— Черт, — выругалась тихонько, увидев подъезжающий автомобиль. Чёрный, до тошноты чистый Мерседес почти бесшумно остановился прямо перед нами. Задняя дверца открылась, и следом из салона появился Громов.

Сердце против воли учащённо заколотилось, а сама я, сжав руки в кулаки, снова повернулась на Инку и скомандовала:

— Пошли со мной.

Затем ухватила её под руку и потянула прочь от тротуара обратно к универу. Сама не знаю, чего я ждала. Что он не пойдет за нами, что мне удастся отсидеться в столовой или, еще лучше, прямо в холле? Или, наоборот, что он остановит? Единственное, о чем я думала — что нужно побыстрее убраться подальше от него. Куда угодно, только бы не видеть, не смотреть ему в глаза и не вдыхать запах его одеколона.

— Алина! — услышала я зычный голос Олега и на мгновение затормозила. Всего мгновение, которого ему было достаточно для того, чтобы нагнать меня.

— Алина, выслушай меня. — Прозвучало буквально за спиной. Он не просил — говорил спокойно, ровно, без какого-либо намека на нервозность. Как будто даже не сомневался, что я стану его слушать. Хотя, о чем я?! Он действительно не сомневался.

Я отпустила руку Инны и медленно развернулась, намереваясь высказать Громову все, что о нем думаю, припечатать его словами так, чтобы он забыл о моем существовании, чтобы… Но едва взгляды наши столкнулись, слова застряли в горле, и вместо гневной речи я выдавила лишь:

— Нет.

Что его совершенно не убедило. Сделав ещё один шаг ко мне, он вновь погрузил меня в себя, заставил вспомнить его запах, и без того намертво въевшийся мне под кожу, его руки, его губы, его слова.

Шавка. Бездомная шавка. Три дня, коря себя на чём свет стоит, я пыталась найти оправдание его поведению, но не находила. Три дня, несмотря ни на что, я ждала, что он отыщет меня и найдет нужные слова, чтобы я его простила. Каждый из этих трех бесконечных проклятых дней я ждала. Ждала каждый час, каждую минуту. Но ничего не происходило. Только горечь становилась сильнее, а к ней примешивалось ощущение собственной ненужности. Сколько бы ни заверяла я себя в том, что не одна, что у меня есть Инна, есть становящаяся все больше Горошинка внутри меня, ничего не помогало. С каждой секундой ожидания горечь усиливалась. Я и правда безмозглая наивная дура, которую лишь пальчиком помани, и она свернётся у ног своего хозяина. Влюблённая по уши дура…

— Алина…

— Я не хочу с тобой разговаривать!

— Тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь, — резко, так, что я и опомниться не успела, Громов ухватил меня за предплечье и рванул на себя. — Ты выслушаешь меня.

— А твоё желание — закон. Да?! — я попыталась вырваться, но добилась лишь того, что Олег крепче стиснул мою руку.

— Она идёт со мной, — это Олег бросил уже притихшей Инке.

— Хорошо, — услышала я покорное и порывисто обернулась на подругу. Та, поймав мой яростный взгляд, лишь виновато улыбнулась и пожала плечами. Вот же зараза! Если это она тоже называет помощью, то наши представления об этой самой помощи с ней крайне разнятся.

— Я буду кричать, Громов, — прошипела, когда Олег, вырвав у меня сумку, потащил меня к своей машине.

— Кричи, — равнодушно отозвался он. — Только, поверь, никто и пальцем не пошевелит, чтобы тебя спасти.

— Это ещё почему? — процедила зло.

— Потому что, — он остановился, развернул к себе и с едва заметным раздражением выговорил мне в лицо: — Потому что всем плевать на тебя, Алина.

В яблочко. Он прав. Даже Свиридова… Я снова посмотрела туда, где только что стояла Инка, но её уже не было. Ну я ей устрою!..

— Твоя подруга желает тебе добра, — будто прочитав мои мысли, сказал Олег.

Я вновь устремила на него злой взгляд, поджала губы.

— Моя подруга — предательница! Отстань от меня, Громов! Я не вернусь в твой дом!

— А мы не едем домой, — на этот раз губы Олега искривила самодовольная ухмылка, чтоб его!

Он потащил меня к Мерседесу, до которого оставался десяток шагов. Открыл заднюю дверцу:

— Садись в машину.

— Нет, — помотала головой.

— Алина, — в голосе его появились угрожающие нотки.

Я вскинула голову. Взгляд его явно говорил, что спорить мне с ним не следует. Как всегда, он получит то, что ему нужно, не интересуясь мнением окружающих, тем более моим.

— Что ты от меня хочешь, Громов? — не спеша садиться, спросила я, пытаясь взять себя в руки.

— Лишь чтобы ты выслушала меня.

— Тогда слушаю, — с вызовом вскинула брови. — Для этого мне не обязательно садиться в твою машину.

— Обязательно, — обрывая на корню все мои доводы и возмущение, Олег с видимой легкостью затолкал меня в салон автомобиля и заставил подвинуться.

Я было хотела открыть дверь с противоположной стороны, но одновременно с тем, как Олег сел рядом и захлопнул машину, я услышала характерный щелчок замка. Уставилась в затылок сидящего за рулем Антона, пытаясь испепелить его взглядом, но плевал он на меня и на мои желания, как и его хозяин. Даже посмотреть не удосужился.

— Поехали, — приказал Громов, и лишь когда Мерседес тронулся с места, повернул голову ко мне.

Нас разделяло несколько сантиметров, ладонь его упиралась в кожу сиденья рядом с моим бедром.

— Куда мы едем?

— Туда, где нам никто не сможет помешать, Алина, — глаза его зло сверкнули, а губы вновь искривились в довольной ухмылке.

Алина

— Аэропорт? — с недоверием посмотрела я на Громова.

— Аэропорт, — подтвердил, приподняв уголки губ. — Я лечу в командировку.

— А я тут причем? — зло выговорила я, откидываясь на спинку сиденья.

Все это время меня не отпускало напряжение, мыслей было много и в то же время все они казались бестолковыми и не стоящими того, чтобы держаться за них и пытаться развить. Головная боль не стала сильнее, но виски давило, от этого начали ныть шея и плечи.

— Открой окно, — попросила я Антона. А когда тот проигнорировал меня, добавила уже Олегу: — Мне душно!

— Открой окно, — приказал Громов, и стекло тут же поползло вниз, что вызвало во мне новый приступ злости.

— Причем тут я, Громов?! — повторила вопрос.

— Ты едешь со мной, Алина.

Я недоверчиво уставилась на Олега.

— Шутка засчитана.

— Это не шутка. Я лечу в командировку и решил, что ты поедешь со мной. — Я заметила, как пальцы его сжались на ручках моей сумки, которую он все это время держал у себя. — Паспорт ведь у тебя с собой? — улыбнулся холодно.

Я машинально кивнула. Только после этого подумала, что стоило соврать.