временем растирала ее ледяные перебинтованные руки, и убирала с лица влажные волосы.

— Девушка вы больны? Позвонить вашим родственникам, у вас кто-то есть?

— Только папа, — тихо ответила вполголоса она.

Перед ними располагался красивый, живописный ручей, вода по нему спускалась очень медленно, потому-то дно было бугристым, вода текла не плавно по течению, а делая усилие по бугоркам. Ана и эта женщина наблюдали за ним, пока ей не стало легче.

— Девушка, вам полегче? Проводить вас до машины? Как ты оказалась здесь? — уточняла женщина.

Как только она пыталась, произнести слово, у неё дрожали губы, ее карие глаза становились ещё мрачнее, наполнились печалью, в ней было столько боли, слезы не переставая, стекали вниз по отёкшему лицу.

Женщина понимала, что с ней произошло нечтонехорошее, но не знала, как помочь и поддержать ее, не знала, как облегчить ее страдания.

— Как можно в таком молодом возрасте иметь такие пустые от боли глаза? Девушка поговорите со мной, мы не знакомы и никогда не увидимся, вы можете рассказать мне вам станет легче.

Cделав ещё несколько глубоких вдохов, Анаохрипшим, дрожащим голосом произнесла, запинаясь на каждом слоге:

— Видите воду…. которая стекает по фонтану вниз, делая круг поднимается, снова и снова делает попытку, спускается по этим бугоркам разлетаясь в маленькие брызги… потом, собираясь в одну каплю опускается в большой ручей и бежит вниз с такой скоростью, будто впереди ее ждёт океан, что-то такое… что она до этого не видела, но она стекает и попадает в бассейн и опять поднимается наверх, так и не поняв ничего…. Так и моя жизнь проходит, каждый раз, когда я пытаюсь встать и пойти на встречу к солнцу и теплу, солнце манит меня своим тёплом, но как только я прикасаюсь к нему, оно обжигает меня до самой глубины души, не оставляя шанса. Таких попыток я делала несколько, и как этот ручей обманывалась, каждый раз и возвращалась к началу…

Женщина внимательно ее слушала, но ничего не поняла толком, поняла лишь, что, что-то нехорошее произошло в жизни этой девушки, она очевидно потеряла надежду.

В это время зазвонил телефон Аны, она поднесла телефон к уху и сквозь слезы произнесла:

— Папа, я еду к тебе, не переживай, все хорошо, — глотая слезы и задерживая дыхание она прошептала, не хотела говорить ему, ей было стыдно и обидно, что ее обманули, предали, использовали в какой-то игре…

Ведь отец предупреждал ее, немного подождать, а потом так рад был, что у неё все сложилось, это добило бы его. Учитывая здоровье сестры, она старалась не привлекать к себе всего внимания, хотя ее положение было куда серьёзнее.

И ей всегда с трудом удавалось понять, почему отец более трепетно и внимательно относиться к ней, нежели к сестре. Она повернулась к этой женщине сжала ее руку и сказала:

— Спасибо, что не оставили, но… я хочу сказать, если у вас есть дочь, пусть никогда не верит человеку больше, чем себе, пусть не тонет в нем и не забывает себя, потому что настанет час, когда придётся проснуться и остаться с огромной дырой в груди, когда ты ставишь руку на грудь, чтобы услышать его стук, а в ответ тишина. И ждёшь скорее утра, которое помогает тебе, как-то дышать, потому что ночью время останавливается…. — женщина поджала губы сдерживая эмоции.

Ана встала и направилась в сторону дороги, села на такси и уехала в одном сандалии. Второй, видимо, потеряла, когда бежала, подумала она, но заметила только.

Женщина просидела там ещё около пару минут, думала о словах этой девушки, потом и она уехала.

В половине шестого вечера, все уже были дома, собирались ужинать, Ирен тоже сидела за столом.

Роберт не знал, что и думать у него в голове были мысли о том, что Ана успела услышать? Тётка что-то обсуждала с их матерью, которая тоже недавно вернулась с прогулки. Ирен недовольно, водила ложкой по тарелке, раздражая остальных сидящих. Когда терпение тётки лопнуло, она все-таки не сдержалась и выкрикнула:

— Тебе нехорошо? Иди полежи, не передавай нам своё плохое настроение, Роберт не обращал на них внимания.

— Нет ли известий о той девушке, — спрсила Лия у сына. В ответ он лишь покачал головой..

— А, что может быть, — вмешалась тут же тетя. — Девушка спуталась со всеми парнями клуба, а в конце вцепилась в моего единственного орла, хотела такого парня окрутить, мы думали мы ее наказываем, она ещё той чертовкой оказалась.

Их и без того напряжённый ужин нарушил звонок в дверь почему-то тётка резко вскочила, неизвестно, что у неё было на уме и кого она ожидала, то есть боялась встретить на пороге.

Это была Лиза, она была пьяна и не в себе, влетела, в гостиную с криками и претензиями, обращенными к Роберту:

— Прошло столько дней, и ты не пришёл к нам домой, просить у меня прощения? Роберт! Я к тебе обращаюсь. Даже на звонки моего папы не отвечаешь..

Он как сидел спиной, вертя в руках приборы, так и не пошевелился, даже не обернулся.

— Я промолчала, ничего не рассказала нашим о том, что ты спутался с моей сестрой, так как Ирен мне сказала, что это увлечение, потом оказалось, что вы свили гнездо и жили вместе целый месяц и даже расписались, хотя кольцо обещал ты мне. А потом, после того как вышвырнул ее с позором и так поступил со мной, не хочешь извиниться, Роберт посмотри на меня! — закричала она. ​

— Лиза, девочка, успокойся для начала, — пошла навстречу к ней Ирена, которую заинтересовали слова Лизы, брат и сестра не рассказывали в подробностях. И что именно произошло в тот вечер и как именно с позором ушла Ана, про отца тоже Ирена не знала, ей стало до боли интересно. Наконец кто-то расскажет все подробности. Так как Яков перестал общаться с ними, после предательства Роберта.

Ирен повернула взор в сторону Роберта, он посмотрел ей в глаза, переполненные стыдом, лицо было красным, за столом была гробовая тишина. Он держался из последних сил, чтобы не встать, за волосы оттаскать Лизу и выбросить