— Кхм… — Муратов прочистил горло и искоса глянул на мои недовольно сложенные на груди руки, обнимающие записи с правильными ответами. Я остановилась прямо по его правое плечо, пытаясь рассмотреть, что он там накалякал. — А вы… Будете ждать здесь?

Парень подозрительно заслонил собой листок и вопросительно задрал подбородок.

Ну, как бы… Да!

— Какие-то проблемы? — невольно принюхавшись к уже узнаваемому хвойно-приторному запаху, я не ощутила сигаретных ноток и ехидно улыбнулась. Не успел на перекур, ждал, пёсик. — Ты, случайно, не списываешь?

Правда, это была бы магия вне Хогвартса. У него действительно не было ничего на столе, кроме листка и задания.

— Нет.

— Так и быть, верю. Включай калькулятор. А хотя… — мы встретились взглядами.

Свалить бы тебя в сугроб, Муратов! Приложить бы твоей же гитаркой по кудрявой голове! Чувство какое-то странное… Обманутости! Хитришь, врёшь, думаешь, где обвести вокруг пальца. Много недоговариваешь. Всё у тебя не слава Богу!

Перед глазами предстал момент, как я сгребаю голой ладонью щиплющий кожу снег и швыряю прямо студенту в голову…

— Кхм, — стыдно-то как… — Фиг с ними! С этими расчётами. Время у тебя заканчивается. Пиши просто формулы. Знаешь, какие ещё нужно здесь применить?

Лекса не сводил с меня серьёзного хмурого взгляда.

Вот о чём он сейчас думает? Что я странная? Слишком добрая? Может, не доволен, что не сможет списать, когда я стою позади? А может… Может вообще! Мысли мои читает! Как меня корёжит от долбанного снежка, уже в тысячный раз взмывающего в воздух! Вспоминаю бесконечно и не могу угомониться!

Один загадочный спокойный взгляд опустился на листочек. Его голова и не дрогнула. Парень начал записывать формулы, а я тут же упёрлась ладонью об парту, склонившись над его записями.

Расписал третью ступень и вторую. Уже начал первую. Формулы однотипные, просто нужно понимать, какие данные применять на том или ином участке. Смотрит на график и снова возвращается в записи. Вместо тока С33-3 между второй и третьей ступенью стоило брать С32-3. Не без ошибок, конечно… Но я вдруг разволновалась. Сердце стало больно биться в рёбра.

Муратов, засранец, готовился! Это розыгрыш такой?! Ввести меня в заблуждение, а потом похвастаться знаниями?

Запнулся. Сидит…

— Всё? — я грубо выдернула листок из его теребящих уголок рук и сделала вид, будто продолжаю изучать его труды на предмет правильности.

Возмутительно! Лекса смекнул, что требовалось в задании! Действительно учил лекции… Хотя трехступенчатые токовые защиты мы не прорешивали. Да а толку бы было… Он всё равно не ходил на занятия!

Допустим, и одна не до конца решённая задача меня впечатлила. Вторая была аналогична — посидел бы подольше, и её осилил. Я метнулась взглядом на часы. Второй коллоквиум состоял из вопросов. Устроим блиц…

— Всё верно?

Алексей — так и быть, заслужил своё имя в моих мыслях — продолжал наглеть. В его положении я бы ставила вопрос иначе: "есть хоть что-нибудь правильное"? Но решила в качестве "поощрения" не одёргивать его.

Я молча достала второй коллоквиум из своего ежедневника и развернула шуршащий листок с вопросами. Брови Муратова заинтригованно приподнялись.

— В целях экономии бумаги, времени и моих нервов. Отвечай устно, — он неохотно распрямился и нахмурился. — Поехали. Какие знаешь схемы с одной системой сборных шин?

Во мне проснулась Канделаки. Лекса опустил взгляд и торопливо заползал им по полу у моих ног.

— М-м… Не секционированная, секционированная выключателем… Соединенная в кольцо, — легкий разогрев. Он встрепенулся, как после пощечины.

— Опиши схему с двумя системами шин и тремя выключателями на цепи.

Быстре-е-е-е-е-е…

— Рассчитана на триста тридцать-семьсот киловольт, — семьсот пятьдесят! Алло… Не в курсе о стандартных напряжениях? Ох, беда… — На шесть присоединений приходится девять выключателей. Полуторная схема, в которой в нормальной режиме все выключатели включены. Недостаток… Недостаток… Ну…

Ну?! Пока он соображал, терзая губы, я тихонечко наслаждалась.

Явно сидел с моими лекциями не один час. И не один раз. Вместо бренчания…

— Ну… Если вывести в ремонт два соседних выключателя… Первых в цепи, схема не будет работать. Дороговизна…

Сойдёт.

— АПВ что такое?

— Автоматическое повторное включение выключателя для восстановления… Работы потребителей.

Я перескочила несколько вопросов.

— Что у нас с несимметричными токами короткого замыкания?

— Э-э… Метод симметричных составляющих?

— Давай.

— Любую несимметричную трехфазную систему векторов можно представить в виде симметричных систем. Одна из них — прямая последовательность фаз, другая — обратная, третья — нулевая последовательность, состоящая из трех равных векторов, совпадающих по фазе.

Муратов самозабвенно копался в мыслях, извлекая в свет формулировки, что я диктовала весь семестр.

Счётчик уважения сдвинулся с отрицательного значения к нулю. Из меня вырвался тяжелый, грузный вздох.

— Допущен.

Я вложила листок в ежедневник и захлопнула его. Всё ясно — отчисление отменяется. Мистер Кудрявая Башка что-то, да представляет и себя. Не хочу долго сидеть здесь наедине… С ним. Рожу ещё рассматривать. Убеждаться, что он хорош. Да и холодно в аудитории. Пускай идёт своей дорогой! На ту же репетицию. Подмазывается к ректору.

А мне пора поесть впервые с одиннадцати часов и посмотреть дома телевизор в гордом блаженном одиночестве.

Лекса изумлённо тряхнул кудрями, словно отмахиваясь от пчёл.

— Правда? — он спешно вскочил из-за стола, ловя ртом воздух. — И… Всё? А ещё два коллоквиума? Лекции не посмотрите?

То есть тебе этого показалось мало?.. Или страдания — твой смысл жизни?

А маниакально идеальные лекции я даже видеть не хочу! Ещё чего! Чтобы лишний раз завидовать рукам, выросшим из правильного места? Меня-то всю школу преследовала "как курица лапой".

— Всё. Зачёт в следующую субботу в десять часов. Не опаздывать, иначе передумаю.

А передумать я и вправду могла. Потому что испытывала какое-то незнакомое… Сбивчивое чувство. Неопределенности что ли…

Что я вообще ждала от этого дня? Что Муратов не выдавит из себя и слова? И устроила бы я ему веселье на старших курсах. Или наоборот… Мне хотелось увидеть, как он справляется с заданиями? Фиг его знает… Ну дальше-то что?

Он стоял с открытым ртом, всё также хмуро, как если бы услышал плохие новости. Время слегка перевалило за семь часов вечера. Ну, пора домой. Не веря своему счастью, Муратов привстал и потянулся за курткой. Я хотела было идти к преподавательскому столу за ключами…

Но у меня по-животному громко заурчало в животе.

Какой кошмар…

— Вы голодная? — изрёк громогласно Лекса и застыл с вещами в руках.

Несмотря на озноб, моё лицо по ощущениям загорелось от неловкости. Я бы и не думала стыдиться физиологических потребностей, но он так сказал… И вовсю подсматривал своими голубыми, безумными глазами.