Что, если все это было прямой трансляцией в гребаном новом лагере? А что, если мы СЕЙЧАС на БОЛЬШОМ ГРЕБАНОМ ЭКРАНЕ?!

- Ладно, милая, тебе нужно успокоиться. - Но что, если она права? Что, если все это было заснято на камеру? Вне контекста последний час показался бы немного странным. В контексте это тоже не имело особого смысла. - Ладно, может быть, нам стоит перейти в другую комнату? Я надел носок на свой член и не чувствую...

В этот момент взорвалось окно в задней части комнаты. Лакриша вскрикнула и инстинктивно бросилась на пол, но Джуниор остался на ногах, и Лакриша повисла у него на руке, как какой-то новенький браслет.

Мяч покатился и остановился в дюйме от перепуганного лица Лакриши, только это был вовсе не мяч. У него были нос, глаза и уши, и все это выглядело знакомым. Она снова закричала, а потом и в третий раз, на тот случай, если предыдущие два были недостаточно хороши.

- СРАНЬ ГОСПОДНЯ! - закричал Джуниор, глядя на отрубленную голову. - ЭТО ЧЕРТОВ БЕЙЛИ!

- А где же все остальное?! – завизжала Лакриша так пронзительно, что в восьми милях отсюда, в маленькой деревушке под названием Бертон, немецкая овчарка навострила уши.

Джуниор помог Лакрише подняться на ноги, совершенно не замечая, что у него отвалился носок.

- Он мертв?! - спросил Джуниор, подталкивая голову босой ногой.

Лакриша закатила глаза.

- Нет, блядь. Ему просто нужен хороший врач, - oна покачала головой. - Конечно, он, черт возьми, мертв! Но кто убил его? - oна перевела взгляд на разбитое окно.

Там кто-то был. Кто-то должен был бросить голову. Кто-то должен был убить...

- Ты же не думаешь, что это сделала Мелисса? - спросил Джуниор. - Я имею в виду, чтобы попытаться перехитрить нас?

- Я бы не стала отрицать этого, - сказала Лакриша. - Эта сука сделает все, чтобы превзойти меня, и ничто не выглядит так круто, как обезглавливание своего ебаря после ебли.

Через мгновение в окно просунулась вторая голова. Эта приземлилась в нескольких дюймах от Бейли; несмотря на то, что ее глаза были выколоты, Лакриша точно узнала, кто это был.

- Ладно, это исключает Мелиссу, - сказала она. - Почему мы просто стоим здесь? Разве мы не должны бежать или что-то в этом роде?

- Это самое разумное, что ты сказала за всю ночь, - сказал Джуниор, бросаясь к двери.

Лезвие топора вошло как раз в нужный момент – хотя и не для Джуниора, который в одно мгновение лишился трех пальцев.

Лакриша закричала. Та собака в восьми милях оттуда начала гоняться за своим хвостом. Джуниор упал на пол, увлекая за собой Лакришу. Обрубки его пальцев брызнули кровью во все стороны. Он поднял один отрубленный палец и взвесил его на руке, где тот простоял меньше секунды, прежде чем снова свалиться.

Лезвие топора вонзалось в дверь снова, и снова, и... Ну, вы поняли. Осколки посыпались на съежившуюся парочку. Это было бы не так уж плохо, но дверь была не заперта.

- Вставай, Джуниор! - закричала Лакриша.

Собака в Бертоне была сыта по горло и решила немного полежать.

Джуниор уронил собранные пальцы и отполз на несколько футов назад, как раз вовремя, чтобы увидеть, как топор пробил дыру в верхней половине двери. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как грязная розовая морда протискивается сквозь нее.

- Я-Я-Я-Я-Я-Я - Ларри! - сказал Свинорылый, хотя в тот момент, когда эти слова слетели с его губ, он почувствовал себя глупо.

Это было не то, что сказал бы сумасшедший с топором. Возможно, в каком-нибудь голливудском фильме ужасов, но даже тогда...

- Это парень-свинья! - завопила Лакриша.

Она оставила попытки заставить Джуниора встать и теперь тащила его по полу, как упрямого щенка. Легенда оказалась правдой. Маньяк вернулся, и теперь в его распоряжении была пара голых черных людей в наручниках. Единственное, что могло бы облегчить ему жизнь, это если бы они начали резать себя на куски.

Дверь мягко распахнулась.

- О, - сказал Свинорыл, проверяя защелку. - Почему вы не сказали мне, что она открыта? Это могло бы избавить меня от некоторых лишних физических нагрузок. Я уже не так молод, как раньше, всё-таки.

- Пожалуйста, не убивайте нас! - простонала Лакриша.

Выхода не было, разве что мимо Свинорыла, а Джуниор был не в том состоянии, чтобы бежать. Он был в шоке, слишком занят тем, что пускал слюни и считал недостающие пальцы.

Используя топор как трость, Свинорыл захромал в хижину, и хотя это была совсем другая хижина, а не та, в которой он чуть не умер в 78-м, по спине у него пробежали мурашки, а тонкая струйка мочи согрела ногу.

Ты собираешься заплакать? - спросила маска. - Потому что, если это так, я бы предпочла, чтобы ты сначала снял меня.

- Я не собираюсь плакать, черт возьми, - сказал Свинорыл, осматриваясь и переводя дыхание.

- Конечно, нет, - сказала Лакриша. - А кто тебе это сказал?

Она видела достаточно фильмов, чтобы знать, что лучший способ выйти из щекотливой ситуации – сопереживать маньяку. Она также видела множество фильмов, где героиня делает еще один шаг вперед и пытается соблазнить своего потенциального нападающего. На этом она подвела черту.

Все изменилось. Не так ли, Ларри? - почти прошипела маска.

- Ничего не изменилось, - ответил Свинорыл.

- Ну, у Джуниора теперь только большой и указательный пальцы, - сказала Лакриша. - Если вы не называете это различием, то я не знаю, что это.

Она думает, что ты с ней разговариваешь, - сказала маска. - Как смешно!

- Я не с тобой разговариваю, - сказал Свинорыл съежившейся девушке. Его рука болела после атаки на дверь, и поэтому потребовалось много усилий, чтобы просто поднять топор в воздух. - Как раз перед тем, как я убью тебя, - сказал он, нахмурившись. - Мне нужно знать одну вещь.

- Жги, - сказала Лакриша, - а потом пересмотри убийственную часть этого предложения.

- Почему вы голые и в наручниках?

Лакриша вздохнула.

- Это долгая история, - сказала она. - И если ты все равно собираешься нас убить, я унесу это с собой в могилу.

Свинорыл поднял топор повыше.

Боже, должно быть, я много пропустил за последние сорок лет, - подумал он, морщась от резкой боли, пронзившей