class="p1">В субботний вечер к отелю, где находился чемодан с рацией, на машине подъехал Бранко, Клаузен уже ждал его внизу. Бранко вытащил из салона машины две сборных четырехколенных удочки, на виду у всех продемонстрировал их товарищу:

— Ну как?

Макс с удовольствием поцокал языком:

— Вся королевская макрель будет наша. А как по части наживки? Не протухла?

— Наживка наисвежайшая. Ровно десять минут назад куплена в магазине.

— О’кей! — Макс азартно хлопнул в ладони. — Едем! Только… — он в предупреждающем движении поднял указательный палец, — айн момент, майн либер фройнд! Я также кое-что приготовил для успешной рыбалки.

Бранко понимающе улыбнулся.

— Помочь?

— Не надо. Справлюсь сам.

Клаузен поднялся в гостиничный номер, выволок из-под кровати чемодан, где находилась разобранная рация, подумал о том, что, конечно, очень рискованно было держать ее здесь (а вдруг сюда наведались бы агенты «кемпетай»?), но в следующую минуту успокоенно махнул рукой: а ведь не наведались — это раз, и два — этот чемодан остался ведь от старого жильца, который обещал за ним заехать, от Бернхарда… Не будет же он ковыряться в чужих вещах, смотреть, что там — это же неприлично!

Он поднял чемодан и, кряхтя, понес к двери: однако тяжеловата машинка господина Бернхарда!

Когда Клаузен спустился вниз, то к нему поспешно подскочил мальчишка-бой, ухватил чемодан за ручку и тут же удивленно отскочил от него:

— Ого!

Клаузен поставил чемодан у ног и повертел пальцем у носа боя:

— Как ты думаешь, молодой человек, чем занимаются люди на рыбалке? Только ловят рыбу?

— Ну да!

— Неверный ответ. Они еще употребляют в большом количестве виски, водку, коньяк, заедают это чем-нибудь вкусным и запивают пивом. Желательно холодным. Понятно, молодой человек?

— Так точно! — Бой браво пристукнул каблуками ботинок.

— Вот теперь верный ответ, — назидательно произнес Макс и вновь взялся за ручку тяжелого чемодана.

Бранко помог ему, вместе они завалили чемодан в багажник машины. Внутри у Макса все было холодно: а если этот бой — агент «кемпетай»? Ведь так оно и есть — своих негласных помощников агенты «кемпетай» часто вербуют из числа гостиничных и ресторанных служек: эти люди видят очень много и много знают. Макс ощутил, как у него начали дрожать пальцы. Запоздалая реакция. Он приветственно поднял руку, благодаря боя за то, что тот хотел помочь; дрожащие кончики пальцев — это… в общем, хрен с ними, это бывает со всяким и это обязательно пройдет, как много раз проходило и все другое… А если их машину по дороге остановят полицейские и проведут обыск, тогда что?

А с какой стати, собственно, обыск? Во-первых, они иностранцы. А иностранцы в Японии — люди неприкосновенные, для того чтобы обшарить гражданина какого-нибудь Занзибара, нужны очень веские основания. Это — во-вторых. Есть еще и в-третьих, и в-четвертых…

— Ну что, поехали? — усевшись за руль, Бранко весело покосился на Клаузена.

Тот прижал руку к сердцу, растер грудь.

— Погоди. Дай немного отдышаться.

Бранко понимающе кивнул, глянул в одно боковое зеркальце автомобиля, потом в другое — никто не пристраивается к ним в хвост? Вроде бы все чисто, никто не ладится «со стороны кормы», как говорят моряки.

На берегу залива, в дальнем углу Бранко присмотрел небольшой ресторанчик, при котором имелась неплохая лодочная станция и обитал старый рыбак-голландец, неведомо как попавший в Японию, он давал точные советы, в каком месте залива можно поймать «большую жваку», а в каком ничего, кроме кукиша, где лучше всего клюет малиновый окунь — большеголовые яркие рыбы ловятся даже на сигаретные окурки, а где за пятнадцать минут можно взять ведро нежнейшего дальневосточного минтая.

Через час друзья уже находились на месте. Рыбак-голландец ждал их.

— Я приготовил для вас лучшую на станции лодку, — торжественно произнес он, вздернул большой палец, — во лодка! Вся рыба этого залива будет ваша, — голландец обвел рукой пространство.

Бранко сунул ему в ладонь несколько сложенных вчетверо бумажек, голландец, как опытный фокусник, показал ему пустую руку: деньги растаяли, ладонь была пустой, Бранко даже огляделся недоуменно — а не унеслись ли они куда-нибудь? — нет, не унеслись, и Вукелич восхищенно покачал головой:

— Ловко!

Голландец передал ему два крепких, с догладка отполированными ручками весла и небольшой якорь, привязанный к длинному жесткому шнуру, сплетенному из плохо гнущегося сизаля.

— В воде малость намокнет — будет гнуться, как надо, — пообещал голландец.

С тем Макс и Бранко и отчалили от берега. Голландец прокричал им вслед что-то невнятное, махнул рукой, поцеловал воздух и, косолапя, побрел в свою сторожку.

На весла сел Макс. Он греб решительно, толково, сразу видно, что ему и раньше доводилось набивать веслами себе мозоли на ладонях. Когда отплыли метров четыреста, Бранко предложил подменить его, но Макс в ответ только тряхнул своей густой шевелюрой и просипел протестующе:

— Не время, Бранко! Потом, все потом.

Солнце было мягким, искристым, от голубой пузырчатой воды веяло приятной прохладой. Для рыбной ловли день самый раз, лучше не надо: и рыба хорошо клюет, насадку берет надежно, не срывается, и солнце умеренное, не превращает рыбака в банан, готовый в любой миг очиститься донага, и море тихое, плещется ласково, несильно толкает лодку в бок… Хор-рошо!

Бранко оглянулся на берег — далеко ли? Берег был уже далеко, отплыли не менее километра. Вукелич на манер прораба, командующего строительной площадкой, скрестил перед собою руки:

— Макс, можно сушить весла…

— Нет. Надо отплыть еще немного.

— Ну давай еще немного. Может, сменить тебя на веслах, Макс?

— Не надо. Пересаживаться дольше будем. — Макс с силой всадил весла в воду: очень уж хотелось ему отыскать местечко поукромнее, где никто никогда не найдет допотопный передатчик, сооруженный кривыми руками Бернхарда (и как только Бернхард мог сляпать такую допотопную машину с ножным — почти что — управлением, работающую с помощью пара и паровозных рычагов — тьфу! — таких механиков даже в деревенской МТС под Саратовом, где работал Макс совсем недавно, не держат, стараются сплавить их куда-нибудь), и опустить этот древний агрегат на дно морское.

Макс греб и греб, у него был еще один резон: а вдруг кто-то сейчас следит за ними с берега, внимательно рассматривает в бинокль? Надо уйти от кромки земли настолько, чтобы строения, белеющие под деревьями, превратились в обычные, смазанные расстоянием пятна.

Наконец Макс бросил весла и, резко откинувшись назад, потянулся с громким хрустом. Потом поднес к глазам ладони, вгляделся в них.

— Что, набил себе мозоли? — спросил Бранко.

— Пока нет, но скоро могут появиться, — Макс опустил руки в воду, поболтал ими, — мозоли вообще обладают способностью появляться чуть позже.

— Горят руки?

— Пощипывает немного…