В общем, не нужен повод, чтобы придти к актрисе с цветами.

Я выбрала букет огромных желтых роз, пахнувших сладко, как опиум. Впрочем, опиум не нюхала, как он пахнет, не знаю. Наверное, подобная ассоциация возникает у меня из-за известной марки духов.

Прежде, чем войти в подъезд старинного двухэтажного особняка, я остановилась и осмотрела его фасад. Балконы, выходящие на улицу, поддерживали полураздетые мужчины с большими купеческими бородами. Атланты, называются. Как я понимаю, в честь того силача, который держал на шее небесный свод.

Веселенькая жизнь была у парня, ничего не скажешь.

В большом полутемном вестибюле меня перехватила въедливая пожилая консьержка.

– Девушка!

Я обернулась.

– К кому? – воинственно спросила старушка.

– К Алине Витальевне, – ответила я. – Мне назначено.

– Кто такая?

– Алина Витальевна? – удивилась я.

Старушка фыркнула, как тюлень.

– Кто такая Алина Витальевна, я знаю. Все знают, – поправилась она. – А вот кто вы?

Я порылась в сумочке и достала из нее рабочее удостоверение. Старушка быстренько вырвала его из моих пальцев и развернула корочку. Несколько секунд она читала текст, напряженно сморщив лоб и шевеля губами.

– «Морячка»? – переспросила она, возвращая мне корочку. Ее взгляд слегка подобрел. – Знаю, читала…

– Нравится наш журнал?

– Нравится, – подтвердила старушка. – Но есть замечание.

– Так, – произнесла я заинтересованно.

– Мало внимания уделяете женщинам моего возраста! – попеняла старушка. – Что ж, если нам за шестьдесят, значит, мы не люди?

– Я передам редактору, – сказала я серьезно. Вообще-то, правильное замечание. Мало кто из издателей ориентируется на пожилых людей. Наверное потому, что они редко имеют возможность покупать журналы.

– Передайте, – велела старушка. – Нужно немного и о нас подумать.

– Обязательно передам, – повторила я. – Вы извините, Алина Витальевна меня ждет…

– Знаю, – поддакнула консьержка. – Она звонила, предупредила, что журналистка приедет.

– Я пошла? – спросила я, делая шаг по ступеньке вверх.

– Идите, – разрешила старушка и вернулась в свой закуток под лестницей. Достала из тумбочки аудиоплеер, аккуратно сунула в уши наушники. Нажала на кнопку воспроизведения, уселась на кушетку и застыла с умиротворенным выражением лица.

Я быстро побежала вверх по лестнице. Меня распирал приступ смеха, настолько комичным было зрелище. Интересно, что она слушает? Спрашивать как-то неудобно… Наверное, сборник народных песен в эстрадной обработке. Или Надежду Кадышеву. Хотя кто знает? Бабулька-то современная! Может, она любит группу «Ума Турман»! Честно говоря, я и сама их люблю.

Алина открыла дверь сразу после звонка, как будто ожидала меня в коридоре. Увидела букет, насмешливо сощурилась.

– Это вам, – сказала я, протягивая ей розы.

Прима посторонилась, чтобы я могла войти. Приняла цветы, не отрывая взгляда от моего лица.

Так мы простояли целых десять секунд. Знаю точно, потому что считала про себя: раз, два, три…

В общем, дошла до десяти.

Все это время Алина изучала меня так пристально, словно искала следы пластической операции. А я, в свою очередь, рассматривала звезду нашего театра.

Поразительно, но косметики на лице примы почти не было. И при этом она выглядела неправдоподобно молодо.

Конечно, были сделаны определенные уступки возрасту. К примеру, шея Алины выглядела немного пожухлой, как кожура зимнего яблока. Но никакого намека на отвисший подбородок, упаси господь!

Небольшие морщинистые стрелки пролегли возле крыльев носа. Легкие синие тени отпечатались под нижними веками. Морщин под глазами я не заметила, сколько ни вглядывалась. Кожа на лице примадонны выглядела удивительно свежей и упругой; не скажу «как у девочки», но почти как у молодой женщины.

Чистый высокий лоб показался мне подозрительно гладким. Не может быть, чтобы на лбу не было ни одной мимической морщинки, уж не говорю о возрастной! Что ж, сейчас у женщин есть прекрасная возможность разгладить лоб с помощью впрыскивания. Очевидно, Алина этим средством воспользовалась. А почему бы и нет?

Густые пепельные волосы примадонны были небрежно собраны на затылке. Не пойму, они вьются от природы или это отличная современная химия?

Ярко-зеленые глаза выглядели неестественно яркими. Вполне возможно, что Алина пользуется цветными линзами. Опять-таки не вижу в этом ничего криминального. Цветными линзами пользуются женщины любого возраста.

Небольшой нос показался мне чересчур курносым. Впрочем, профиль примы от этого только выиграл. В таком ракурсе Алина еще больше похожа на кошку. На красивую, породистую кошку.

Небольшой рот с упругими твердыми губами. Странно, что Алина не стала накачивать губы гелем. Впрочем, оно и понятно: попробуй спеть, когда рот почти не открывается! А он после такой операции почти не открывается. Видела много раз на примере наших актрис.

Наконец молчание стало неприличным, и Алина спохватилась.

– Спасибо за цветы, – сказала она с улыбкой. Улыбка продемонстрировала мне отличные ровные зубы. Кто б сомневался!..

– Не за что, – ответила я вежливо.

Алина понюхала букет.

– А почему желтые? – спросила она внезапно.

Я засмеялась.

– Вообще-то, я искала хризантемы. Японцы считают, что желтые хризантемы символизируют богатство.

– А желтые розы символизирую разлуку.

– Да, – согласилась я. – Но мы же с вами не верим в плохие приметы?

Алина снова рассмеялась. Она излучала мощный поток обаяния. Не удивляюсь, что мужчины всю жизнь падали к ее ногам, как перезревшие яблоки. Очаровательная женщина. Без всяких оговорок.

– Проходи в комнату, – пригласила она. – Дверь направо. Я сейчас вернусь, только цветы в воду поставлю…

Я вошла в просторную комнату, очевидно, служившую гостиной. Мебели в ней было немного, и мебель была современной. Странно. Мне казалось, что окружать Алину должен только дорогой антиквариат.

Я уселась на огромный кожаный диван, оказавшийся мягким и удобным. Откинулась на спинку и оглядела гостиную.

Странное помещение. Какое-то безликое, как офис. Словно здесь не живут, а только работают.

Вся обстановка состояла из огромного кожаного холла, двух кресел и журнального столика. У противоположной стены приткнулся длинный черный рояль с ажурным пюпитром. На нем высилась стопка нот.

Прямо на полу стоял мощный музыкальный центр с хорошими колонками. Там же были горкой свалены диски СД-рома. Больше в комнате не было ничего. Даже ковра.