Гадецкий встал и заглянул за угол дома. Нападавшие уже успели скрыться из виду. Игоря проняла нервная дрожь.

Он пошарил по карманам джинсов и вытащил из заднего кармана мобильник. Подрагивающими пальцами он разблокировал трубку и набрал нужный номер.

— Да, Игорь, слушаю тебя, — голос подполковника Чертышного показался Игорю неприветливым, но ему было сейчас плевать на настроение приятеля.

— Роман, надо встретиться.

Гадецкий поднял с земли рюкзак, который слетел у него с плеча при нападении неизвестного, и пошел в направлении дороги.

— Когда? Может, завтра? А то сегодня дел по горло. Я еще на работе… — попытался уклониться от встречи Чертышный, но Игорь решительно оборвал его:

— Рома, на меня напали. Я даже, кажется, ранен.

Гадецкий машинально провел пальцами по шее и посмотрел на кровавый след, оставшийся на подушечках пальцев.

— Что-то серьезное? — голос Чертышного несколько смягчился.

— Не знаю пока, — Гадецкий попытался рассмотреть воротничок футболки, на котором тоже остались следы крови. — Мне чуть глотку не перерезали. Какие-то качки с ножом ко мне… По горлу как полоснет… Сука!

— Да ты что? Ты вообще где? — Подполковнику не хотелось втягиваться в общение с Игорем после лихорадочного рабочего дня, но он все же заметно разволновался.

— Около своей работы. Надо встретиться, Роман. Ты когда дома будешь?

Игорь подошел к лавочке на автобусной остановке. Сел и принялся рыться в рюкзаке.

Чертышный оценил взглядом стопку бумаг, которую ему лишь десять минут назад водрузила на стол старлей Иванцова. Посмотрел на часы.

— Боюсь, до двенадцати точно задержусь на работе. К часу ночи, наверное, доберусь. Но если у тебя срочно…

— Да, Рома, пожалуйста… Очень срочно. Это и тебе, кстати, будет небезынтересно, — Гадецкий достал из внутреннего кармана рюкзака карманное зеркальце.

— Ну, приходи ко мне на работу. Я в управлении. Я вахтера предупрежу, чтобы пропустил, — без особого энтузиазма произнес Чертышный.

— Все. Буду через пятнадцать минут, — Игорь нажал отбой и, глядя на себя в зеркальце, аккуратно вытер с шеи кровь.

Автобус подошел меньше чем через пять минут… А вскоре Игорь уже шагал по коридору Управления внутренних дел к кабинету подполковника Чертышного.

Роман сидел за своим рабочим столом, обложившись бумагами.

— А, ты? Здорово. Что там у тебя произошло? Выглядишь неплохо. Я уж думал, что увижу что-то страшное…

Чертышный встал из-за стола и двинулся навстречу Гадецкому.

— Очень неприятно, знаешь ли, когда тебя с ножом у горла к стене прижимают.

Игорь слегка запрокинул назад голову и продемонстрировал Чертышному порез на шее.

— Ладно, садись, — подполковник показал на стул у своего рабочего стола. — Что там у тебя стряслось? Рассказывай.

Гадецкий сделал несколько шагов по кабинету и повесил на спинку стула рюкзак.

— Короче. Рассказываю, — Игорь сел. — Выхожу я с работы. Пошел не как всегда, а, думаю, между домами сегодня пройду. И что меня дернуло? Не знаю. Ну, пошел, короче… Тут гоблинарий какой-то, и с ножом к горлу. С резаком таким здоровым. Острый, сука, как бритва…

— А что хотели-то?

Чертышный еще раз взглянул на незначительную рану на шее приятеля. Затем перевел взгляд на стопку документов у себя на столе и недовольно вздохнул.

— Ты слушай дальше, — продолжил Игорь. — И знаешь, что им нужно от меня было?

— Что? — Чертышный зевнул и откинулся на спинку стула.

— Про Маргариту Веренцову спрашивали… — Гадецкий посмотрел на реакцию собеседника.

Однако лицо подполковника нисколько не изменилось.

— А кто это такая?

— Как «кто такая»? — вскинулся Гадецкий. — Ты забыл? Девушка Сандаева. Помнишь, я тебе говорил, что он к нам в клуб ходить стал…

— Так-так-так… — во взгляде Чертышного появилась откровенная заинтересованность.

— Она к нему клинья подбивала и, по-моему, подклеила основательно. Они с тех пор вместе стали ходить… — Игорь закинул ногу на ногу. — Слушай, Рома, у тебя чай есть?

— Я не пью ничего такого, Игорек. Ты же знаешь. Я — язвенник. Какой мне чай? У меня сейчас обострение. Молоко только иногда лакаю. Мне бы не сдохнуть.

Чертышный болезненно поморщился, а затем выдвинул ящик стола и достал оттуда контейнер с таблетками.

— Да ладно, чай-то зеленый можно. Он успокаивает…

— Мне ничего нельзя. Я уже от всего подыхаю. Только дышать могу, и то с переменным успехом.

Чертышный закинул в рот две таблетки и направился к холодильнику в углу комнаты, на котором стоял графин с водой.

— Говорю я тебе, походи на йогу. А ты все не идешь. Ты научишься сам управлять процессами в своем организме, — Гадецкий проводил подполковника взглядом.

— Да, мне только управлять процессами остается научиться… С нашей работой научишься управлять! Поработай в органах! Сегодня я до двенадцати работаю. Завтра в семь из дома должен буду выйти. Научишься тут, пожалуй, — Чертышный налил в стакан воды. — Ну, и что же дальше? Что сказали эти ребята?

— Маргариту ищут. И больше ничего. Телефон вот записали.

Гадецкий показал подполковнику руку, на которой Янис записал ему номер мобильного.

— Любопытно. Надо тебя к графологам отправить, — Чертышный засмеялся. Наливая воду в стакан, он рассматривал накарябанные на кисти Игоря цифры. — Нет, Игорь, я серьезно. Может, ты официальное заявление хочешь написать? О вооруженном нападении…

— Да ну тебя, Роман! Придумаешь, в самом деле. Ничего я не буду писать, — Гадецкий снял со спинки свой рюкзак.

— Ну, это, в общем, правильно. Целее будешь, — Чертышный вернулся за свой стол. — Так чем все закончилось?

— Этот, который телефон написал, сказал, чтобы я позвонил, как только она появится…

— Значит, так, — прервал его Чертышный. — Давай договоримся о следующем. Как только она появляется, звонишь мне. Я тут же подсуечусь, пришлю людей. После этого позвонишь им. Договорились?

— Ну, ладно, — кивнул Гадецкий. — Так что сам-то думаешь, Рома? Это может быть как-то связано с Сандаевым?

— Вполне, — Чертышный нахмурился. — Есть у меня некоторые основания полагать, что это так. А как они выглядели? Сможешь описать?

Подполковник взял из лотка принтера чистый лист бумаги. Затем отыскал на столе карандаш и приготовился записывать.

— Тот, который с ножом был… Я его не видел. Он меня со спины держал. А второго я хорошо рассмотрел, — Игорь закрыл глаза, вспоминая. — Чуть ниже меня ростом. Невысокий, в общем. Но крепкий, правда. Качается, наверное. Это видно. Мышцы у него на руках круглые. Движения резкие, быстрые. На вид лет тридцать пять. Стрижка короткая. Шатен. Лицо скуластое, губы узкие. Рот широкий.