мужа лет на десять наверно. А может, у них еще появились дети? А если развелись? Столько всего хочется узнать! Но пока нельзя. Хотя, если удастся поговорить с теткой, то можно будет и о них порасспрашивать. А если совсем повезет, то привести себя в порядок и в гости зайти, на чаек. Анюта грустно улыбнулась своим мыслям и, проводив глазами удаляющегося бывшего соседа, снова перевела взгляд на подъездную дверь тетки, в ожидании, что она откроется. Сколько часов она так просидела, неизвестно. Наконец-то нужный ей подъезд открылся, и из него вылетела длинноволосая блондинка в солнечных очках. Анюта подскочила, подбежала к двери, но пока добежала, дверь захлопнулась, прямо перед носом.

– Блин, – выругалась Анюта. Надо стоять, прямо, возле подъезда, а то так никогда внутрь не попадешь.

Ждать пришлось недолго. Буквально через несколько минут к подъезду подошла пожилая худощавая женщина и стала нажимать кнопки домофона. Анюта встала позади, в ожидании, когда та откроет дверь. Когда она открылась и Анюта хотела войти, старушка вдруг развернулась и, закрыв собой проход, прищурившись, посмотрела на Анюту.

– А ты куда?

– Мне надо.

– Что значит надо? Посторонним вход воспрещен. Или ты к кому-то?

– Я к Надежде Ивановной. Пермяковой. Из 69 квартиры. Она не переехала еще? Она здесь живет?

– Она-то здесь, – язвительно сказала старушка, – Да вот только, такие как ты, к ней не ходят. Побираться что ли? Или воровать? А ну пошла отсюда! – озлобленно визжала старуха, – пытаясь оттолкнуть Анюту от двери.

– Да пошла ты, – огрызнулась она в ответ и отпихнув противную бабку, проскочила внутрь.

– Ах, ты побирушка! Сейчас я найду на тебя управу! Я сейчас полицию вызову!

– Вызывай! – крикнула Анюта и побежала на четвертый этаж.

Подойдя к нужной квартире, она обратила внимания, что дверь немного приоткрыта. Войдя в квартиру, остановилась, осмотрелась и немного поежившись, крикнула:

– Теть Надь! – в ответ стояла тишина.

– Теть Надь! – крикнула она снова, – Это я, Аня! Ваша племянница! – но никто в ответ ей так и не отвечал. Анюта шла в сторону комнаты, из-за двери которой пробивался свет. Подойдя к двери, она никак не решалась войти. Какое-то странное волнение окутало ее с головы до ног. Но все же, переборов, непонятно откуда взявшийся страх, она толкнула комнатную дверь. Войдя в комнату, Анюта закрыла рот рукой, чтобы не закричать…

Возле стола, в нелепо-неестественной позе, на полу, на коленях и уткнувшись лицом вниз, лежала женщина. Вокруг нее растекалась огромная лужа крови. Вся спина, руки и волосы, были также запачканы бардовой жидкостью.

– Боже мой…, – прошептала Анюта, приближаясь к телу. – Может это не она? Только бы не она… Со спины непонятно, надо посмотреть… Надо, но как… Я прикоснуться-то к ней боюсь, – вслух, трясясь от страха, бормотала девушка.

Переборов чудовищный страх, она подошла к полусидящей женщине. Дотронулась до еще пока еще теплой головы и немного оттолкнула назад. Тело, словно мешок с картошкой, рухнуло на пол. Анюта взглянула на лицо покойной. Синие глаза были широко открыты и смотрели прямо на нее, рот был приоткрыт, и из него струйкой вытекала кровь. Лицо было искажено гримасой боли и ужаса. Но все равно Анюта ее узнала. Это была она. Та самая тетка. Та самая последняя надежда на спасение.

Ужас пронизывал Анюту до самых косточек. Ее трясло, словно в лихорадке. – Только не кричать, – стуча зубами, шептала она. Переведя взгляд с лица на тело, она увидела ножницы, торчавшие из теткиной груди. Машинально схватив их и приложив немного усилий, Анюты выдернула их из тела и начала смотреть на окровавленные лезвия. Потом брезгливо отбросила их в сторону, вскочила и, оглядевшись по сторонам, подбежала к одному из шкафов и начала копаться в нем, сама не понимая, что хочет там найти. Конечно, желательно деньги. Ведь тетке они больше не нужны, а ей они так необходимы! Обратив внимания на дамскую сумочку, стоявшую на чайном столике, Анюта отбросила поиски в шкафу и схватила сумку: «Паспорт, кошелек, кредитки, наличка. Ого! Тысяч пятьдесят точно есть, на первое время хватит. Права, визитки… Ладно, потом все исследуем» – повесив сумку на плечо, она опять подошла к шкафу. Взгляд упал на красивую деревянную, покрытую лаком и цветным рисунком шкатулку. Открыв ее, Анюта обомлела. Таких драгоценностей она не видела никогда! Кольца, браслеты, серьги. И это все золото и платина, украшенные драгоценными камнями. Анюта не разбиралась в драгоценностях, но точно знала, что кольца и серьги были с бриллиантами. А вот, сколько карат и какая приблизительно стоимость этому добру, даже и предположить не могла. «И не страшно было все это дома хранить, на виду?» – подумала девушка и сунула находку в первый попавшийся пакет.

Открыв очередную дверцу шкафа, она услышала какой-то шум, топот, а потом и крик:

– Стоять! Руки за голову! Мордой в пол! На пол! На пол!

Понимая, что это кричат ей, словно в тумане, Анюта завела руки за голову, встала на колени и закрыла глаза. Она ясно представляла весь ужас, представший картины у правоохранительных органов, стоявших у нее за спиной, с наведенным на нее оружием: В комнате труп. А в вещах погибшей роется, безумного вида девка, с исколотыми руками, испачканная кровью, со шкатулкой и сумкой убитой. Это все. Здесь уже ничего не докажешь. Ничего. Слезы текли по щекам, застилая, и так почти ничего не видящие глаза. Ведь она была почти свободна. Почти… Что же теперь будет?

Анюта почувствовала, как холодный металл окутал ее запястья. Щелчок. Вот и все, она в наручниках. Какой-то слабо-знакомый голос заходился визгом, что это она! Она убийца! Повернув голову, Анюта увидела визжащую утреннюю бабку, которая не хотела пускать ее в подъезд.

– Я ж не хотела ее пускать. Ей Богу не хотела, – причитала старуха. – Но она же меня отпихнула и пробежала. Я как в воду смотрела. Убила-таки Наденьку. Убийца проклятая! – распиналась взахлеб крикливая соседка. – Убийца! Убийца! – кричала та, тыкая в нее старым морщинистым пальцем. Хорошо, что я вас вызвала, как чувствовала. Ох, как чувствовала. Да вот только поздно уже. Убила она Наденьку-то нашу.

– Сука ты старая. Не убивала я ее, – глядя прямо в глаза, прохрипела Анюта. «Долбаная бабка! Если бы не она, то Анюта уже убежала бы отсюда с деньгами и драгоценностями. И ищи ее потом. У нее сейчас даже имени, как такого нет».

Анюту вывели из квартиры, посадили в УАЗик и повезли…

За все время, проведенное в СИЗО, она вообще плохо, что понимала. Ее постоянно вызывал к себе следователь. На допросах она пыталась