- Как хочешь, - сказал он. - Но помни... вот как они тебя найдут...

И с этими словами он начал рубить.

А пронзительные, но неслышные человеческому уху крики Лакриши медленно сводили с ума бедную немецкую овчарку, находившуюся за много миль отсюда.

20

Лес! Лес! Очень много леса! 2014 г.

Там были деревья. Много деревьев. Так много деревьев, что ни Фредди, ни Аманда не могли разглядеть за ними ничего. Кроме того, было очень темно, что усложняло видимость всех деревьев, поэтому они оба щеголяли синяками, ссадинами и различными другими связанными с деревьями ранами.

- Кажется, мы заблудились, - сказал Фредди.

Он был измучен и лишен возможности дышать; быть заблудившимся было последним, чего он хотел.

- Я не уверена, что "заблудились" - подходящее слово для того, в какой мы оказались жопе, - сказала Аманда, делая передышку у дерева, которых было много, но вы уже и так знаете это.

- Да? И какое же слово подходит? - спросил Фредди. - Безнадежные? Отчаявшиеся? Измотанные? Пиздец?

- Не говоря уже о том, что я морально выебана, измучена и избита, - сказала Аманда. - А знаешь что, забей... - oна замолчала, поняв, что на самом деле ему всё равно.

- Мы выберемся отсюда живыми, - сказал Фредди. - Мы не можем быть далеко от нового лагеря. Мы, должно быть, прошли уже целую милю.

- Если мы с самого начала бежали не в ту сторону, то теперь мы в полутора милях от него, - Аманда выпрямилась и вздохнула. - Сколько часов до рассвета?

Фредди проверил место на запястье, где должны были быть часы, если бы люди все еще носили часы в век мобильных телефонов.

- Я бы сказал, довольно много.

Это была грубая оценка, но приходилось работать с тем, что у них было.

- Ну, по крайней мере, мы не умрём с голоду, - сказала Аманда, поднимая грязный лист и кусая его, как очень, очень голодная гусеница.

Ты этого не сделаешь, - подумал Фредди, борясь с желчью.

Он не мог есть то, что ела она, как бы ни ныл его желудок. Поэтому он умрет, а Аманда подождет несколько часов – она не была законченным животным – прежде чем разжечь быстрый костер и поджарить на нем его самые мясистые части.

Фредди скрестил ноги и сказал:

- Ты бы, наверно, не отказалась отведать моего мясца...

Она нахмурилась, потом рассмеялась, потом снова нахмурилась.

- Не так быстро, - сказала она. - Я имею в виду, что ты мне нравишься, но я думаю, что сначала мы должны немного узнать друг друга. Может быть, зажечь несколько свечей, принять хорошую ванну с пеной, хорошенько помыться, и я подумаю об этом.

Настала очередь Фредди хмуриться. Потом все стало понятно, и его охватило смущение.

- Ты что, говоришь об оральном сексе? Нет, я имел в виду на самом деле, что ты съешь меня. Как те регбисты в Андах?

- Я не ела регбистов в Андах, - сказала Аманда. – И, кроме того, я вегетарианка.

- А как же жуки? - спросил Фредди с немалым замешательством.

- Жуки – это не мясо, - сказала она, качая головой, закатывая глаза и делая множество других покровительственных жестов. - Зато в жуках полно белка.

- Значит, ты не из тех, которые отказываются есть что-либо с лицом? - спросил Фредди. - Я полагаю, у насекомых есть лица?

В отличие от Аманды, он не собирался изучать энтомологию. Она, вероятно, уже видела их под микроскопом и, следовательно, одержала верх.

- Я из тех овощей, которые притворяются высокомерными, но если бы дело дошло до этого, я бы съела дохлую лошадь между двумя кусками свинины.

Фредди кивнул. Он знал этот тип. Хотя он не так плох, как те, что не считают рыбу мясом. Он когда-то знал вегетарианца, который ел курицу только потому, что они были потомками динозавров, а значит, почти вымерли.

Они прошли еще четверть мили, хотя ни один из них не знал этого, прежде чем достигли сетчатого забора. Он был, должно быть, футов двенадцать в высоту, а сетка – это такая мелкая штука, в которую не влезешь, даже если ты хоббит. По другую сторону забора, что неудивительно, росли еще деревья.

- Что теперь? - спросила Аманда, проверяя сетку на прочность.

- Это не ужасная новость, - сказал Фредди чуть более взволнованно, чем намеревался. - Такие заборы что-то скрывают. Они должны держать вещи снаружи... или внутри, в зависимости от того, по какую сторону забора ты находишься.

- Мы в деле? - спросила Аманда.

- Я бы так сказал любому постороннему, - Фредди терял ход своих мыслей. - Как бы то ни было, если мы пойдем вдоль этого забора, то, в конце концов, доберемся до выхода или входа, в зависимости от того, в какую сторону мы пойдем.

Глаза Аманды загорелись.

- Ты не так глуп, как кажешься, - сказала она. Фредди воспринял это как комплимент, доказывая, что она жестоко ошибается. - Так в какую сторону нам идти?

Поскольку это был забор, он тянулся в двух направлениях. В ту сторону или в другую. Один, без сомнения, будет ближе к выходу, чем другой, и поэтому можно гарантировать, что они выберут другой.

- Не думаю, что это имеет значение, - сказал Фредди. - Давай просто пройдемся, посмотрим, куда это нас приведет.

Аманда улыбнулась.

- А если я проголодаюсь, то всегда смогу тебя съесть.

Фредди хихикнул, но это был нервный смешок.

- Да, - сказал он.

Пожалуйста, не надо, - подумал он.

21

Лес! Но не так много, как в предыдущей главе, 2014 г.

Ларри уже порядком надоело ходить пешком. Если и было что-то, что он ненавидел больше, чем похотливых подростков, накачанных пивом и вступающих в половые отношения с кем-то, кто не был прибит гвоздями, так это ходить ради ходьбы. По крайней мере, с бегом ты справился, и с минимальными хлопотами. Если бы только, - подумал Ларри, - я мог еще бегать. Он бы уже покрыл расстояние вдвое больше.

Но это не имело значения. Он не мог больше бегать. Не пытался больше тридцати лет и не собирался сегодня. Его бедра и так скрежетали в суставах, и он чувствовал, что его мотор не выдержит внезапного всплеска энергии (и