Мало ли как складывались у них отношения! Мы об этом ничего не знаем! Терехин уже не расскажет, а Алина может рассказать то, что сочтет для себя удобным. Вполне возможно, что и ребенка она придумала для того, чтобы отвлечь от себя внимание. А за что она убила любовника…

Господи, за то, что храпел во сне! Что, скажете неубедительная причина?!

Я спрыгнула с каменного парапета, взглянула на часы и направилась к машине. Перед тем как ехать в редакцию, мне нужно сделать несколько необходимых покупок. Например, приобрести смену белья, дезодорант, зубную щетку…

Все это я купила в небольшом универсаме, расположенном недалеко от редакции. Не забыла захватить пару баночек йогурта и сырок в шоколаде. Домашних сырников мне теперь долго не видать, придется завтракать по-холостяцки.

Я кинула свои покупки на заднее сиденье, рядом со спортивной сумкой, в которых хранились все мои вещи. Уселась за руль и поехала на работу.

В редакции было пусто. Понятно: корреспонденты в разгоне. Шеф дожидался меня в пустой приемной.

– Ну? – спросил он, едва завидев меня. – Не передумала?

– Нет, – ответила я и опустила на пол свою сумку. – А вы?

Шеф грозно пошевелил бровями, но я не испугалась. Пуганая уже.

– Все мое ношу с собой? – спросил шеф, указывая на мою сумку.

– Точно, – согласилась я. – А что? Очень удобно!

– Очень удобно! – передразнил меня шеф. Вздохнул и сказал:

– Я позвонил твоим родителям.

Мне стало стыдно. Я как-то забыла это сделать.

– И что? – спросила я смущенно. – Как они отреагировали?

– Угадай с трех раз, – предложил шеф.

– Обрадовались, – предположила я небрежно.

– Угадала!

Я удивилась. Я ожидала скандала, выяснения отношений, уговоров, душеспасительных бесед… Чего угодно, только не того, что предки обрадуются моему уходу!

– Шутите? – уточнила я.

– Вот еще!

Шеф пожал плечами.

– Сказали, что тебе давно пора становиться взрослой.

– Ах, так!

– И что дома этот процесс затянулся.

– Ах, так!

– В общем, они не возражают, – завершил шеф.

Я уселась на подлокотник кресла.

– Здорово! – сказала я мрачно.

– Можешь располагаться, – предложил шеф как ни в чем не бывало. – Кабинет не запираю, там есть душевая кабинка. Это, конечно, не домашние удобства, но…

Шеф не договорил и снова пожал плечами.

– Спасибо, – сказала я мрачно. – Меня все устраивает.

– Утром придет уборщица, – проинформировал шеф. – Она приходит рано, часов в семь.

Я мысленно застонала. В это время я обычно сплю!

– Она откроет сама, у нее есть ключи, – продолжал шеф бодро. – Я ее предупредил, что ты какое-то время подежуришь в редакции.

– Подежурю? – удивилась я.

– А что ты хотела? – в свою очередь удивился шеф. – Чтобы я рассказал сотрудникам о твоих домашних неурядицах? Чтобы все обсуждали твои семейные проблемы?

Я покачала головой. Нет, этого мне не хочется.

– Вы правы, – ответила я. – Спасибо.

– Я сказал, что сам попросил тебе подежурить. Почему – распространяться не стал. Если будут спрашивать, сделай многозначительное лицо.

– Сделаю, – пообещала я.

– Подушка и плед на диване в моем кабинете.

– Спасибо.

– В общем, разберешься, – подвел итоги шеф.

– Спасибо, – повторила я.

– Пока!

– До завтра.

Шеф помахал мне ладонью и вышел из приемной. Я осталась одна.

Некоторое время я слонялась между столов, разглядывая разбросанные повсюду бумаги. Потом включила электрический чайник, достала из секретарских запасов пачку печенья, отыскала чистую чашку и отправилась ужинать.

Налила себе в чашку кипяток, бросила в него пакетик заварки. А дома, наверное, пьют свежезаваренный «Ахмад»…

Я стукнула себя по колену.

– Не смей ныть! – сказала я вполголоса.

Включила компьютер и немного погоняла разноцветные шарики «Лайнса». Выпила чай, съела печенье и отъехала от стола на катающемся кресле.

Может, начать статью? Я нерешительно посмотрела на светящийся экран.

Нет. Рано. Во-первых, у меня пока мало материала. А во-вторых…

Я побарабанила пальцами по столу.

Во-вторых, я почему-то не доверяю редакционным машинам. Компьютеры у нас не кодируются, хозяев не имеют. Кто пришел, тот и занял приглянувшееся место. Не исключено, что завтра сюда сядет Ася Курочкина. Ей я не доверяю вдвойне. Как человеку и как любовнице местного криминального авторитета.

К тому же, Асе почему-то вздумалось меня пугать.

Я нахмурилась. Выключила компьютер, поднялась с кресла и подошла к окну.

Угасал чудесный сентябрьский день. Еще неделя – и придет октябрь. Седьмого октября день рождения Лешки… Интересно, мы с ним до этого помиримся или нет?

Я отошла от окна и подошла к стене, на которой висел календарь. Посмотрела день недели, на который придется день рождения Лешки. Пятница. Самый тяжелый день в редакции.

Рядом с календарем висел отпечатанный список с фамилиями наших сотрудников. Интересно, что это? Никогда не обращала на него внимания.

Напротив фамилий стояла дата и год. Понятно. Дни рождения журналистов. Секретарша шефа снова отличилась: взяла и напечатала год рождения не только напротив мужских фамилий, но и напротив женских. Добросовестная дамочка, ничего не скажешь.

Нет, сотрудники в журнале молодые… Пока молодые! – поправилась я. Лет через десять список будет выглядеть издевательством.

Я провела пальцем по фамилиям. Димка Копылов родился двадцатого декабря… Стрелец! А Ася Курочкина уже отметила свой день рождения почти три месяца назад. В начале июля. Получается, что она Рак. По Зодиаку, конечно. В жизни Ася барышня расторопная и назад пятиться не любит. Интересно, сколько ей лет? Никогда над этим не задумывалась!

Я наклонилась ближе к списку. В редакции сильно стемнело, а свет я пока не зажгла.

Так. Курочкина А. 2 июля 1975 года. Выходит, нашей Асе стукнуло тридцать…

Я остановилась. Стукнуло тридцать?

Я машинально присела на катающееся кресло, которое терпеть не могла.

Асе стукнуло тридцать?!

– Ну и что? – возразило благоразумие. – Мало ли кому стукнуло тридцать! Это еще не значит, что она дочь Терехина! Родители у нее есть?