– Чересчур? – Кейт так и взвилась. – Да пойми ты, дикая магия – вне закона. Если кто-то узнает, что Том ей владеет, инквизиторы упрячут его за решетку, проведут обряд очищения, потом казнят, а тело закопают там, где никто не найдет.

– Кстати, почему они прячут трупы? – Сигни склонила голову набок, словно маленькая девочка, что никак не вязалось с ее жестким нравом.

Кейт раздраженно фыркнула. У подруги была сбивающая с толку привычка заострять внимание на совершенно неважных вещах.

– Чтобы никто не смог предать усопшего священному огню.

– Не понимаю, зачем сжигать трупы? Воняет же. – Сигни зажала нос.

На это Кейт было нечего возразить. Сколько бы ароматических масел ни лили священники на мертвецов, зловоние при сожжении стояло неописуемое.

– Священный огонь освобождает дух мертвеца. Только так он может преодолеть порог и попасть в следующий мир. Если тело просто закопать, дух останется погребенным в нем навеки.

Поговаривали, что именно такие и становятся Тенями, вынужденными раболепствовать перед богами. Сигни только хмыкнула.

– У нас на островах иная вера. Мы хороним наших мертвых. Духи предков никуда не уходят, они вливаются в Аслар и остаются среди нас, помогая нам и направляя нас на путь истинный. У вас же варварство какое-то.

«Нет, – подумала Кейт. – Варварство – это когда тела диких выкапывают ночные драконы и пожирают». Она в раздражении махнула рукой.

– Хоронить, сжигать – все это неважно, Сиг. Смерть – вот в чем суть.

– Ну я-то умирать не собираюсь, – беспечно сказал Том, чем еще сильнее рассердил Кейт. – Как и применять магию перед принцем Корвином. Он ведь просто хочет взглянуть на уже готовый скорострел.

– Ничего подобного! Он хочет, чтобы ты сделал еще несколько таких же. – Кейт уперла руки в бока.

– Так и я хочу делать новые скорострелы! – Том вскочил, его мальчишеское лицо просияло. – Это же мой шанс. Верховный король пожелает получить сотни, тысячи таких!

– Ты сам-то соображаешь, что несешь? – рявкнула Кейт, прищурив глаза так, что они превратились в щелочки. – Собираешься управляться со всем в одиночку? Ночью дикая магия не действует, тебе придется украдкой пользоваться ею днем, а риск быть схваченным магиками все еще есть.

Если в слухах о том, что за нападением на Грегоров стояло Возрождение, имелось зерно истины, риск действительно был нешуточным. Впрочем, «золотые» в любом случае наводнят Фархольд. Лучше бы люди из Возрождения поскорее осознали свое безрассудство.

– Как-нибудь выкручусь. – Том пожал плечами. – Я уже выяснил, что использовать надо медь. Так что теперь буду пытаться изготавливать патроны без магии. Надо заранее наделать литейных форм для частей скорострела, которыми смогут пользоваться обычные кузнецы.

Кейт едва не выругалась. Она не первый день знала Боннера: если он забрал что-то в голову, то просто так от своей идеи не откажется.

– Эй, а обо мне ты не забыл? – Сигни спустила ноги с верстака и встала. – Только я умею делать особенный черный порох, пригодный для твоих пукалок, заруби это себе на носу.

– Забудешь тут! Ты же мне каждый день напоминаешь. – Том усмехнулся и провел ладонью над головой Сигни.

Тонкое золотое кольцо в ее ухе превратилось в узкий овал, тут же затерявшийся в золотистых волосах. Сигни засмеялась, теребя серьгу пальцем, точно котенок, играющий с клубком пряжи.

– А потом вы удивляетесь, почему я беспокоюсь. – Кейт хлопнула себя рукой по лбу.

– Ах, бедняжечка Кейт, – проворковала Сигни. – Скоро принцы и короли явятся на встречу с нашим гениальным оружейником. Мы должны и ей подыскать какое-нибудь занятие.

– Не волнуйся, Сиг. – Боннер мановением руки вернул серьге форму. – Она будет показывать скорострел в деле, она же теперь умеет.

Том пощекотал надувшуюся, точно мышь на крупу, Кейт. Та оттолкнула его руку, чем только раззадорила друга. Он щекотал ее до тех пор, пока она не расхохоталась, умоляя о пощаде. Однако едва Том прекратил, она снова принялась просить не поддаваться Корвину:

– Не соглашайся мастерить еще один скорострел, риск того не стоит.

На его лице отразилась внутренняя борьба, затем он нехотя кивнул.

– Ну хорошо, если тебе так спокойнее, я подыщу способ отказаться. – Он помолчал и улыбнулся. – Лишь бы ты была довольна.

Ожидая Корвина с Далем, Кейт изо всех сил старалась верить, что Том исполнит свое обещание. Позволять кому-нибудь осмотреть скорострел было опасно для друга: его дар могли обнаружить. Корвин прекрасно разбирался в оружии, а судя по шрамам Даля, он тоже.

Хотя Даль уверял, что они будут у почты с седьмым ударом колокола, ей пришлось ждать чуть ли не полчаса. Наконец оба подъехали и спешились. Кейт с ужасом уставилась на следовавшую за ними толпу. О вчерашнем визите принца уже говорила вся почта. Того и гляди, хроникеры тиснут статейки в свои новостные листки. Кейт только этого не хватало.

Поклонившись, она вполуха выслушала извинения Даля за опоздание и бросила, оборвав его словоизлияния:

– Поспешим. Отец Боннера болен. Они закрывают кузницу до темноты.

Путь занял меньше десяти минут. Приказав гвардейцам остаться снаружи, Корвин и Даль проследовали за Кейт внутрь. В кузне как всегда стояла жара. Едва принц распахнул дверь, на них дохнуло горячим воздухом. Боннер у горна в глубине комнаты поднял голову. Его рабочее место отделяли невысокие перила. В кои-то веки Том надел рубаху и даже умылся, хотя руки все равно были испачканы окалиной. Вообще кузня выглядела чище, чем обычно.

К сожалению, здесь сидела и Сигни в своей почтарской блузе. Накануне Кейт долго упрашивала подругу не приходить, опасаясь, что она скажет что-нибудь не то, учитывая ее привычку говорить все, что она думает, кто бы перед ней ни стоял. На островах, кажется, тоже имелись короли, однако Сигни не выказывала никакого почтения к знати. Впрочем, и послушание не входило в число достоинств островитянки. «Не смогла удержаться от любопытства», – так частенько она объясняла Кейт свои поступки. Видимо, и на сей раз причина не изменилась.

– Ваше Высочество, – Кейт указала на своих друзей, – позвольте представить вам мейстера Тома Боннера и Сигни Леф с Ишских островов.

– Просто Боннер, Ваше Высочество. Мейстер – это мой отец.

Том поклонился. Сигни с неохотой последовала его примеру, изобразив поклон кивком головы.

– Рад знакомству, – ответил Корвин. – Давайте-ка отбросим формальности. Вот этого типа зовут Далем, а меня можете называть Корвином.

Кейт вздохнула. Похоже, принц не слишком-то изменился. Корвин всегда недолюбливал придворный церемониал. Прежде она это ценила: какой еще церемониал между друзьями? Но все это ушло в прошлое. Титулы устанавливают границы между людьми: всяк сверчок знай свой шесток. Однажды Кейт уже ошиблась, не осознав, как велика пропасть между принцем и худородной дочерью конюшего. Ничего, за прошедшие годы она крепко усвоила, что эта пропасть непреодолима.