дворянам, но дворянами от этого они не становились. Для дворян главным в жизни оставалась честь, а для купцов – целесообразность.

Феррусу и Поркусу было жарко в их богатых одеждах. По лбу и щекам стекал пот. На берегу мужчины остановились. Один из них достал из рукава камзола шёлковый платок и вытер им шею. Его мучила одышка. Глаза у купца были запоминающиеся, прозрачные, ярко-синего цвета, впитавшие цвет моря и неба.

– Да, действительно. Впечатляет, – отдуваясь, произнёс он, разглядывая открывшуюся панораму берега с тысячами находящихся здесь детей.

Второй, молча, кивнул головой. В отличие от своего спутника, за всё проведённое на берегу время он не произнёс ни слова.

Солнце стояло в зените. Море блестело. Часть детей оставалась на побережье, часть продолжала стоять в воде, держа в руках трепещущие на ветру хоругви. Детей было так много, что открывшаяся перед мужчинами картина казалась нереальной. Ступая по раскалённой гальке и кучкам сухих, потерявших цвет водорослей, страдая от жары, купцы прошли по кромке берега вглубь стана, постоянно возвращаясь взглядами к фигуркам детей, неподвижно стоящим в море.

– Скажи-ка мальчик, – обратился к проходившему мимо ребёнку синеглазый Гуго Феррус. – Где нам здесь найти пророка Стефана?

Получив ответ, что Стефан, скорее всего, находится у себя в шатре, вон за теми скалами, мужчины, не поблагодарив, направились в указанном направлении.

В шатре пророка было сумрачно и душно. Навешанные в качестве стен ковры не пропускали морской воздух. Кроме Стефана там находился мальчик-дворянин и несколько детей из ближайшего окружения.

Сам пастушок сидел в дальнем углу, опустив голову, обхватив руками согнутые колени. Казалось, между ним и остальными мальчишками находится незримая пропасть. Он даже не поднял глаза, когда полог шатра открылся и внутрь, пригнувшись, зашли двое незнакомых. Раньше в шатёр Стефана никого не пускали, в самом начале похода к нему не пустили даже настоятеля монастыря в Вандоме, пришедшего лично благословить пророка, теперь же шатёр никто не охранял.

– Приветствуем вас, – звучно произнес Гуго, вытирая платком потное лицо и внимательно осматривая находящихся в шатре детей. – Мы купцы из славного города Марселя. Хотим поговорить с пророком Божьим Стефаном. Кто из вас Стефан? Мы хотим вам помочь.

За время похода многие купцы не раз предлагали детям свою помощь. Доставляли в стан целые обозы с продуктами. Мир держится и будет держаться на добрых людях, пусть даже они добры избирательно. Но сейчас Стефана не интересовали подобные предложения. Ангел покинул его, небо опустело, что ему помощь от людей, если от него отвернулся сам Господь. Поэтому пастушок продолжал сидеть, не поднимая головы, неподвижно смотря на полоску солнечного луча, проходящую по полу из щели между коврами.

– Мы много слышали о тебе, мальчик, – прекрасно поняв настроения в шатре, продолжил Гуго, ориентируясь на взгляды остальных детей, брошенных в сторону сидящего в углу пастушка. – О тебе, и о твоих последователях. О вас говорят по всему городу. Вас жалеют. Многие женщины плачут, глядя, как вы молитесь. И мы, как добрые христиане, решили помочь вам совершить великое дело освобождения Гроба Господня. Господь благословил нас достатком. У нас есть семь кораблей. Они стоят в порту, – купец махнул рукой куда-то в восточную сторону, где за коврами шатра, за полоской берега предполагался зелёный мыс, скрывающий от взгляда гавань Марселя. – Два из них сейчас разгружаются, но к завтрашнему вечеру все семь будут готовы к отплытию. Мы можем доставить вас прямо к побережью Палестины. Мы уже бывали в тех водах. Если вы хотите принять нашу помощь, мы готовы совершить это Божье дело.

Стефан продолжал сидеть, отстранённо глядя на солнечный лучик. Казалось, он даже не понял, что ему предлагают эти двое мужчин. Зато у остальных детей, по мере осмысления предложения взрослых, от удивления округлились глаза.

Мальчик-дворянин, приоткрыв рот, с напряжённым вниманием уставился в какую-то точку на губах Гуго, словно ожидая, что сейчас губы вновь раздвинутся и оттуда выйдет что-то еще более интересное и важное. Семь кораблей. Чудо Господне.

– Мы истинные христиане, нам тяжело видеть святыню в осквернении. И нам больно наблюдать, как гибнет ваша детская вера, – без всякого пафоса, очень по-простому, от сердца, продолжал купец. Чернобородый мужчина с ясными синими глазами ещё долго проникновенно говорил о том, как они совещались со своим компаньоном, молились за теряющих надежду детей. И как решили внести свою лепту в святое дело освобождения гробницы, приняв на себя не только расходы по отправке детей, но и покрыть расходы по их содержанию во время долгого плавания.

Дети слушали Гуго, не веря в такую удачу. Второй купец по-прежнему молчал, посматривал на Стефана, наблюдал за реакцией остальных. Если бы на месте детей находился искушённый в понимании изнанки человеческих поступков взрослый, например, хитроумный приор, он бы сразу сказал, что сострадание и милосердие здесь ни при чем. Скорее всего, купцы прекрасно знают, что к этим детям благоволит Папа Иннокентий, и они просто решили таким образом выделиться в его глазах, получив впоследствии выгоду в виде каких-нибудь торговых льгот.

Но дети в шатре ещё не научились так думать. Им были неважны истинные причины чудесного предложения купцов. Господь совершает чудеса через людей. Вот оно, долгожданное чудо!

– Только мест для всех не хватит, – со вздохом закончил Гуго, выразительно смотря на Стефана своими ясными синими глазами. – Каждый корабль берёт по семьсот рыцарей, вас же, детей, может войти вдвое больше, но все не уместятся. Сами решайте, кто поплывет к Земле обетованной. Может, пусть плывут самые маленькие, самые безгрешные? Это всё, что мы хотели сказать. Если принимаете нашу помощь, завтра ждём вас на кораблях.

В царящей в шатре тишине чернобородые купцы слегка склонили головы, обозначив поклоны, затем подняли полог шатра и вышли на пекущее солнце.

Мальчишки, молча, смотрели друг на друга. Через какое-то время мальчик-дворянин поднялся и встал перед Стефаном.

– Собирай лидеров отрядов, – тихо произнёс он, глядя на пророка сверху вниз.

Стефан продолжал сидеть, не поднимая головы.

– Вот он мост через море, – так же тихо, но с какими-то звенящими нотками повторил мальчишка из знати. – Семь кораблей. Собирай лидеров отрядов!

– Я не могу. Я больше не верю, – почти беззвучно прошептал пророк.

– Собирай детей, тряпка! – мальчик-дворянин пытался говорить спокойно, но в его голосе звенело неприкрытое презрение. – Что тебе ещё надо? У нас же всё получилось! Или ты хотел, чтобы море непременно расступилось по мановению твоих рук? Вот оно, чудо! Чудо из чудес, мост через бездну! Вот же Иерусалим, гробница, свет неземной. Вставай и веди нас!

Но Стефан уже не