– Дарья, неприятности будут у отеля, причем большие! – сказала Надежда. – Но если не хочешь, то я пойду.

Даша оглядела свой кабинет, словно прикидывая, может ли оставить его без присмотра, хотела что-то возразить, но серьезный, озабоченный вид Надежды ее убедил, она кивнула и, не задавая больше вопросов, вышла из кабинета. Надежда последовала за ней. Пройдя по коридору несколько шагов, Даша быстро постучала в соседнюю дверь и, не дожидаясь ответа, толкнула ее.

Женщины оказались в кабинете, который по размерам и планировке был таким же, как Дашин, но казался куда теснее, потому что весь был заставлен всевозможной электронной аппаратурой. Здесь были многочисленные мониторы и датчики, контроллеры и прочие приборы, знакомые Надежде по ее инженерному прошлому. От всех этих приборов тянулись разноцветные провода, которые сходились на рабочем столе, стоявшем в центре кабинета.

За этим столом, в центре сети проводов, как паук в центре паутины, сидел долговязый рыжий мужчина лет сорока. На столе перед ним стояли два открытых ноутбука.

Увидев Дашу, хозяин кабинета приветливо улыбнулся:

– Привет, Дашенька! Чем обязан?

Даша, однако, не ответила на его улыбку. Больше того, она нахмурилась, в глазах ее появился лед. Улыбка сбежала с лица мужчины, он незаметно вздохнул, а Надежда подумала, что красивой одинокой женщине нелегко живется. Показав на Надежду, Даша сказала сухо:

– Валентин, это моя знакомая, Надежда Николаевна. Она что-то хочет нам показать.

Валентин оценил серьезность Дашиного тона и не стал терять времени на вопросы. Повернувшись к Надежде, спросил:

– Что именно?

– Вы можете просмотреть запись камер с третьего этажа за последние десять минут?

Валентин кивнул, пробежал пальцами по клавиатуре одного из своих ноутбуков и повернул экран так, чтобы женщины могли его видеть.

На экране появился коридор. Сначала он был пуст, затем открылась дверь одного из номеров, и оттуда уже знакомый Надежде парень в униформе выкатил тележку с бельем.

– Вы знаете этого человека? – спросила Надежда.

– Я всех в отеле знаю, – самоуверенно ответил Валентин. – Это Павел Колесников, он работает на парковке отеля. Недавно к нам устроился, но ни в чем таком не замечен.

– Значит, возить тележки с бельем – не его работа?

– Само собой… – Валентин, помрачнев, следил за экраном. – Какого черта он тут делает?

– Вот и я о том же, – проговорила Надежда. – А знаете, что у него в тележке?

– Чистое белье, – на этот раз голос Валентина прозвучал неуверенно.

– На первый взгляд – да, но под бельем у него… труп.

– Вы это серьезно? – Валентин вскинул голову и посмотрел на нее с подозрением.

– Еще как! – Надежда постаралась сказать это уверенным голосом, но не получилось.

– И откуда же вы это знаете? – прищурился Валентин.

– Ну, вообще-то, можно сказать, случайно. И лучше мы поговорим потом, сейчас время слишком дорого.

Валентин набычился – как всякий мужчина, он терпеть не мог, когда им командовали. Ну, от начальства, естественно, потерпеть можно, но чтобы какая-то посторонняя тетка тут отдавала приказы?

Валентин быстро взглянул на Дашу – мол, что вообще происходит? Откуда взялась на его голову эта тетка? Даша в ответ едва заметно пожала плечами.

– Слушайте, может, потом в гляделки играть будете? – мгновенно озверела Надежда. – Вы же все-таки на работе находитесь! Дарья меня знает давно, я не истеричка и не помешанная. В конце концов, пойдите да загляните ему в тележку, ноги небось не отвалятся.

Снова Валентин взглянул на Дашу вопросительно – можно ли верить этой твоей знакомой? И Даша кивнула утвердительно.

Валентин нахмурился, забарабанил пальцами по клавиатуре, бормоча себе под нос:

– Куда же он ее везет?

На экране одно за другим промелькнули изображения с камер на разных этажах. Наконец на одном из них снова появился человек с тележкой. Выйдя из лифта, он огляделся и покатил свою тележку по коридору.

– Он катит ее к запасному выходу. Оттуда можно попасть во двор…

Валентин вскочил из-за стола, бросился к двери, затем с полпути вернулся, схватил микрофон переговорного устройства и грозно крикнул в него:

– Закрыть ворота! Не выпускать ни одну машину!

Бросив микрофон, он выбежал из кабинета и устремился к лестнице.

Женщины бежали за ним.

По дороге Валентин увидел одного из своих людей и велел ему следовать за собой.

Через минуту вся группа выбежала во двор гостиницы. Ворота, выходившие на магистраль, были закрыты, к ним подъезжал новенький желтый пикап с логотипом отеля. Из него выглянул молодой парень и крикнул охраннику, стоявшему возле ворот:

– Петрович, открой, мне срочно ехать нужно!

– Нельзя, – ответил степенный охранник. – Шеф приказал никого не выпускать.

– В банкетном зале шампанское кончилось, Савицкий рвет и мечет! Ты же его знаешь, он такой злющий…

– Савицкий, говоришь? – Охранник почесал в затылке, потянулся к пульту.

– Стой! – крикнул Валентин и бросился через двор.

Ворота начали уже открываться, пикап, не ожидая, пока они откроются до конца, уже выезжал из двора…

И в этот самый миг прогремел взрыв, и желтый пикап превратился в пылающий шар.

Валентин остановился, как будто налетел на стену, и попятился, закрывая лицо руками, охранник возле ворот сел прямо на асфальт, как будто решил передохнуть.

Надежда и Даша остолбенели, схватившись друг за друга.

Даша что-то сказала, но Надежда ничего не услышала. Она вообще перестала что-либо слышать, как будто уши ее были заткнуты ватными тампонами.

Даша раскрывала рот, шевелила губами, но Надежда не слышала ни звука.

– Что? – переспросила она и не услышала даже своего собственного голоса.

Наконец до нее дошло, что она оглохла от грохота взрыва и что это скоро пройдет.

Даша отвернулась и пошла к Валентину, который стоял на прежнем месте и изумленно смотрел на догорающий пикап. Надежда последовала за ней – просто чтобы не стоять на месте.

Вдруг в ушах ее что-то щелкнуло, и к ней вернулся слух – она разом услышала гудение огня, треск лопающегося стекла и громкий мат.

Матерился Валентин. По щеке у него сползала капля крови, лицо было покрыто копотью.

Увидев подошедших к нему женщин, он смущенно замолчал, повернулся к ним и проговорил:

– Ну, ведь здесь других слов не подберешь, правда?

– Наверное, – ответила Надежда. – Вы ранены?