Ник даже не прикоснулся к виски. Алекс потихоньку взглянула на него из глубины старинного кресла — он был поглощен изучением рисунка на ковре, и его участие в разговоре ограничивалось односложными замечаниями. Алекс пришло в голову, что Ник, должно быть, бережет себя для кое-чего другого. Хоть бы ее беруши оказались надежными! Старинные дубовые двери в коттедже не были звуконепроницаемыми, а судя по тому, что после ее последнего визита мебели в гостиной не прибавилось… Диван, на котором сейчас сидели Ричард с Саймоном, раскладывался, и на нем можно было спать вдвоем. Прекрасно! Всю жизнь мечтала провести ночь рядом с Ричардом, храпящим, как свинья, притом что в соседней комнате Саймон будет спать с мужчиной, которого она любит.

Тут Ричард потянулся, зевнул и объявил, что устал. Алекс заметила на лице Саймона облегчение, но он остался верен своему образу гостеприимного хозяина и некоторое время уговаривал Ричарда посидеть еще, говоря, что время детское и они еще не допили.

— Большое спасибо, но, пожалуй, пора на покой. Наша красавица устала. Правда, Алекс?

Алекс была слишком подавлена, чтобы возражать. Она послушно встала и поплелась за своим женихом в небольшую спальню — как здесь было бы романтично при других обстоятельствах! Выцветшее лоскутное одеяло и груда пуховых подушек так и манили к себе. Предусмотрительный Саймон положил на край постели два пушистых полотенца, пожелал им спокойной ночи и удалился. Стук хлопнувшей двери прозвучал для Алекс грохотом тюремных засовов. Она торопливо заползла на дальний конец кровати и предложила Ричарду идти в душ первым. Пока он будет отсутствовать, она успеет раздеться и натянуть безразмерную футболку, которая почти закрывает колени и драпирует не хуже савана. Жуткая метафора показалась Алекс очень точной. Она съежилась под одеялом, а как только Ричард вернулся, пулей ринулась в ванную комнату и проторчала там добрых полчаса, пока не решила, что теперь уж он точно уснул.

Возвращаясь обратно, Алекс замедлила шаг и прислушалась. Из-за полуприкрытой двери в гостиную слышался негромкий разговор, но, как она ни старалась, разобрать что-нибудь было невозможно. Войдя в спальню, она обнаружила сидящего на кровати Ричарда — он был как огурчик и, судя по всему, настроен решительно. Похоже, свежий воздух и хороший ужин оказали не совсем то действие, на которое она рассчитывала, а алкоголь только сорвал тормоза. Алекс осторожно взобралась на постель, стараясь держаться подальше от Ричарда. Но все было бесполезно: он перекатился к ней и игриво ущипнул ее за грудь. Алекс шлепнула его по голени, но это было воспринято как приглашение. В следующий момент она уже лежала на лопатках, а он склонился над ней и искал губами ее рот.

— Ричард, черт тебя подери, прекрати немедленно!

Ей удалось выставить вперед коленки, и он был вынужден отступить. От обиды у него перехватило дыхание.

— Ради Бога, Алекс, я не могу больше! Что за идиотское воздержание! Разве не видишь, я скоро лопну!

На секунду она представила, что он действительно лопнет и избавит ее от всех проблем. Но к сожалению, жизнь не так проста. С невольным раскаянием Алекс смотрела на него — бедняга действительно был расстроен. Однако недолго она предавалась сочувствию: не получив ответа, Ричард снова предпринял атаку. На этот раз он залез рукой под футболку и попытался просунуть ногу ей между бедер. Это было уже слишком; пустив в дело локти, она несколько осадила его пыл и выиграла достаточно времени, чтобы спрыгнуть с кровати и одернуть футболку.

— Если ты не можешь держать себя в руках, я пойду спать в гостиную с теми двумя. Похоже, ты не понимаешь: у каждого человека есть права, и если я говорю «нет», я имею в виду «нет».

Отповедь неожиданно возымела действие. Ричард выглядел пристыженным. Совсем ни к чему ему было знать, что она скорее бы устроилась на ночь в сарае, чем в одной комнате с «теми двумя». Честно говоря, Алекс подозревала, что перед аудиторией Ричард расстарается еще пуще.

— Извини, дорогая, ну извини. Ты просто неотразима, а мы так долго…

С ее точки зрения, недостаточно долго, но силы были на исходе. Заручившись страшной клятвой Ричарда, что он будет держать подальше свои руки, Алекс снова забралась в постель. Почти всю ночь она провела без сна, усиленно прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Наконец она решила, что встанет с восходом солнца и пойдет на кухню сварить себе кофе. Вот тогда ужасная правда и предстанет ее очам. На всякий случай Алекс завела будильник и положила его под подушку.

Слабое тиканье, минута за минутой отмерявшее ее жизнь, казалось, неумолимо приближало ее к брачным оковам и дням, заполненным исключительно плеванием в потолок — со всеми вытекающими последствиями.

Знай она, что Ник также лежит без сна на полу гостиной, возможно, это несколько скрасило бы одинокие ночные часы. И уж наверняка бы ей подняло настроение известие о том, что Саймон находится в полной изоляции на диване, а его щедрое предложение разделить это ложе было вежливо, но твердо отклонено. Целомудренно запакованный в спальник Ник не сомневался, что Саймон всего-навсего хотел быть гостеприимным, но идея лежать вдвоем на таком узком диване его не привлекала.

После того как Алекс с Ричардом ушли, они проболтали еще около часа, пока Саймон не сделал саркастического замечания насчет слишком тонких стен в коттедже — мол, не понадобились бы беруши. Он предложил Нику новую упаковку, но его предупредительность и в этом случае встретила отказ. Словно сторожевой пес, Ник не сомкнул глаз всю ночь, пытаясь различить малейший звук из соседней комнаты. Донесись до него хоть шелест, он в мгновение ока очутился бы у замочной скважины.

В четыре утра Ник понял, что больше не в силах это терпеть. Спина ныла, в голове шумело от разыгравшегося воображения. Ко всему прочему он обнаружил, что у Саймона есть неприятная манера во сне скрежетать зубами — звук получался точь-в-точь как если провести по доске куском мела. Решив, что с него хватит, Ник выбрался из своей импровизированной постели и на цыпочках прокрался в кухню. Чашка какао поможет ему продержаться до утра.

Закрыв за собой дверь, он с облегчением вздохнул. Половицы в кухне невыносимо скрипели, и Ник мысленно высказал все, что думает о старых коттеджах. Он обшарил стену по обе стороны двери, но выключателя нигде не было. Ну и положение! Он осторожно двинулся вперед, стараясь не натыкаться на мебель. Понемногу глаза привыкли к темноте, и он различил стол посреди комнаты и чуть виднеющийся прямоугольник окна. На секунду он остановился: что-то здесь было не так. Ведь окно — правильный четырехугольник, а тут один угол срезан, как будто его что-то заслоняет. И это что-то очень тихо, но совершенно отчетливо дышало.

— Алекс?

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Ник узнал бы запах ее духов где угодно и мог начертить ее силуэт даже во сне. Не услышав ответа, он сделал несколько шагов, пока не подошел к ней вплотную.

Алекс стояла ни жива ни мертва, боясь перевести дыхание, и чувствовала себя как загнанная лань. Она всегда удивлялась, когда люди просили ущипнуть их, чтобы проверить, не спят ли они, но в эту минуту сама нуждалась в чем-то подобном, чтобы поверить: она в самом деле стоит босая на холодном полу, а не слушает мирное посапывание Ричарда. Однако, увидев знакомую фигуру Ника, Алекс будто очнулась.