в сторону. Затем снова Давид и снова, он взял телефон, хотел уже ответить на звонок и послать Давида, но не поверил своим глазам, он полусонными глазами увидел знакомый номер, который не определился, так как он удалил его, он протер глаза, выпрямился, присел, поднёс телефон к уху и услышал бархатный, низкий голос:

— Роберт… удели минут десять для меня сегодня в течении дня, я хочу сказать кое-что важное, не сочти за честь, больше десяти минут не отниму. Роберт… — переспросила Ана.

Он не мог ничего ответить, голос его поник.

— Да… напиши место и время, — сказал он в ответ.

— Да… — и пошли гудки, она отключила.

Отец долго убеждал Ану не звонить, когда она убедительно сказала, что так решила, он не стал спорить.

В эти дни, что-то важное происходило в делах отца, он сам был на себя не похож, будто решался вопрос жизни и смерти. Их долгожданный дом был готов, она его прежде не видела, отец предложил переехать, но Ана решила дождаться сестру.

А с утра позвонил Альберт и сказал, юрист узнал, что проблемы по бизнесу создавала какая-то фирма, владелец был мужчина, который недавно умер, а исполняет обязанности какая-то женщина с племянником, влиятельная семья, данных никаких не нашёл кроме адреса дома, не хотел ругаться, а планировал мирно поговорить и решить вопросы.

Сам Альберт был в отъезде, по поручению отца Аны, остальными вопросами занимался юрист, поэтому и не понял сразу, что эта женщина тетя Роберта, Ирена. Так как Альберт не хорошо знал Роберта и не интересовался, даже не догадывался кто он, а фамилия Якир принадлежала матери Роберта. ААльберт хорошо был знаком с семьёй Давида.

Где-то в два часа дня Ана написала ему сообщение: «15:00, кафе «Песочные часы». Роберт смотрел на экран телефона с момента, как она сказала, что напишет. Он сразу оделся, надушился, сел в машину и поехал на встречу, по дороге попал в небольшое ДТП и немного задержался, минут на двадцать.

Когда он вошёл, Ана сидела за барной стойкой, перед ней стоял стакан вишневого сока, она трубочкой помешивала его, но не пила. Ее красивые волосы, стали ещё длиннее, она была в голубых потертых джинсах белоснежной майке, в спортивной обуви белого цвета. Вроде хорошо и свежо выглядела, подумал он, когда она повернулась, он увидел, что лицо у неё по-прежнему бледное и поникшее, а аккуратные скулы заострились.

Прошло около месяца с небольшим после их расставания, он застыл, даже не смог поздороваться, она отошла от стойки бармена, и подсела за столик, который забронировала для них, он сел напротив, всматриваясь в ее глаза и пытаясь понять, что она хочет, до того как она заговорит, тем временем подошёл официант, он заказал кофе, не отвлекаясь от нее, а она попросила воду. Не дождавшись пока она начнёт, спросил:

— О чем ты хотела поговорить?

Ана старалась избегать его прямого взгляда, который уже не принадлежал ей, уже привыкла, что он пытался настроение уловить по ее глазам. В этот раз она ему не позволила, после небольшой паузы она ответила сквозь стиснутые губы:

— Роберт…, я… не хочу сегодня обсуждать причины твоего решения, я хочу все забыть, я буду говорить один раз, последний, дослушай, прошу… и не перебивай..

Он с интересом раскрыл свои холодные, голубые глаза, не понимая, чего она хочет, на секунду подумал, что она пытается увести разговор к перемирию, но ту которую он знал, так бы не поступила. Или прогнозы тёти сбываются…

— Я думаю, что это наша последняя встреча, хочу сказать тебе только, — подняв глаза сказала ему дрожащим голосом, — прости… Прости, за то, что встретилась тебе. Прости, что именно ты запал мне в душу. Прости, что старалась удержать тебя, когда ты не хотел оставаться… Прости… что всегда прощала. Прости, что знала, что не любил, но продолжала верить, что твоя улыбка, это знак, я во всем искала знаки, — продолжал ломаться ее голос, — для меня ты был, как солнце, а я крутилась и тянулась к тебе поближе, чтобы ты отогрел меня, а ты…, - он хотел что-то сказать она приподняла руку дав понять ему, чтобы он не перебивал.

— Прости… ещё за то, что вынужден был терпеть, я тебе каждый день говорила «люблю», я раньше думала, что это слово нелегко произносить, но когда узнала тебя, «люблю» для меня значило, видеть тебя или когда тебя нет, вспоминая, радоваться тебе. Прости… что я тебе стала в тягость до такой степени, что ты вынужден расстаться со мной так…

Роберт начал делать паузу на каждом выдохе.

— Прости, что забыла о гордости, когда узнала тебя. Даже имя Роберт, стало для меня особенным… Я надеюсь, что обряд венчания ты пройдёшь с любимой женщиной, а не той, с которой задыхаешься, которая не для Храма Божьего, прикосновения, которой тебе противны до боли… — и медленно протянула папку с документами.

— Это… — сказала она, положив папку на стол. Он потянул папку к себе и открыл, пытался прочитать, но буквы плыли перед глазами, он поднял глаза и произнёс, — это?

— Да, документы на развод, чтобы закончить все, нужна твоя и моя подпись, папин адвокат остальное решит, и она в надежде, что он сейчас подпишет документ о расторжении брака. Повернулась к окну, он растерянный посмотрел на неё, но не узнавал, ему стало ещё хуже и обиднее, тогда он сказал, — мне нужно отдать на проверку моему адвокату, на днях дам тебе ответ.

— Моя подпись уже стоит, — тихо, но уверенно продолжила она.

— Ты уходишь? — взволновано спросил он.

— Я, давно ушла, — разочарованными глазами, взглянув на него сказала она. И вышла из кафе, на улице было такое солнце, жгучее и яркое, она дошла до перехода, он из окна наблюдал за ней, солнечные лучи освещали ее белое лицо..

Он поднялся и направился к выходу, его окрикнула официантка, — мужчина, одну секунду это рюкзак той девушки, передайте, она забыла. Робертузнал ее рюкзак. Схватил его и направился к машине, на переходе ее уже не было. Сел в машину только он собирался отъехать, зазвонил телефон, это была мать:

— Да, говори мам.

— Где ты, сынок?

— В