Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это моя главная горничная, Полин, – представил её Жерар. – Полин, это мой детектив, мадемуазель Максис Д`Обер. Пожалуйста, набери мне ванну и приготовь смену одежды. Я ненадолго.
Полин поклонилась, а затем повернулась к Макс. Сделала приглашающий жест, мол, проходите, придержала дверь.
– У меня не очень много слуг, – сказал Жерар, – но все они идеальны.
Полин сдержанно улыбнулась. Забрав у Макс и Жерара пальто и шляпы, она отнесла их в гардероб. Мильфей куда-то удалился – наверно, принимать ванну, как и хотел! А вместо экономки тут же возник улыбчивый молодой человек, который проводил Максис в невероятно уютную гостиную.
Приглушённые цвета, скруглённые углы, несколько так и манящих отдохнуть кресел, пуфов и диванчиков… Тут хотелось остаться на всю жизнь! Молодой человек предложил Макс сесть в приземистое мягкое кресло, а затем, к её удивлению, опустился на колени и снял с неё ботинки. У Макс за полдня на ногах уже ныли ступни, так что домашние фетровые туфли с меховой опушкой, поданные слугой, оказались как нельзя более кстати. Но всё же это было как-то неловко – оказаться в доме почти незнакомого мужчины и тут же получить столько внимания и тапочки в придачу!
– Можете рассказать о вашем хозяине? – вполголоса спросила Макс, уверенная, что Жерар уже погрузился в тёплую воду с пеной (и втайне ужасно ему завидуя).
Но молодой человек, хлопоча вокруг детектива, только пожал плечами.
– Мои слуги не говорят, – сказал Мильфей, неожиданно появляясь в дверях гостиной.
– Вы что же, наложили на них заклятие молчания?! – возмутилась Макс.
– У меня трое слуг: Полин, Эми и Бени, и все они очень молчаливы. Полин немая от рождения, Эми не повезло, и она попала в аварию, а Бени перестал разговаривать в детстве, после болезни. Эми, впрочем, может говорить, но делает это неохотно, у неё была тяжёлая травма челюсти.
– Зачем вы наняли именно таких слуг? Чтобы никто не обмолвился о ваших мошеннических схемах, да?
– Уж если б я был настолько мошенник – то не обсуждал бы ничего со слугами в их же интересах, – вздохнув, сказал Жерар, а Бени посмотрел на Макс укоризненно. – Нет, я просто всегда нанимаю людей в инвалидном сообществе, чтобы помочь им. И кстати, на домик для бездомных котят я собирал вполне искренне, хотя и, признаюсь, это была шалость. Заинтересовало, сколько в Монпансьеле сердец, которые способны откликнуться на призыв к доброму делу!
– А как твои слуги отвечают на телефонные звонки? – спросила Макс. – Или передают вам, кто заходил?
– Кто заходил – оставляет карточку или записку, – пояснил ловкач, – а на телефон установлен специальный артефакт, я сам придумал! Работает по принципу Ракушки, только ещё и немножко разговаривает. Только очень уж активно минералы потребляет, когда работает. Покажу тебе потом, если не разберёшься сама, а пока извини – мне действительно очень хочется помыться и привести себя в порядок.
Макс подумала, что уже готова поверить, что Жерар действительно непричастен к громкому делу с украденными миллионами жюке. В самом деле, он казался довольно добрым человеком, пусть даже если не был до конца честен. Но есть ли кто-то на свете, кто никогда не врёт?
Но тут же тряхнула головой: скорее уж, этот парень просто старается произвести впечатление. И недоверчиво прищурилась:
– Не хочешь сначала надеть «ноэля»?
– Нет, не хочу, – серьёзно ответил Мильфей. – Не хочешь побыть в ванной комнате, пока я моюсь?!
Макс изрядно сконфузилась, но за побег Жерара ей бы пришлось отвечать перед полицией, так что она отправилась с ним и проверила, что из ванной некуда удрать. Ни окон, ни потайных ходов.
– Снимешь с меня ошейник? – спросил ловкач, начиная раздеваться.
– Мойся так, он не мешает, – отказалась Макс. – И не запирай дверь.
– Обещаешь подглядывать? – обрадовался Мильфей.
– Обязательно, – буркнула детектив, стараясь не улыбаться, хотя и хотелось.
– Тогда я позову, когда как следует отмоюсь, – пообещал Жерар не без игривости.
– Сначала отмойся, – посоветовала Макс.
ГЛАВА 19. Только что помытый мошенник
Детектив д`Обер попросила безмолвного Бени показать, где в доме телефонный аппарат, и молодой человек отвёл её обратно в гостиную, так что при всём желании детектив не сумела бы подглядеть за моющимся Жераром. Не то чтобы она об этом жалела… Но задумывалась.
В доме нотариуса никто на звонок не ответил. Придется все-таки встретиться с ним завтра! Зато дворецкий семейства Соврю, как всегда, оказался настоящим кладом. По телефону всё тем же деликатным тоном, что и всегда, он сообщил, что вся семья уже много лет посещает церковь пресвятой Жанны. И даже порекомендовал спросить там кюре Оливье Во, который пребывал там практически неотлучно. Заодно, чтобы уж не звонить дважды, Макс уточнила, не знает ли дворецкий чего-нибудь о связях Мари-Жанны, но он лишь посоветовал обратиться к Мадлен Гийо, её приемной матери.
– Брюно, скажите… Что вы думаете о Флобере Соврю? – под конец разговора неожиданно спросила Макс.
– Думаю, что он был неплохим юношей, но связался с негодной компанией, мадемуазель, а всё потому, что его отец и мать не дали ему достаточно любви, – слегка понизив голос, ответил дворецкий.
– Вы присутствовали на похоронах?
– Только на прощании, мадемуазель детектив.
– В гробу был точно он?
– Да. Бедный мальчик.
– У него было изуродовано лицо?
– Ничуть. Он походил на спящего ангела, – вздохнул Брюно.
– Его фотографировали на прощание? – спросила Макс.
Мода оставлять посмертные фотографии родственников, в том числе и в гробу, всегда коробила её. Но тут фото могло оказаться полезным. Очень полезным! Ведь только на фотографиях вся магия рассеивалась. Вот почему, к примеру, красавицы, если прибегали к услугам магов по улучшению внешности, избегали фотокамер! В гробу чисто теоретически мог быть не Флобер, а человек, которому придали с ним сходство. И, конечно, фотография это выявила бы!
– Даже если бы его сфотографировали – мсье Жильбер довольно давно уничтожил все фотоснимки с мсье Флобером, – сказал дворецкий.
– Ах да, я вспомнила, – вздохнула Макс.
– Если вы думаете, что он мог остаться
