должно. Думаю, она никогда не любила родителей так же сильно, как я своих. Или так, как я любила отца, который явно был лучше ее отца. Что это за священник, который ругается, курит и носится по трассе на безумной скорости? Надо заметить, что он и погиб на трассе.

В первый вечер мы после ужина сразу отправились в отельное казино. Я надела красное платье с открытым плечом. Оно плотно обтянуло мои бедра и ягодицы. А Сара выбрала светло-голубое с американской проймой. В те времена мне казалось, что фигура у меня лучше. Ягодицы и ноги явно впечатляли больше. Но Сара была чуть выше, и шея у нее была длиннее, поэтому, на первый взгляд, могло показаться, что ее фигура лучше. Теперь-то это действительно так. После рождения ребенка она сильно похудела. Я – нет. Но ей было проще. Она почти ничего не ела.

Сара в азартные игры не играла, поэтому я отправилась к десятидолларовому столу с блэкджеком, а она стояла за моей спиной, как верная подружка. Саре была ненавистна сама идея пустой траты денег, но ей нравились бесплатные коктейли в баре казино. Она пила клюквенную водку с лаймом, я же, несмотря на позднее время, выбрала «Кровавую Мэри». Мы по-настоящему нализались, хотя, вспоминая ту поездку, могу сказать, что первый вечер был самым скромным.

Мы отправились к себе и переоделись. Я надела шелковое бюстье в вишенку и длинную широкую юбку. А потом мы расположились у фонтана в холле отеля. Никто не требовал, чтобы мы прекратили плескаться. Впрочем, плескалась одна лишь я, а Сара меня фотографировала. У меня до сих пор сохранился снимок. Не могу поверить, что в те времена я волновалась из-за собственной внешности. На фотографии видно, что я сильно и ровно загорела, на коже теплого цвета волосы казались очень черными. Я была очень стройной, но в то же время с отличными формами. Глядя на то изображение, я всегда думаю, что передо мной самая красивая девушка на земле.

Мы танцевали в баре на пляже, и все парни были наши. Они покупали нам голубые и белые коктейли. Я тушила сигареты в бутылках пива. Мы с Сарой иногда в шутку целовались. Я осторожно удерживала голову Сары ладонями. Я знала, как заставить мужчин сходить с ума. У нее были очень нежные губы – я запомнила это на всю жизнь, но в те моменты я никогда над этим не задумывалась. Меня волновало лишь одно: достаточно ли красиво все смотрится со стороны.

Сара опьянела, как обычно. Тело ее расслабилось, глаза сощурились и разошлись в сторону. Я редко так пьянела. Сначала мне было прекрасно, потом тошнило. Но Сара могла качаться часами, как неуправляемая лодка в океане. В конце вечера мы разговорились с двумя парнями из Цинциннати. Я никогда не встречала никого из этого штата – и до сих пор те парни остались единственными. Это одно из немногих мест в стране, куда я не доехала. Уверена, что Сара там была. Она работает в фонде по борьбе с онкологией, и их конференции проходят в подобных местах.

Парни были чуть старше нас – первый или второй курс колледжа. Один явно был более привлекателен. Саре всегда нравились более общительные парни. Мне тоже… Но привлекательность я ценила больше, чем она. Симпатичному парню больше приглянулась Сара. Может быть, потому что она была пьяна?

Но в какой-то момент я сдалась. Сейчас я думаю о множестве мелких состязаний, в которых участвовала за долгие годы. Я соревновалась и с Сарой, и с другими моими подругами. Сегодня это кажется пустой тратой времени, но, вернись я нынешняя в прошлое, вряд ли поступила бы по-другому. Думаю, за спиной лучшей подруги я все равно подмигнула бы тому парню. Симпатичный парень отправился в наш номер вместе с нами. Они с Сарой держались за руки, а я с ключами шла впереди. Я устала, мне было скучно. Я думала, как славно было бы сейчас дома болтать с Мо о поэзии песенных текстов.

Парень из Цинциннати устроил Саре сеанс орального секса на ее кровати. Я заснула под возбуждающие стоны. Когда мы еще учились в школе, Сара была одной из немногих, у кого имелся постоянный бойфренд. Очень красивый чилиец. Я всегда подсматривала за ними из школьного вестибюля и страшно ревновала. Мы с Сарой еще не дружили, а я никогда не целовалась. Я и сейчас ревную, хотя прошло много лет, даже после того, как она сказала мне, что руки того парня вечно пахли пенисом. Однажды она даже спросила, не трогал ли он только что свой пенис, и он признался, что трогал. И