— А у вас что, мыши есть? — поинтересовалась Катька, которая без всякого энтузиазма взирала на заморских тварей.

Пока нет, но для профилактики жаба не помешает. Надо бы в лаборатории о ней сказать, им бы она точно пригодилась, — вспомнил Ромка о ночных приключениях сестры и полетел к следующему аквариуму. — Ой, а гурами, оказывается, промысловые рыбы. Смотрите, какие они черные и жирные. Не такие, как у Славки, но все равно надо его порадовать, что они съедобны. Сможет, в случае чего, своих поджарить.

Лешка подошла к следующему стеклянному ящику с экзотическими насекомыми. Но, представив себе огромных шипящих мадагаскарских тараканов бегающими по собственной кухне, она вздрогнула и перешла к другому, не очень большому аквариуму. И замерла. Если б ей кто-нибудь секунду назад сказал, что она сможет испугаться небольшой рыбки за стеклом, она бы ни за что не поверила и даже поспорила бы с кем и на что угодно. Потому что до этого мгновения она никаких животных не боялась, от маленьких мышек до огромных злющих псов.

Уведенная ею за стеклом рыбка была не больше пятнадцати-двадцати сантиметров. Выпучив круглые глаза и открыв зубастый рот, рыбка подплыла к стенке аквариума и уставилась именно на Лешку. Нижняя челюсть у нее была выдвинута вперед, что, как известно, даже у человека является признаком уродства, а рыбу и подавно нисколько не украшало. Тем не менее эта уродка смотрела на Лешку со злобным превосходством и непонятной насмешкой, словно хотела над ней поиздеваться. И еще она, наверное, собиралась переглядеть девочку, потому что не отплывала от стенки и не сводила с нее глаз, пока Лешку не передернуло, и она не отвернулась от аквариума первой. Но затем, не выдержав, снова нашла ее глазами среди водорослей. Злобное чудище кокетливо повернулось к ней своим жирным боком, и он неожиданно засверкал золотыми чешуйками, совсем как яркая новогодняя игрушка. Похоже, злая ведьма умела притворяться принцессой. Что же это за рыба? И на кого она так похожа?

А вот этот геккон если заорет, то его за десять километров услышать можно, — донесся до Лешки звонкий голос брата. Ромка указывал на голубую в коричневую крапинку большую ящерицу, которая сидела на коряге, покровительственно положив лапу на ярко-зеленую австралийскую квакшу. — Друзья, наверное, — прокомментировал он. — А вы не знаете, как заставить его закричать? Давайте попробуем что-нибудь вместе крикнуть.

Не хочу я кричать, — буркнула Лешка. — Выгонят. Ты лучше скажи мне, кто вон там плавает, — и она подвела брата к аквариуму с мерзкой рыбой.

Ромка обвел аквариум взглядом, оглядел его обитателей и, подняв вверх указательный палец, вопросил:

А знаете ли вы закон зоопарков и музеев Джоунса?

Катька пожала плечами. Ей было не до неизвестного Джоунса. Она то смотрелась в свое маленькое зеркальце, поправляя челку, то незаметно оглядывалась на вход и глазела по сторонам. Лешка давно поняла: ее подруга все еще надеется, что сюда вот-вот придет Стае. Ромку же абсолютно не трогали Катькины переживания.

Ах да, ты же не читала "Закон Мэрфи", — снисходительно похлопал он ее по плечу и, по своему обыкновению, процитировал: — "У самого интересного экспоната не бывает таблички с названием".

Затем он снова оглядел стеклянный ящик со всех сторон и пробормотал:

Или закон неверен, чего быть не может, или экспонат неинтересен, — и тут же ткнул пальцем в табличку, которая находилась сбоку, и потому ее не заметила Лешка.

Ромка прочитал табличку первым и объявил:

Это всего-навсего пираньи из рек Южной Африки. Дорастают до полутора метров. А я и так, без названия, сразу понял, что это они и есть, — похвалился он и радостно заявил: — Если таких рыбок у нас где-нибудь в теплой речке выпустить, то они вырастут, размножатся и будут у всяких купальщиков-ныряльщиков руки-ноги откусывать.

Та самая отвратительная пиранья опять подплыла к стенке аквариума и злобно уставилась на Лешку. Девочка показала ей кулак и заявила друзьям:

Надоело мне здесь. И вообще я сегодня очень устала и хочу домой.

Ну что ж, пошли отсюда, — вздохнув, поддержала ее Катька. — Я тоже уже все осмотрела.

Они вышли из темного вестибюля кинотеатра и сморщились от яркого солнца.

Вот вам и настоящая весна, — не смогла не улыбнуться Лешка, тряхнув своими рыжеватыми волосами. Она сняла шапку еще в кинотеатре, а теперь порадовалась тому, что ее не нужно надевать.

А я что-то есть захотел, — сказал Ромка, уставившись на сосиски в тесте на палочках, которые из специальной печки извлекала тетка в прямо на пальто надетом белом халате. Желающим она поливала их кетчупом или горчицей. Ромка сглотнул слюну и сам себе показался похожим на Леш-киного Дика, когда пес сидел перед ними на кухне и высматривал, что они такое вкусное едят. Сосиски были коричневого цвета, обжаренными со всех сторон, и показались ему ну очень аппетитными. — Вы что, не хотите? — удивился он.

Они несъедобные, — поморщилась Катька. — Тесто внутри них сырое, а сами сосиски не проваренные. И зачем вообще травиться неизвестно чем, когда ваша мама нас сейчас дома обедать ждет?

Все им не так! Девчонки есть девчонки, вздохнул Ромка и согласился:

— Ладно, тогда пошли скорей домой! Лешка заметила, как Катька в последний раз тоскливо огляделась вокруг и даже пожалела свою подругу, потому что никакой надежды встретиться здесь со Стасом у них уже не было.

Покормив детей, Валерия Михайловну отправилась на встречу с Александрой Юрьевной. Они снова собрались к кому-то в гости, очевидно, взяли такое обязательство: за несколько дней навестить всех имеющихся у них в Воронеже знакомых.

Ромка же после обеда отправился в выделенную ему комнату, достал из своей сумки несколько философских книг, лениво полистал их, улегшись на диване, потом посмотрел на часы. Шел уже пятый час. С укоризной покачав головой — мол, ну и разленился же я, — он вскочил с дивана и отправился в комнату к девчонкам.

А что вы делаете?

Тихо! — прошептала Катька. — Лешка спит. На мешках в холодном коридоре разве выспишься?

Ромка понизил голос:

Я понимаю. Я бы тоже поспал, но мне время жалко терять. Давай с тобой что-нибудь придумаем? Куда-нибудь сходим, а?

Давай, — загорелась девочка. — Жаль, что в парк уже поздно ехать. Но можно в кино смотаться.

В кино? Не хочется что-то. Тогда уж лучше видак посмотреть.

И это можно. Включить?

Ромка осмотрел Катькины видеокассеты.

У тебя ничего интересного нет, — заявил он.

Тогда давай в видеопрокат сбегаем. У нас там много чего можно недорого взять.

— Уговорила, — кивнул Ромка. Осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Лешку, они выскочили из дома и в прокате выбрали сразу пять видеокассет. Затем вернулись назад, и Ромка разлегся перед телевизором, поставив перед собой тарелку с бутербродами и кружку с чаем. Можно сказать, что сейчас у него было все, что нужно для счастья. Интересный фильм, вкусная еда, теплый и мягкий диван. Кайф, одним, словом. Но тут, как назло, в Ромкину голову полезли непрошеные и противоречивые мысли.