По мне, так довольно безвкусно, но позолота на балясинах настоящая.

– Уму непостижимо! – выдохнула Рива.

– Знаю. И пожалуйста, зови меня Лотти. Когда я слышу «Шарлотта», то ощущаю себя похожей на мать. Кстати, дом этот шестнадцатого века и принадлежит мальтийскому аристократу. Какому-то маркизу. Сейчас он с семьей живет в Мдине.

– Значит… ты уже живешь с Арчи?

– Официально – нет, – улыбнулась Лотти. – У меня здесь свои апартаменты.

Она толкнула другую дверь. Рива оказалась в ярко освещенной гостиной с высокими окнами, белым филенчатым потолком с позолоченными лепными украшениями. В конце комнаты широкая лестница в четыре или пять ступенек вела к большой арке и спальне. Чем-то это напоминало театральные подмостки.

– Какая красота!

– Согласна. Повезло мне, старушке. Да, запиши-ка мне в книжку твой адрес, иначе я так и не буду знать, как до тебя добраться. Кстати, а чем ты занимаешься? – спросила Лотти, вставляя сигарету в серебряный мундштук.

Поколебавшись, Рива решила сказать правду:

– Я танцовщица. Получила работу в клубе на Стрейт-стрит.

Лотти попятилась. Наверное, не будь ее кожа фарфорово-белой, она бы побледнела. Ее глаза округлились.

– Хм… да… в общем… – запинаясь, произнесла она. – А я хотела в следующее воскресенье пригласить тебя на обед в «Юнион-клуб» Мальты. Это сугубо мужской клуб, если не считать обедов, которые они устраивают и на которые приглашают нас, девушек…

– Я бы с удовольствием, – перебила ее Рива. – По воскресеньям я не работаю. Как мне нужно одеться?

– Видишь ли… это несколько осложняет дело…

– Потому что я танцами зарабатываю себе на жизнь? – сразу догадалась Рива.

– Да, потому, – поморщилась Лотти. – Особенно в «Юнион-клубе». Разумеется, я ничего не имею против.

– Я не хочу ставить тебя в неловкое положение перед твоими друзьями. Считай, что никакого приглашения не было.

Рива направилась к двери.

– Постой! – Лотти схватила ее за руку. – Ты никому не скажешь, чем занимаешься, и мы придумаем какую-нибудь правдоподобную историю. Надеюсь, мы не станем из-за этого рвать нашу дружбу. Поедем со мной. Ну пожалуйста!

– А мое платье?

– Надень что-нибудь элегантное, но без слишком откровенного выреза. Некоторые члены клуба весьма консервативны. Мальтийцев туда вообще не допускают.

– Это почему?

– Потому что «Юнион-клуб» – старомодный английский клуб. Он был основан в тысяча восемьсот двадцать шестом году для английских офицеров. Теперь туда допускают и гражданских, включая немногочисленных привлекательных женщин. Он находится на Страда Реале, в историческом здании, которое называется Оберж-де-Прованс. Арчи пришлет за мной машину. Я попрошу шофера сначала заехать в Калькару за тобой.

Первая неделя выступлений Ривы прошла хорошо, хотя сильный запах дешевого одеколона в смеси с сигаретным дымом и запахом пива становился все тошнотворнее. По крайней мере, в Париже духи были дорогими. Но это Мальта. Иногда завораживающая. Иногда отталкивающая. Однако Рива сюда стремилась и останется здесь, пока не появятся другие перспективы и ветер странствий не укажет ей иное направление.

В целом остров Риве нравился. При поверхностном взгляде он казался очень английским, хотя в действительности таковым не был. Риву захватывала волнующая история острова: сказания о рыцарях-госпитальерах, католических воинах, которые в 1565 году разгромили свирепые войска Османской империи и построили громадные крепости, похожие на скалы, что стоят и по сей день. Ее восхищал мальтийский фольклор с историями о призраках. На Мальте смешались экзотические культуры Средиземноморья, к которым добавилась английская. А если поднять пласты истории, окажется, что на господство над Мальтой претендовали и французы, тоже вторгавшиеся сюда.

Поначалу Рива танцевала с тремя другими девушками, но в субботу Джанни предложил ей сольное выступление сразу после номера Томми-О. Она танцевала под музыку, исполняемую новым чернокожим американским джазменом, вкладывая в танец все сердце и душу. Публика громко аплодировала. После выступления к ней подбежала Эрика и крепко обняла.

– Мне надо бы глаза тебе выцарапать, – призналась венгерка, – но ты была бесподобна! Снимаю шляпу! Браво! Ez már derék![7]

– Спасибо… – смущенно улыбнулась Рива. – Ты думаешь…

– Насчет этих двух я не уверена, – добавила Эрика, взглянув на своих партнерш, сердито косящихся в сторону Ривы. – Не обращай на них внимания. Привыкнут. Лучше скажи, где ты научилась так здорово танцевать?

– Я занималась в балетной школе, но в балерины меня не взяли из-за слишком высокого роста.

К ним подошел Томми-О.

– А ты темная лошадка, – все тем же вальяжным тоном произнес он и несколько раз хлопнул в ладоши. – Сегодня, друзья мои, родилась новая звезда.

В воскресенье Рива надела свое единственное вечернее платье, привезенное сюда вместе со сценическими костюмами. Из черного шелка, свободного покроя, без рукавов, расшитое серебряными бусинами по шее, на бедрах и по подолу, чуть прикрывавшему колени. Если бы она не подстриглась коротко и не покрасила бы волосы в темный цвет, ее рыжие локоны представляли бы внушительный контраст с платьем. Но черное с почти черным – не будет ли это мрачновато? Рива решила надеть на лоб узкую блестящую ленту и усилить блеск за счет таких же серег. И лента, и серьги были всего лишь бижутерией, хотя Лотти наверняка будет щеголять в настоящих драгоценностях. Однако нужда заставляет быть изобретательным.

Когда шофер привез их к Оберж-де-Прованс, Рива вышла из машины и восторженно застыла перед зданием. Да это же настоящий дворец! Он был раза в два больше дома, где жила Лотти. Внушительные барочные двери с колоннами; по фасаду тянулись бесчисленные окна, сверкающие светом люстр, которые виднелись внутри.

– Идем! – поторопила ее Лотти.

Плащ Лотти сняла в машине, небрежно бросив на сиденье. Рива с завистью смотрела на серебристое платье подруги, расшитое бисером. Оно наверняка стоило кучу денег, ведь чем больше бисера, тем дороже платье.

Швейцар в смокинге тепло поздоровался с Лотти и открыл дверь. Поднявшись по лестнице, подруги попали в аванзал, где приглашенные стояли группками и разговаривали, потягивая коктейли и дымя сигаретами.

К девушкам подошел сурового вида мужчина лет сорока, с ледяными голубыми глазами и коротко подстриженными темными волосами, тронутыми сединой. Он опирался на трость из черного дерева с серебряным набалдашником. Мужчина улыбнулся Лотти, однако в его улыбке не ощущалось искренности.

– А кто этот прелестный экземпляр? – спросил он.

Что-то в личности мужчины вызвало у Ривы дрожь.

– Это моя новая подруга Рива. Она из Франции. Рива, хочу представить тебе мистера Стэнли Лукаса.

Он протянул руку и вперился глазами в Риву:

– Как поживаете?

Рива ответила, хотя ей не понравилось, что ее назвали экземпляром. Рука у Лукаса была холодной.

– И позвольте спросить…

– А вот и Арчи! – возбужденно перебила его Лотти, указав на крепко сбитого жизнерадостного румяного молодого человека с волосами песочного цвета.

Он с кем-то разговаривал, но тот человек стоял к ним спиной.

Мистер Стэнли Лукас