называется «пролом Аль-Мамуна»: его в девятом веке пробил человек с таким именем, движимый своей интуицией. По случайности этот пролом совпал с восходящим коридором внутри пирамиды, и именно он стал известен во всем мире. Сейчас и туристы, и исследователи попадают в пирамиду именно через этот пролом Аль-Мамуна. Есть предание, что Аль-Мамун многократно докрасна раскалял камни огнем, а затем поливал их уксусом, чтобы было легче ломать. Через обнаруженный им таким образом коридор вышли к подлинному главному входу, который сейчас расчищен от закрывавших его камней.

Но здесь, в новой пирамиде на Иджипт-Айленд в США, нет пролома Аль-Мамуна. За исключением этого пролома, она полностью воспроизводит нынешний вид Великой пирамиды со снятой каменной облицовкой и разобранной защитной кладкой главного входа.

Люди, пришедшие сюда с отбойными молотками, не были обременены детальными знаниями о пирамиде Хуфу (сомнительно, чтобы они вообще понимали, что при сооружении стеклянной пирамиды из многочисленных египетских пирамид за образец была взята именно эта), но они каким-то образом догадались, что единственное место, где на одной из ее сторон камни сложены треугольником, может быть входом вовнутрь. Поэтому они на неделю отвлеклись от своего основного занятия — сноса старых зданий — и втроем принялись за пирамиду.

К тому времени сюда приезжало уже много искателей из Нового Орлеана, но они так ничего и не нашли. Поэтому троица пришла к выводу, что если в пирамиде и спрятано сокровище, то оно может быть только внутри каменной кладки. Трое приятелей договорились, что если найдут драгоценности, то поделят их между собой поровну; может быть, купят на них яхты во Флориде и все такое.

— Ты видел египетские пирамиды? — спросил один из них у приятеля, выключив отбойный молоток.

— Нет, — ответил тот. — Если б я мог поехать за границу, то отправился бы, скорее, не в Египет, а в Японию, на гейш посмотреть. Хотя неплохо и в Бразилию.

— Я никогда не слышал, чтобы в Египте были классные девчонки, — подключился к разговору третий.

— Пора передохнуть, — сказал первый, положил инструмент, вышел наружу на освещенное луной пространство и сел на камни двумя ступенями ниже. Двое приятелей последовали за ним. — Да езжай ты куда хочешь — в Бразилию, в Японию. Но вот если найдем сокровища, можем мы их взять себе?

— Если что-то нашел, можешь положить себе в карман. Думаешь, есть в мире такой болван, который понесет в полицию сто долларов, если найдет их на улице? Это заброшенный дом, а на такие ни у кого нет прав.

— Но этот-то дом построил спятивший ученый из семьи нашего американского оружейного магната, нет? Права на дом принадлежат этой семье.

— Да не о чем тут беспокоиться. Ладно, если есть тут сокровища, никто ведь об этом не знает, кроме спятившего ученого, который их спрятал… Найдем их, увезем в Южную Америку — и заживем.

Над пирамидой, у подножия которой они сидели, сияла полная луна. Она отражалась в небольших заводях поодаль от пирамиды, оставшихся после отлива.

— Так ведь поговаривают, будто семья магната Алексона проклята. Будто в доме этого деятеля из Филадельфии, который перебрался к нам из Англии, до сих пор бродят призраки.

— С чего бы это?

— Да вроде в их дом каждую ночь приходят призраки индейцев, негров, солдат-северян, убитых оружием, которое сделал Алексон… Рассказывают, что поэтому в их доме коридоры устроены, как лабиринты, — чтобы души умерших не могли найти пути.

— Ты что, сам это видел?

— Да это точно, я тебе говорю. На той неделе по телевизору показывали. Кто-то из семьи сошел с ума и застрелил горничную. И поэтому к ним в горничные никто идти не хочет.

— Я тоже про это слышал. Вроде бы Роберт Алексон, сын основателя фирмы, утонул в Атлантическом океане на «Титанике». У него тоже с головой было не все в порядке. Вся их семья проклята.

— Да это все давнишние истории. Сейчас никто не убивает индейцев и негров, — сказал первый.

— Алексоны и на вьетнамской войне сильно нажились. Выпускали оружие массового поражения. Его с самого начала применяли во Вьетнаме и поубивали массу народу. Слышали про гербициды? Их тоже выпускала компания Алексона.

— От них нет спасения! — подвел итог собеседник.

Вдалеке послышался шум начинающегося прилива.

— Вот и получается, что в этой семье все прокляты и один за другим сходят с ума, и кто-то начинает сооружать такие странные конструкции. Хорошо, что мы не богачи.

— Богатых ненавидят. Но почему Египет?

— Может, из-за проклятия? Ведь оно грозит всякому, кто разорит могилу египетского царя. Вон, из-за этого проклятия умерли ученые и их покровители из английской знати, которые разрыли могилу Татунхамона, или как его там звали…

— Ладно, хватит этих жутких историй, надо дело поскорее закончить. Через пару часов пора возвращаться в палатку, поспать малость.

Троица поднялась на ноги. Включили фонари на касках, углубились в туннель и запустили свои инструменты. Мертвую тишину ночи, властвовавшую над окрестностями, сотряс грохот отбойных молотков.

Они уже довольно далеко продвинулись вглубь. Двое рабочих выбрасывали наружу обломки камня и подпирали потолок железными опорами, чтобы он не обвалился.

Глубина туннеля достигла нескольких ярдов. Но стоило раздробить один камень и вытащить обломки, как за ним оказывался следующий.

— Эй, ты говорил, что внутри пирамиды есть коридор, — сказал один из них, выключив отбойный молоток и утирая пот.

— Так было сказано в книге, которую я читал в школьной библиотеке.

— Но никакого коридора тут нет. Сколько ни долбим, а вокруг одни камни.

— Если подумать, эта пирамида внутри должна быть пустой, как консервная банка. Там достаточно места, чтобы построить коридор, — сказал другой.

Темноту туннеля наполняла каменная пыль, и никому не хотелось в ней долго торчать. Свет фонарей на их касках превратился в узкие белые лучи.

— Давай еще немного подолбим. Я заметил, что звук молотка изменился. Наверняка впереди пустота.

— Точно?

— Коридор там или нет, наверняка не скажу, но пустота есть точно.

— Гарантируешь?

— Пожалуй.

— Ладно, пройдем еще один камень. Но если за ним снова такой же, то на сегодня хватит.

Он поднял отбойный молоток. Товарищи приготовили железные трубы для опор. Обломки камня грузили в тачку и, вывезя из туннеля, сбрасывали под уклон.

— Звук изменился! — крикнул мужчина, орудовавший отбойным молотком. — Что, мужики, готовы стать миллиардерами?

Приятели воодушевились и заработали активнее.

— Ого!

Шедший первым мужчина чуть не упал вперед. Ударник его отбойного молотка провалился в пустоту.

— Вот оно! Мы сделали это! — закричал мужчина, вдыхая пыль.

Остальные двое тоже издали радостный крик, заплясали и ударили по рукам.

— Спокойно, спокойно! — сказал сам себе мужчина с отбойным молотком. Обломки камня сыпались под ноги. — Это надо вытащить наружу. Дайте-ка железяку, скорее…

Выключив молоток и опустив его к ногам, он с силой сунул стальной стержень в отверстие и, используя его как рычаг, попытался вывернуть камень наружу.

— Дай сюда, я попробую.

Двое, стоявшие сзади, схватились за стержень. Сейчас, когда цель оказалась перед глазами, они не могли стоять спокойно.

— Набрось канат. Я потяну отсюда.

Мужчина с молотком просунул канат в щель и закрепил вокруг камня. Двое ухватились за оба его конца и с криком потянули изо всех сил.

В результате их общих усилий часть расколовшегося на три куска камня с грохотом вывалилась вперед. На его месте открылось отверстие, через которое мог бы пролезть разве что младенец, и в лица мужчин со свистом ударила волна сырого воздуха.

Воздух был холодный и нес легкий запах моря. К нему примешивался запах гниения. От этого вида и запаха в душах мужчин появилось неспокойное предчувствие, что сейчас что-то произойдет.

— Ладно, это надо вытащить наружу. А потом расширим дыру, чтобы мы могли туда влезть.

Мужчина снова взялся за отбойный молоток. Его воодушевляла мысль, что их многодневный труд наконец вознагражден. Он был уверен,