Открылись архивы, и сразу появилось много воспоминаний участников этих трагических событий, как с той, так и с другой стороны баррикад. Больше, правда, с той, контрреволюционной, как говорили в советское время.

Но на этом Док тоже не остановился. В последнее время он стал прислушиваться к учениям, которые не слишком много требовали от своих адептов, но наставляли на правильный путь. И такие слова он нашел в восточных учениях даосов. От них он узнал, что все сказанное есть ложь. С этим он во многом согласен, поскольку сам испытывал трудности с выражением своих идей и принципов в словах. Они всегда содержали неточность. В этом учении тоже никакое определение их абсолюта (дао) не признавалось истинным. И еще один постулат совпадал с его жизненными взглядами – переменчивость мира. Даосы учат не бояться перемен. Но и не накапливать энергии для изменения внешнего мира. Быть невидимым и подстраиваться под естественный ход событий, не нарушая его.

Некая таинственность и загадочность даосских текстов заинтересовала Дока, и он стал изучать их учение. В ней путем заумных теорий и особой практики убеждали всех непосвященных в непознаваемости таинственных явлений. Док опять столкнулся с «птичьим языком» их книг, намеренно более сложных, чем все, что он читал. Так он познакомился с китайской И цзин. Она потребовала от него больших усилий для понимания.

В результате он пришел к выводу: любая идея напрямую связана с настроением общества и человека. Полнота сил здорового человека всегда способствует приверженности идее борьбы и радости. И наоборот, упадок – и соответствующая философия недеяния.

Док сделал для себя вывод, что каждый, даже самый необразованный бомж, имеет собственную мифологию или религию. У него всегда существуют, даже если он и не признает этого, собственные ответы на все жизненно важные вопросы о мире, природе и человеке. Но это совсем не изложение многотомных трактатов, а упрощенная до обыденных образов картина мира. Даже если он столкнется с концом света, в нем уже заложена реакция на уровне инстинкта. Так Док пришел к выяснению основных законов развития людей и общества. Что ими движет, почему происходят перемены?

На первый взгляд, они происходят, когда существующее положение не устраивает человека, именно тогда и возникает вера в перемены. Настолько, что сторонники самых различных взглядов приходят к выводу – самое главное сейчас перемены. Любые. А дальше посмотрим.

И лодка, на которой они все сидят, начинает раскачиваться и тонет. Не без усилий сидящих в ней. Конечно, кто-то выплывет и доберется до берега. Там он и расскажет, что произошло, как он сам это видел, пока не обнаружится в живых еще кто-нибудь из свидетелей.

Когда происходят перемены, то одни вовлекаются в них, а другие ищут объяснения этим процессам, и совсем небольшая часть понимают, что перемены от их воли не зависят. Они не могут понять, что они принесут.

Поэтому, когда Док прочитал книгу Шклярова, она его захватила, как вакуум поглощает воздух. Это и есть основной закон жизни людей и общества! Он нашел его! Почему люди не видят этого? Мы же живем во время перемен. Ведь всем должно быть ясно, идея перемен отвечает на все вопросы.

Она есть протест против всех догматов и в то же время у нее есть спрятанный догмат, поскольку у любой идеи есть базовый принцип. Этот основной принцип есть антидогматизм или преходящесть всего. Перемены. Но можно ли опираться на этот тезис? Ведь это в некотором роде скептицизм. То есть неверие в истинность наших представлений.

Человек всегда ждет перемены, но заранее их боится. Когда они происходят, у него на глазах рушится его привычный мир, в котором он жил годами. Если все не вечно, то как жить? Не за что зацепиться. Ужас наполняет его, как вода сапог в болоте. Нет в мире ничего прочного. Как стоять в этой зыбкой пучине? Кроме страха ничего. Так и тот, кто теряет свою веру, оказывается беззащитным для любой хворобы. Поэтому ему нужна вера, любая вера, которая успокоит и обещает ему стабильность.

А вера в перемены – для людей сильных и готовых их встречать. Не тех, кто боится, что за углом его ждут неприятности. Те же, кто действительно верит в перемены и считает все временным, могут впасть в другую крайность – все напрасно. Все бесполезно. И вести образ жизни, оправдывающий безделье. Это крайность. Это фатализм.

Мы ведь живем в переходное время, когда люди, разочаровавшись в одной идее, еще не готовы примкнуть к другой. Это период безверья, который благоприятен для наживы и всех эгоистических проявлений. Нечто подобное было, когда Моисей получил десять заповедей. Но чтобы заставить людей жить по ним, он поступил с народом жестоко. По его призыву сыны Левиина расправились с поклонявшимися золотому тельцу. Это время прихода новой идеи, идеи перемен. Поэтому и И цзин переиздается так часто в такие времена.

Он оценил древность книги и понимал, что она из глубины веков говорит с ним. На языке сотен поколений, которые донесли ее до него. Книга, найденная в забытом богом архиве, принесла ему понимание идеи перемен. Он снова почувствовал себя уверенно. Она раскрыла ему глаза на природу и общество, теперь он видит их насквозь. И они откликаются ему. Его слушают. А вдова хочет этот мир разрушить. Док долго сидел, раздумывая, что предпринять против нее.

Альберт был недавно в этом здании у Виктора. Клуб размещался на первом этаже. Помещения клуба отличались от институтских, как два совершенно разных мира. Они выглядели как офис хорошей компании.

Его встретил Сергей, одетый в строгий темный костюм и белую рубашку с открытым воротом. Предложил раздеться, попросил немного подождать. Док был занят. Альберт просмотрел несколько буклетов рекламного характера о клубе. На одном из них увидел выделенные цветом фрагменты «Пути перемен» на фоне портрета Дока. Сергей минут через десять привел его в кабинет Дока.

Тонкие черты худощавого лица, немного с горбинкой нос, длинные светлые волосы, внизу аккуратно постриженные. Выделялись его карие, глубоко посаженные, очень внимательные и немного настороженные глаза. Фигура гибкая и худая, одет просто: хлопчатобумажная рубашка и брюки. Выходной костюм серого цвета весел на вешалке рядом. Резкость в движениях выдавала его импульсивность.

Кабинет был обставлен со вкусом, на столе современный компьютер с музыкальными приставками, из мебели выделялись два шкафа из натурального дерева с аккуратно расставленными книгами и такого же стиля письменный стол. Статуэтки и графика по стенам с китайскими картинами и символикой И цзина.

После нескольких обычных слов приветствия Док предложил присесть на мягкие кресла у маленького журнального столика в углу кабинета.

– Коньяк, виски? – Сергей вытащил из бара бутылку «Hennessy» и взглянул вопросительно на Альберта.

– Немного коньяку. – Альберт предпочитал коньяк и совсем не мог пить виски.

Сергей налил на дно широкого красивого бокала полоску конька Альберту и Доку. Док все это время наблюдал за Альбертом, изучая его. Ему даже стало неловко от этого внимательного изучающего взгляда.