Кем приходились Амиру Махмуд и те двое, толстый и тощий? Они не сказали, а самой спрашивать страшновато. Их желание отомстить за Амира искреннее или нет? Зачем Махмуду нужны эти её тренировки с Али? Так заботится о её безопасности? Почему не хочет вернуть в Россию? Правда, Аня сама его об этом не просила, как-то не в ту сторону разговор ушёл, да и ясно, что не для того похищали, чтобы назавтра вернуть. А для чего? С помощью полиграфа убедиться в невиновности вдовы Абу-Салем? И после этого начать какое-то таинственное обучение? Эти намёки на возможность мести убийцам Амира… Вспомнился французский фильм «Никита», героиню которого заставили заниматься малоприятными вещами. Да, но Никита была убийцей ещё до того, как попала в руки спецслужб, её порывы только направили в нужную важным дядям сторону, а чего ожидает Махмуд от скромной и тихой студентки московского языкового ВУЗа? Неужели надеется, что обучение превратит её в такую же жестокую убийцу, как Никита? Только не это, лучше умереть самой. Ну и мысли на Новый Год…

И отпраздновать не удастся. Здесь даже шампанского нет, ислам не позволяет. И телевизора нет… Кушай халву и другие восточные сладости, запивай их чаем или кофе – вот и всё празднество. Хотя, конечно, могло быть хуже. Где – в московском СИЗО или психушке, на гористом острове после цунами?

Неприятные мысли преследовали Аню, портили и без того безрадостное настроение на Новый Год, не давали насладиться тишиной и покоем в этой уютной и приятной, в общем, комнате. Не было настроения ни заняться чем-либо, ни даже пойти прогуляться в великолепный здешний сад. В конце концов, когда до полуночи оставалось полчаса, Аня решила просто лечь спать, всё равно отмечать нет возможности.

Она приняла ванну и легла в постель. Уже когда засыпала, на смену прежним мыслям вдруг вылезли новые: а ведь Амир был богат. Сейчас его имущество кому-то достанется. Его поделят угнетённые женщины, вдовы из гарема и их осиротевшие дети? Или найдутся более резвые претенденты? Махмуд случайно не главный наследник?

Таня

Таня уже начала беспокоиться: до Нового Года меньше трёх часов, а мужа всё нет. Неужели девочки пойдут спать, так и не поцеловав на ночь папу? И что это за дела, которыми нужно заниматься непременно под праздник? Придёт ли муж до полуночи?

Когда мысли молодой женщины побудили её взяться за мобильный телефон, внезапно раздался звонок в дверь: это был Андрюша! Он улыбался, а в его руках был букет роз ещё больше, чем днём приносил Виталий!

– С Наступающим, Танюша! С новым счастьем, любовь моя! Пусть мы будем всегда вместе, и каждое утро я смогу целовать твои губы и шею!

Они обнялись и поцеловались, прошли в комнату, и тут Андрей обнаружил, что его букет сегодня не первый.

– Кто это у нас был? – спросил он, и в его голосе прозвучали нотки ревности.

– Сосед, его зовут Виталий! – улыбнулась Таня. – Заходил поздравить нас с праздником!

– А… понятно, – пробормотал муж. До него дошло, что если жена не скрывает нового знакомого, то и подозревать нечего. Бросив на чужой подарок недовольный взгляд, Андрей снова обнял жену.

– Милый! А девочки? Им пора спать, но они не могут лечь без тебя!

Андрей хотел было ответить, что сейчас зайдёт к ним, но тут дверь в детскую открылась, и на пороге появились радостные Зоя и Люся:

– Папа, папочка! Как хорошо, что ты пришёл! А мы ёлку нарядили! А ещё у нас был дядя Виталий! – обрадовано затараторила Зайка. Андрей улыбнулся, присел перед девочками, прижал к груди обеих сразу и расцеловал.

– А теперь, милые, идите спать, вам пора!

– А можно посидеть с вами немного?

Андрей вопросительно посмотрел на жену. Таня пожала плечами и сказала с лёгким недовольством:

– Если только немного…

Они прошли к праздничному столу. По случаю прихода девочек, Таня быстро убрала в сторону шампанское и принесла из кухни сок. Семейное торжество закипело: Андрей был голоден и ужинал по-настоящему, жена больше старалась составить ему компанию, а девочки медленно пили сок. Но вот примерно через двадцать минут Люся начала клевать носом. Таня моментально заметила это и мягко обратилась к старшей дочери:

– Заинька, а теперь вам пора!

Зоя капризно надулась:

– Мамочка, а почему я тоже? Мне так хочется посидеть с вами ещё!

– Милая, прошу тебя! – и, понизив голос, добавила:

– Люсеньке одной будет скучно! Ты ведь у меня большая!

Услышав, что она большая, Зайка успокоилась, но из чувства противоречия возразила:

– Раз я большая, то почему мне нельзя остаться с вами?

Таня бросила на мужа умоляющий взгляд, и Андрей не замедлил прийти на помощь:

– Зоечка, милая, большим становится человек не потому, что сидит допоздна с другими взрослыми, а потому что берёт на себя ответственность! Сейчас нужно, чтобы ты проявила ответственность, помогла нам и пошла спать вместе с Люсей, чтобы ей не было одиноко!

– А, тогда хорошо! – радостно заявила Зоя и, осторожно взяв за руки полусонную сестричку, помогла ей спуститься со стульчика и увела в ванную – помыться и почистить зубы перед сном. Ещё через десять минут девочки легли спать, теперь уже и Зоя выглядела довольно сонной. Родители вернулись к столу, но Андрей не сел на место, а взял жену за руки:

– Родная моя! Сейчас, когда до Нового Года осталось всего два часа, я хочу сказать тебе: моё самое большое желание – быть каждый миг с тобой! Быть только твоим и для тебя, любовь моя!..

Андрей хотел было сказать что-то ещё, но Таня внезапным резким движением привлекла его к себе, прижала крепко и принялась целовать в лицо, в губы. Муж не удержался, увлёк любимую в спальню, и там произошло то же, что чуть раньше в квартире Любы.

– Ну-с, молодой человек, поедем в наши пенаты! – стараясь изображать благожелательность, обратился к юному арестанту Антон Лебедев, отправляя Сёму на заднее сиденье машины. В подполковнике ФСБ боролись противоречивые чувства: с одной стороны – отвращение и настороженность к профессиональному убийце, который всего несколько часов назад шёл сюда, чтобы лишить жизни трёх человек, в их числе молодую женщину и её маленького сына. С другой – юность пленника вызывала некоторое сочувствие, хотелось думать, что мальчишка пошёл по своему чудовищному пути из-за какой-то ошибки общества, которое оттолкнуло его, лишило жизненного шанса, отбросило в объятия бандитов. Ко всему прочему, Лебедеву не терпелось вернуться за праздничный стол, а значит, нужно было побыстрее сдать пацана куда следует.

– На Лубянку едем? – уныло спросил пленник примерно через минуту езды.

– Не совсем. Скоро всё узнаете.

– Я в камере один буду?

– О, да, это я обещаю!

– А вы потом пойдёте вино пить и с женой миловаться?

Лебедев подавил в себе раздражение и промолчал.