– Эхо чеченской войны? – зло спросил командир у задержанных.

Те молчали. Глупо было бы сходу все отрицать или оправдываться.

Как только начался захват, командир по “мобильнику” связался со второй группой. Иса сидел в ресторане, обеспечивая себе алиби на случай, если что-то не заладится с продажей оружия. Его охраняли два вооруженных “пехотинца”. Их повязали сразу. А вот Иса оказался без любимой “беретты”. Но оперативники были настроены идти до конца. Вместе с Тарамовым они отправились к нему на квартиру, где нашли и пистолет, и немного наркотиков.

Так Волына без лишнего кровопролития избавился от наглых захватчиков. Известие об аресте верхушки банды Тарамова его обрадовало, хотя эта радость была с привкусом горечи.

«Большинство успешных крупных операций против группировок милиция проводит по наводке конкурирующих авторитетов. Зря мы так, конечно. Сегодня я заложил, а завтра – меня. Сами себя ослабляем. Но порой очень трудно сдержаться, – думал он, выслушав новость. – Да, на каждую бочку меда найдется своя ложка дегтя. Но все равно это дело стоит отметить. Кстати, через три часа должна подъехать Черняева. Вот и отметим. А интересно, что этой породистой суке от меня надо?»

До этого они встречались только один раз. Волына не помнил точно, по какому вопросу, в памяти осталось лишь идеальное тело умелой женщины, “старухи” по меркам “ночных бабочек”, которой большинство молодых и в подметки не годилось. А еще авторитету врезалась в память деловая хватка депутатши, так не вязавшаяся с ее внешностью и темпераментом.

«В любви она, словно кошка, а в делах, как холоднокровная анаконда, медленно и расчетливо опутывает жертву в своих объятиях и не отпускает, пока не добьется своего, – подумал Волына. – Интересно, что ей на этот раз надо? И не испортит ли она мой маленький праздник?»

Он предпринял все меры, чтобы оперативники не смогли установить связь между человеком, подозреваемым в руководстве преступным сообществом, и уважаемым депутатом Мосгордумы. В гараже Настя села в “Мерседес” с тонированными стеклами, который принадлежал бизнесмену, мало контактировавшему с измайловцами (он только платил им дань). Но сегодня к бизнесмену обратились с малоприятной, но настойчивой просьбой. Отказать он не мог, стукнуть органам, если был осведомителем, тоже. Так Черняеву обеспечили машиной, за которой в принципе не могло быть слежки. Полчаса езды, и она оказалась в подземном гараже, расположенном под виллой авторитета. Отсюда можно было сразу подняться в дом на лифте, обезопасив себя от нездорового любопытства наружных наблюдателей.

– О, Настя, как я рад тебя видеть! – галантно поднялся ей навстречу авторитет.

– И я тоже.., рада, Игорь Семенович, – ответила Черняева.

– Что ж ты так официально со мной, будто израильский премьер с палестинскими экстремистами!

– Привычка. Как собираюсь обсуждать серьезные дела, так сразу ударяюсь в официоз.

– Ну-ну. И для каких серьезных дел понадобился тебе я?

– Все тех же, с которыми подкатывался к тебе мой сводный братец. Я имею в виду месторождение рубинов.

– Господи, Настя, там плевые бабки, а хлопот выше крыши. Твоему братцу незачем знать наш расклад, а тебе могу объяснить. К примеру, ты в курсе, как найти подходы к тамошнему начальству?

– Да, – неожиданно заявила Черняева. – Кстати, насчет плевых бабок. Некоторые месторождения рубинов приносят сотни миллионов.

– Да ты что! – изумился Волына. – В долларах?

– Ну не в монгольских тугриках. А что касается местного начальства, то одного, самого главного, уже шлепнули.

Для Волыны такая новость стала полной неожиданностью. Он задумался и через минуту злобно спросил у Черняевой:

– Кто шлепнул? Неужели твой недоумок-братец? И ты предлагаешь мне завершить начатую им работу, перебить всех местных бугров, чтоб вы могли спокойно ковырять свои паршивые камни? По-моему, у тебя совсем крыша поехала.

– Ну что ты, Игорь, при чем здесь мой брат! Он и стрелять-то не умеет. Начальника убил местный егерь, зарезал ножиком, как барана. Но главное – остальным сгоряча угрожал. Вот я кое-что и придумала.

Черняева обстоятельно изложила свой план. Волына, сначала решительно настроенный против, мигом изменил свое мнение. Такие изощренные, коварные комбинации были в его вкусе. Лишь одному он все еще не мог поверить.

– Неужели ты сама это придумала? – недоверчиво спросил авторитет.

– А больше некому, – грустно сообщила Черняева. – И что тут такого особенного?

– Какой талант пропадает! Тебя нужно срочно делать министром или хотя бы протолкнуть в Госдуму.

– Надо, – охотно согласилась Настя. – А что насчет моего предложения?

– Сделаем, без вопросов. Погоди, сейчас назову конкретных исполнителей.

Волына задумался. Идея Черняевой была гениальной, но довольно рискованной, и авторитету не хотелось светить своих людей. Тут он вспомнил одно происшествие, о котором узнал случайно.

– Есть у меня на примете одна команда. Люди в ней от безделья совсем охренели, за каким-то мужиком вздумали гоняться. Совсем как дворовая шпана, ей-богу. Мои пацаны намекнут о деле их главному, а ты запомни его адресок. Передашь своему брату, пусть они между собой окончательно договорятся. И все, хорош о делах, у меня сегодня праздник.

– Какой? – спросила Черняева, очень довольная успешным решением вопроса.

– Секрет, – усмехнулся Волына. – Знаешь анекдот о советских разведчиках? У них настолько секретная работа, что никто не знает дня, когда надо отмечать их профессиональный праздник. Но мы будем праздновать широко и красиво. Надеюсь, ты никуда не торопишься…

Комбат выглянул в окно. С утра пораньше небо заволокло густым черно-серым туманом. Куда ни глянь, со всех сторон тучи нависли над городом, превращая день в темную ночь. Деревья не клонились вниз, а мерно покачивали густой зеленой кроной. Значит, ветер дует равномерно, а не порывами, как это бывает перед летней грозой, и правы синоптики, обещавшие дождь на целый день.

На улице бомж – ранняя пташка воевал с бездомными собаками за содержимое мусорного бака. Три мелкие шавки обступили тщедушного человека. Он отбивался подобранной на помойке же авоськой, в которой поблескивали две бутылки. Поэтому бомж махал авоськой осторожно, боясь разбить ценную тару. Шавки трусливо отбегали, но, стоило бомжу наклониться к баку, дружно подскакивали, норовя вцепиться в ногу, белеющую сквозь драные брюки. Бомж осерчал и подошел к дереву – выламывать сук. Битые жизнью и людьми псы мгновенно отбежали на безопасное расстояние.

Комбат поставил в сумку две трехлитровые банки с маринованным мясом. Шашлык – вещь серьезная, для настоящего шашлыка нужно не только хорошее мясо, но и умение правильно его подготовить и зажарить над углями. Рублев принципиально не пользовался емкостями из пластика, считая, что они портят вкус мяса. Химия – она и есть химия, с ней нужно держать ухо востро. Только удастся ли им сегодня отведать шашлычка? Конечно, можно было позвонить Подберезскому, разведать обстановку, но Комбат предпочел разобраться на месте. Он взял сумку и начал спускаться, привычно игнорируя лифт. На улице Рублев не увидел ни бомжа, ни собак. Они исчезли. Зато полил частый сильный дождь.