Мики налила кипяток в заварник, а затем, подойдя к раковине, открыла кран и побрызгала водой себе в лицо. Я же присела за стол и применила к себе самое легкое исцеляющее заклинание. Сил на что-то большее у меня попросту уже не было.

— Получается, у меня все-таки проснулась стихия? — почти шепотом спросила сестра после того, как поставила на стол сладости и кружки с чаем. Три кружки.

— Да, родная. Только почему водная, совсем не понимаю.

— Вот, и я тоже, — раздался задумчивый голос Миэра позади меня, затем мужчина прошел на кухню и сел рядом со мной, напротив Мики. — Спасибо, — тепло улыбнулся он сестре, потянув к себе третью кружку. — Я разморозил их, подтер память и подкинул к ближайшей больнице.

— Спасибо. — Мики зажмурилась и облегченно выдохнула, я же, напротив, судорожно сглотнула и прикусила губу. Сдавалось мне, что Миэр врал. Слава Мигрис-матушке, очень убедительно.

— Зачем вы так рано отправились на АКЭМ? — спросил Миэр, повернувшись уже ко мне. — Я только вчера разобрался со всем. Но Микаэле теперь документы придется менять.

— Почему? — тихо, практически смущенно выдохнула сестра.

— Вода, Мики, — улыбнулся Миэр, а потом словно забыл, что говорил о чем-то. Мужчина замолчал, засмотревшись на сестру.

— Имя на «Э», Мики, — договорила я за него. — Вряд ли кто-то мог предположить, что ты станешь водным магом. Я все еще не понимаю, как такое могло произойти.

— Я буду Эллой, — улыбнулась сестра. — Микаэла-Элла.

— Хорошо… — Кажется, Миэр все же отмер, и я поспешила обратиться к нему, пока он опять не ушел на дно своих мыслей:

— Я думаю, тебе пора.

— А вы?

— Мы будем ждать тебя завтра в доме нашей тети.

Ат Миэр кивнул и, поднявшись, сразу же исчез в портале.

— Да сколько же в нем магии-то? — почти возмущенно охнула я, а сестра смущенно улыбнулась. — Я так понимаю, на Земле ты больше не хочешь оставаться?

— Почему? — вздернула она свои светлые брови и поднялась из-за стола.

— А разве это не он, — я кивнула на соседний стул, на котором еще минуту назад сидел Миэр, — причина твоего нежелания перемещаться на АКЭМ?

— Так все очевидно? — Она повинно дождалась моего кивка, а после попросила прощения. Понять бы еще за что.

— Все хорошо, родная. Мое предложение все еще в силе. И экзамены досрочно ты можешь сдать через пару месяцев, и школу во втором полугодии не посещать. Я же обо всем договорилась. Но пойми и ты, учиться на АКЭМе тебе все же придется. Хотя бы основам. Сегодня мы обе убедились в том, какая мощь в тебе кроется, и поверь мне на слово, я знаю, как никто другой, что нет ничего хуже, чем неумение управлять собственным даром.

Я ожидала сопротивления, искреннего нежелания или еще чего-то, но сестра, напротив, словно воспряла духом, быстро поднялась, еще раз извинилась — как она пояснила, за свой неуместный побег и слишком эмоциональную реакцию, — а позже и вовсе огорошила:

— Пойдем обратно.

И протянула мне кровавник.

— Прости, родная, но у меня не хватит сил на заклинание, а в ту сторону оно требуется. Так что отдыхаем сегодня здесь.

— Ну вот, — раздосадованно протянула Мики и надула губы, совсем как маленькая. — Какое короткое путешествие у нас получилось. Утром думали, что надолго, а в итоге вернулись домой ночевать.

Я рассмеялась и отправила Мики спать, сама же так и не сомкнула глаз, изучая тексты оставленных в этом мире книг. Когда-то я прочитала их все от корки до корки и ни разу не сталкивалась с заклинанием по стиранию памяти. Про учебники из академии и говорить не стоит, там даже знать не знали о такой магии. А посему утром, набрав в поисковике «происшествия за ночь и замерзшие люди», ни капли не удивилась, прочитав статью о трех молодых мужчинах, что заснули в сугробах на другом конце города. Естественно, смертельно заснули. Парни оказались в розыске, Мики могла стать далеко не первой их жертвой, но все же сестре ни в коем разе нельзя было узнать, что она стала причиной их гибели. Это могло ее сломать, что с уровнем ее силы было опасно.

— Ну что? Твоя магия восстановилась? — спросила Мики сразу, как вышла из комнаты, даже не пожелав мне доброго утра.

Я быстро смахнула с экрана телефона вкладки со статьей и, отложив его на стол, задорно проговорила:

— Предлагаю позавтракать уже на АКАМе. Уверена, Медея нас заждалась.

Нужно было убираться из этого мира. Да поскорее.

Настоящее. АКЭМ. 1 день 3 земного (январь) месяца 640 года от начала великой войны — 2 день 1 водного (март) месяца 641 года от начала великой войны

Мы перенеслись с сестрой в обычное место перехода на рынке. Мики, уже немного выучившая дорогу, направилась к лавке Медеи, но я ее остановила.

— Пойдем сразу домой. Я думаю, тетя там. Только зайдем в пекарню.

Мики кивнула, и мы пошли вглубь рынка. Быстро взяли свежеиспеченных булок и отправились в дом. Тетка нас ждала, как я и предполагала. На кухне даже ароматно пахло завтраком и еще какими-то травами, кажется…

— Как воняет валерьянкой, — недовольно поморщилась Мики, переступая через порог.

Точно, валерьяна, как же я сразу не догадалась.

На кухне помимо Медеи был еще кот. Рыжий, в тон волос своей хозяйки. Кот восседал на обеденном столе и грыз какой-то куст. Если бы я не приглядывалась и не принюхивалась, то подумала бы, что это ветка сирени: цветочки были очень похожи, только имели слабо-розовый цвет.

— Надо же, никогда не думала, что валериана похожа на сирень, — опередила меня Мики. — Доброе утро, тетя Медея! А мы булочек принесли.

— Это она о кошачьей траве? — хмыкнула тетка, глядя на меня. Я кивнула, а сестра рассмеялась.

— Надо же. Ведь и на земле ее так же называют. Как зовут твоего кота? — Мики протянула руку к рыжику, но тот на нее зашипел.

— Зельма. Это кошка, — мило улыбнулась тетка, поднимаясь со стула. — Так, все, забирай свою награду и иди возвращайся в лавку.

Кошка только что не кивнула, а так совсем разумно посмотрела на свою хозяйку, затем подхватила куст в пасть и перепрыгнула со стола на подоконник, а с него уже в открытое окно.

— Какая она дрессированная у тебя, — восторженно ахнула сестра, я же только закатила глаза и использовала бытовое заклинание, очищая стол.

— Просто умная. Давайте завтракать, только вас и ждала.

— А Малика?

— Ваша гостья сбежала еще до рассвета, — спокойно произнесла Медея, словно ее совершенно не интересовала судьба девушки. Я же, напротив, волновалась за нее. Потому что видела, как в ее взгляде проскальзывало такое знакомое мне по самой себе отчаяние.