– Хуже, чем ты можешь себе представить.

– Странно… – протянул Лель. – Меня ты совсем не пугаешь.

Атли усмехнулся:

– Я буквально только что чуть не взял тебя силой.

– Что ж, я рад, что этого не случилось. Ты остановился, значит, уже не так ужасен, как думаешь.

Атли вздрогнул и отвернулся, вдруг признаваясь себе в том, что так старательно отрицал много лет. От этого отвратительного признания защемило в груди. С трудом он проглотил ком в горле и сказал хрипло:

– В другие разы с другим человеком… я не останавливался.

Лель молчал, а у Атли всё внутри трепетало в страхе перед тем, что целитель в итоге скажет, если вообще заговорит вновь.

– Если чувствуешь перед ним вину, можно начать с извинений, – в итоге проговорил Лель.

– Он меня никогда не простит.

– Возможно.

По щекам Атли побежали слёзы, и он накрыл глаза рукавом.

– Ты не твой отец, Атли, – сказал Лель. – И только ты выбираешь, каким тебе быть. Конечно, это не значит, что в тебе нет и не будет ничего от отца или что ты должен полностью отречься от него. Все мы дети своих родителей, но ещё мы можем выбирать, что от них брать себе, а от чего отказываться. Не пытайся вытравить отца из себя, Атли, возьми то, что твоё, а остальное верни ему.

– Как?

– Отпусти его. Пойми, что ты свободен.

– Как? Поклясться в верности Чернобогу? – хмыкнул Атли.

– Поклясться в верности самому себе. Кто ты? Принц? Капитан? Ворон? Волк? Всё сразу? Разгляди себя. Я не вижу в тебе ничего ужасного, Атли. Я вижу тебя.

– Я боюсь смотреть.

Лель сжал его руку:

– Ты не обязан делать это один.

14

Кролики для лешего

Сорока не любила спускаться в подвал. Леший, скованный зачарованными цепями, безотрывно смотрел на неё пустыми глазницами, на дне которых словно полумёртвые светлячки тускло светились две зелёные точки. Его притащили сюда – в каменную темницу Царских Палат – всего неделю назад, но серебряные цепи опутывали его шею и тонкие, жилистые лапы уже много лет. На ветвистых рогах не было золотых колокольчиков, только обрывки алых лент трепетали на сквозняке да тьма клубилась лохмотьями, укутывая его тело.

Сорока несла ему двух убитых кроликов. Она ни разу не видела, как леший ест, но по возвращении никогда не находила ни кроликов, ни их костей.

Темницу заливало яркое закатное солнце, пробиваясь через небольшое зарешёченное окошко под потолком. Леший, огромный и сгорбленный, забился в угол, но стоило Сороке переступить порог, два светлячка в провалах глазниц тут же обратились к ней.

Сегодня они были не одни. Рядом с лешим стояли Огняна, Завид и сам Зоран. Не желая их беспокоить, Сорока села прямо на каменный пол, скрестив ноги и уложив тушки кроликов себе на колени, и принялась ждать.

Огняна шептала заклинание, приложив руки к груди, к золотой татуировке, что пряталась под одеждой. Она взывала к силе Чернобога, что разливалась в её крови, смешиваясь с магией, к силе, способной покорить и подчинить себе всё живое: зверя, птицу или нечисть. Всё, кроме человека. Заглянуть в мысли, соприкоснуться чувствами – да, но не подчинить. Насколько знала Сорока, такое было не под силу даже Зорану.

– Не работает. – Завид переводил недовольный взгляд с Огняны на лешего и обратно. – Он не желает подчиняться.

Огняна протяжно выдохнула и согнулась пополам, уперевшись ладонями в колени. По лицу градом тёк пот, русые волосы налипли на лоб. Она взглянула на Зорана и покачала головой:

– Придумаем другое заклинание. – Зоран одарил Огняну строгим взглядом. – То, что мы не можем подобрать ключ, не значит, что его нет. Эта тварь не умнее ночниц и не лучше другой нечисти.

– Я не уверена, Зоран. Его сознание защищает этот дурацкий панцирь. Мы столько лет пытаемся его пробить, но он будто только прочнее становится. – Огняна выпрямилась, перекинула на спину длинную косу и вытерла рукавом лоб.

– Научимся подчинять леших – и любой лес станет нам защитником, – сказал Зоран. – Пока что у нас в распоряжении только гули, ночницы да волколаки – этого мало.

– Мало для чего? – Огняна поджала губы. Судя по тону, разговор этот повторялся уже не в первый раз. – Гулей и волколаков хватило, чтобы Гвардия пала. Упыри и мавки, которых, как и нас, Гвардия годами унижала и истребляла, перешли на нашу сторону, и Тени…

– Тени отнимают жизни наших людей, – встрял Завид, задумчиво пощипывая седую бородку. – От них я бы и вовсе отказался. Слишком расточительно, тем более теперь, когда мы уничтожили Гвардию и заняли княжество.

– Они вернутся, – покачал головой Зоран. – Они никогда не оставят нас в покое. Нам – Первым – это должно быть известно лучше других.

Огняна нахмурилась:

– Они мертвы, Зоран. Всадники и Совет распрощались с жизнью. А гарнизон мы стёрли в порошок. Нам больше нечего бояться.

– Тогда кто опоил всех вас сонным зельем и увёл этого мерзавца-принца прямо у нас из-под носа? – прогремел Зоран. – Они ближе, чем кажется. И опаснее.

Сорока испуганно сжалась, стараясь слиться с тенью и сделаться невидимой. Руки задрожали, и она спрятала их под передник. Даже дышать перестала. Ей показалось, что вот-вот Зоран посмотрит на неё и тут же всё поймёт. Ему даже не придётся заглядывать в её мысли. Но Зоран смотрел на Огняну.

– Я пришёл сюда, чтобы спасти свой народ. Вывести его из тьмы и обратить к свету, и я никому не позволю мне помешать. Полвека я прятался в лесах и горах, полвека мечтал отрубить голову змее, что отравляла нас своим ядом. И я это сделал. Я привёл свой народ к свободе, а теперь мне предстоит привести его к величию. И для этого нам нужно идти дальше.

Он указал на закованного в цепи лешего, а потом обвёл тяжёлым взглядом Огняну и Завида.

– Вы не хуже меня знаете, чего это стоило. И если мне для того, чтобы защитить своих людей, потребуется выйти за пределы Вольского Царства, ещё больше замарать руки в крови или даже пожертвовать кем-то из вас, я не буду сомневаться.

Огняна побледнела, но ничего не сказала.

– Не забывай, кто посадил тебя на трон, – тихо сказал Завид, и в голосе его прозвучала угроза.

– Не забывайте, кто даровал вам золото истинного бога. – Зоран ткнул в татуировку на своей груди. – Чернобог даровал мне частицу своего хаоса, и лишь затем я привёл вас к нему. Так что если кто и возвысил меня, так это наш владыка. Не причисляй себе его заслуг.

Завид побагровел и шагнул вперёд, но путь ему преградила Огняна:

– Полно вам. – Она легонько коснулась обоих, улыбнулась и кивнула на дрожащую Сороку: – Не пугайте дитя своими ссорами. Давайте лучше вернёмся к работе.

Зоран и Завид недовольно покосились на Сороку. Похоже, они успели забыть о её присутствии.

– Ты права, – медленно проговорил Зоран,