что расследовать всю эту историю надо, причем поручить это стоит кому-то из частных детективов. А пока предъявлять Итальянцам нечего: они в своем праве, беспредела не сотворили, ответили на удар точечно и чётко. А вот если окажется, что сбил машину Сверчака кто-то из них… то тогда и думать будем.

Глава 14

Момент истины

С ареной, оставшейся без хозяина, вышло неожиданно. Неожиданность вскрылась, когда подручные принялись выяснять, на кого они теперь работают. Оказалось — не на кого! Наследников или внятного завещания Сверчак, всерьез собиравшийся, судя по всему, жить вечно, не оставил. Ну или ему было плевать, что станет с его детищем и персоналом после кончины, такое тоже изредка случается. Чисто конкретной крыши у него тоже не оказалось, если не считать таковой Горсовет. Вот Городской Совет и взялся решать судьбу весьма раскрученной арены, приносившей вполне хороший доход. А еще и квартирка, если таковой можно считать целый комплекс помещений под солнцем. Честное слово, я как автор локти на себе кусаю от того, какой жирный кусок ушел мимо моих героев. Но поделать ничего не могу, раз Буратино не озаботился формированием подлинного завещания добрейшего Сверчака, бывшего одноклассника Карло, на старости лет решившего оставить всё нажитое непосильным трудом старому другу. Хотя… кто бы дал старику откусить такой жирный кусок городской (теперь) собственности. Даже будь у него подлинное завещание, а при нём тень отца Гамлета, держащая под руку призрак Сверчака, и то бы не отдали. Потому они и Городской Совет, коалиция сильнейших кланов, а не воскресный кружок престарелых вышивальщиц-любительниц.

Так что пока большие люди обсуждали маленький вопрос, на бесхозной арене всё подвисло. О чем и проинформировал Бэзил своего шефа на ежедневном докладе:

— Так что у нас в городе минус одна площадка для проведения боёв, а значит часть движухи мы сможем оттянуть на себя, шеф. Не могу не порадоваться такой внезапно нарисовавшейся ситуации.

— И тебя, Бэзил, не напрягает тот факт, что художник-авангардист автор этой, как ты выразился ситуации, числится среди наших партнеров по бизнесу?

— Ну, доказательств-то нет! Опять же вряд ли кто-то дубет связывать смерть Сверчака и нас.

— Меня, а не нас. Кстати, я был там в вечер перед обнулением бедняги, участвовал в переговорах.

— Сложно проходили?

— Ну сам подумай, как еще могло выйти, если неизвестные злоумышленники сначала на Карло покушались, а потом дотянулись до Сверчака. И это я еще не вспоминаю про его боевиков, которые тогда погибли. Чего их вспоминать, торпеды безымянные и есть.

— Уважаемый Кара, а что, уже известно, что все эти жуткие вещи одних рук дело?

— Там виднее — Кара показал пальцем на потолок. — Но пока придерживаемся такой версии. Оно нам надо, водить дружбу с отморозком, который по ночам вламывается к своим бизнес-партнерам и мочит их без зазрения совести?

— Это мы не про Карло же?

— Нет конечно! Бэзил, мне перестал нравиться этот разговор. Ты что, хочешь провести независимое расследование?

— Что вы, что вы! Просто я думал, вдруг вам интересно знать, как всё было.

— Ага, а потом я спать по ночам не смогу, если буду знать? Нет уж. Мне всё и так понятно: среди людей Сверчака затесался какой-то прохвост, который устроил диверсию, чтоб поссорить Карло и своего хозяина. А когда у него ничего не вышло, той же ночью из пневматической винтовки обнулил Сверчака. И сбежал, только его и видели. И был это один из тех, кто якобы сгорел в модуле вечером. Мне так сказали, я так говорю. Что-то непонятно?

— Всё предельно ясно! Молчу, слухов не собираю, по сторонам не смотрю, уважаемый Кара!

— Дурака только из себя не строй. По сторонам он не смотрит, слухов не собирает. На кой ты мне тогда нужен? Слушай, смотри, а главное — молчи. Ох, наглотаемся мы пыли с этими Итальянцами, я это всегда чуял.

Воспитанный подручный промолчал, кто он такой, чтоб напоминать Кара, что идея не просто сотрудничать с Карло, а слегка его поддерживать с самого начала принадлежала его боссу. Может, именно поэтому Бэзил находился при Аббасе уже десять лет?

— Кара, ты хотел пообщаться с Карло по поводу результатов его переговоров с покойным Сверчаком. Будешь вызывать его или и так всё понятно?

— Даже не знаю. С одной стороны, Карло повел себя не очень лояльно к нам. С другой, и так понятно, что он прежде всего на своей стороне, а не на нашей. Думаю, стоит просто подтвердить готовность с ним сотрудничать и проговорить новые условия.

— Не надо, босс. Двести монет в месяц не такие большие деньги, и они делают своё дело — останавливают его от сотрудничество с другими аренами. Опять же мы можем надувать щеки и говорить конкурентам, что у нас имеется договоренность по поводу Буратино. Она же есть, а детали — это просто детали. Думаю, кроме нас в ближайшее время никто не захочет выходить на Итальянцев по поводу ангажирования их андрюшки. Один уже попробовал договориться, все знают, с каким результатом.

— А мы? Мы будем продолжать сотрудничество?

— Думаю, да. Босс, про нас и так все знают, что Фабрика для Буратино практически домашняя площадка. Так что нет смысла дергаться. Опять же нашему авторитету на пользу: типа да, наши клиенты самые отмороженные, но нас это не колышет, Египтяне и сами те еще оторвы.

По чистому совпадению ли, или в результате всей этой активности, но на следующий день после этого разговора в пентхаусе у Карло опять был гость. И снова Бара Аббас. Причем предмет беседы был таким, что посторонних при беседе не было. В смысле из живых людей не присутствовало никого, кроме Бара и Карло, от виртуального слуги и домоправителя Пьера отделаться не так просто. Если ты его не видишь и не слышишь, это не значит, что не видит и не слышит тебя он. Мы вот даже не представляем, как бы чувствовали себя в такой ситуации, когда кто-то незримый находится во всех уголках твоего дому, а старику норм. С другой стороны, всегда может сотвориться ситуация, когда тебе внезапно понадобится помощь, а рядом никого. Да ту же бумагу подать, когда прошлый рулончик внезапно кончится! Так что да, в каком-то смысле Пьер удобная штука. И никому не стучит на хозяина. Разве что Буратино всё докладывает чуть ли не в режиме реального времени.