первого класса, а потом перешли на шлюпочную палубу, прямо сразу возле парадной лестницы, и продолжили играть там. В том, что пассажиров удалось удержать от паники, огромная заслуга этих героических людей, подбадривавших всех своей жизнерадостной музыкой.

Под свежие ритмы с палубы продолжали регулярно пускать сигнальные ракеты, извещавшие о бедствии. А тем временем нос корабля медленно, но неудержимо продолжал уходить под воду.

Бродившие по корабельным коридорам пассажиры начали наконец понимать, что «Титаник» обречен. Корабль был настолько роскошен, что до последнего момента людям казалось, будто они находятся на твердой земле.

Постепенно шлюпочная палуба наполнилась людскими возгласами, криками женщин и детей. Многие женщины не хотели расставаться с мужьями.

Джек Вудбелл и археолог Уолтер Уайт пытались посадить своих жен в шлюпки. Они уже сняли вечерние наряды и надели спасательные пояса поверх свитеров.

— Только женщины, только женщины и дети! — не уставал повторять распорядитель. — Пожалуйста, поторопитесь! Только женщины и дети!

— Я не могу тебя оставить! — кричала Нэнси, обняв мужа.

— Я мужчина, — сказал ей Вудбелл. — Как-нибудь все сложится. У меня много сил.

— Такой ледяной океан!

Вудбелл не знал, что на это ответить. Мысль об этом заставила его вздрогнуть, и не только от холода.

— Нужно, чтобы выжили хотя бы те, кто может выжить.

— Не говори так. Что же это за корабль такой!.. Прости меня, не надо было уговаривать тебя ехать.

— Перестань, — сказал Вудбелл.

Он смотрел, как Нэнси и жена археолога с помощью матросов садятся в шлюпку.

В этот момент Джейн Уайт вернулась из шлюпки на палубу.

— Ты что-то забыла, Джейн? — спросил Уолтер.

— Мадам, поторопитесь! — сказал ей матрос.

— Нет, я останусь, — отрезала она.

— Отправляйтесь!

В этот момент шлюпка приподнялась и отделилась от палубы.

— Я всегда гордилась твоей работой, — сказала жена археолога, — мы так долго были вместе; я и дальше пойду вслед за тобой.

Они сели на скамью на палубе и стали вместе смотреть на море.

Палуба наклонялась все круче. В шлюпки стало садиться больше людей. И все же они заполнялись не до конца.

Как ни странно, не было видно ни одного человека, похожего на пассажира третьего класса; большинство — из первого, в крайнем случае из второго. Пассажиров третьего класса проигнорировали, и им было сложно даже выйти на шлюпочную палубу.

Началась посадка в следующую шлюпку. Подошел полковник Джон Джейкоб Астер в сопровождении молодой жены. Когда та села, он задал вопрос члену команды:

— Я тоже могу сесть?

— Извините, но, по распоряжению капитана, только женщины и дети, — вежливо ответил распорядитель.

Полковник кивнул и низким голосом попросил назвать ему номер шлюпки. Распорядитель ответил, и шлюпка отделилась от палубы. Полковник приподнял правую руку, и когда шлюпка скрылась в темноте, долго продолжал смотреть в ее сторону, а потом тихо пошел в сторону кормы.

Джек Вудбелл, осторожно ступая по наклонившейся палубе, попробовал вернуться в курительный салон первого класса. Дело шло к концу.

Его глазам предстала неожиданная сцена. За столиком в пустом помещении сидели майор Батт с двумя мужчинами. Совершенно не обращая внимания на происходившее снаружи, они тихо расположились в креслах. На них не было спасательных жилетов, одеты они были в форму.

— Раз пришла смерть, умрем, как подобает джентльменам, — сказал один из них, когда Вудбелл подошел поближе.

Он прошел в ресторан, отделанный в стиле Якова Первого, но там, в ярком свете фонарей, не было видно ни души. * * *

У самого дна, в машинном отделении главный машинист изо всех сил старался поддержать пар во второй и третьей котельных. Это было необходимо, чтобы продолжало гореть корабельное освещение, но главным образом, чтобы не остановились дренажные насосы.

В 01:40 наклон палубы увеличился настолько, что удержать на ней баланс можно было только ценой немалых усилий.

Когда стали спускать шлюпку № 14 с сорока пассажирами, несколько мужчин попытались запрыгнуть в нее. Пятый помощник сделал два предупредительных выстрела из пистолета, и шлюпку успешно спустили.

Радисты в радиорубке продолжали передавать сообщения с просьбой о помощи.

01:25.

— Размещаем женщин и детей в шлюпках.

01:35.

— Вода проникла в машинное отделение.

01:45.

— В машинном отделении вода поднялась до котлов.

В 01:50 Джек Вудбелл снова вернулся на шлюпочную палубу. Все шлюпки с правого борта уже были спущены на воду, складную шлюпку С как раз прикрепляли к шлюпбалке. Продолжалась посадка женщин и детей. Вудбелл заметил, что Брюс Исмей помогает им садиться.

Старший помощник Уайлд крикнул, не осталось ли больше женщин и детей, и поскольку ответа с палубы не последовало, приказал спустить шлюпку.

В тот самый момент, когда та была готова отделиться от палубы, Исмей без колебаний запрыгнул в нее. Лодка стала опускаться вместе с ним. Вудбелл горько улыбнулся.

02:05. Носовая часть корабля полностью ушла под воду, не спущены были только три шлюпки. На палубе и в помещениях корабля еще оставалось больше полутора тысяч человек. По приказу второго помощника Лайтоллера, члены экипажа, взявшись за руки, выстроились вокруг шлюпок, чтобы не дать мужчинам занять их.

Наконец все шлюпки были спущены.

На палубе «Титаника» наступила странная тишина. Неразбериха и возбуждение прошли, и оставшиеся пассажиры, движимые инстинктом, перешли на возвышающуюся кормовую часть палубы.

В это время капитан Смит зашел в радиорубку и сказал радистам, что они выполнили свой долг. Он распорядился всем действовать по своему усмотрению. А сам направился в капитанскую каюту ждать конца.

Конструктор «Титаника» Томас Эндрюс после того, как помог женщинам погрузиться в шлюпки, стоял в курительном салоне первого класса, бессмысленно глядя в пространство.

Минут через пятнадцать после того, как ушла последняя шлюпка с левого борта, из уст оставшихся на борту раздался ропот. Вода уже подошла к мостику и плескалась в дверных проемах.

На круто торчащей из воды задней части палубы Вудбелл снова встретил супругов Уайт. На палубе еще горел свет, но музыка прекратилась.

— А, мистер Вудбелл! — заметил его археолог, крепко державшийся за поручни вместе с женой. — С тех пор как мы с вами встретились в гимнастическом зале, я начал понимать, что так случится. Это судьба. Ее ничем не остановишь. Мы разделяем судьбу нашей цивилизации. Это почетная миссия. * * *

Нэнси, сидя в спасательной шлюпке, повернулась назад. Под безоблачным, безлунным звездным небом, по блестящей, как зеркало, поверхности моря беззвучно тонул громадный «Титаник», весь в огнях, как рождественский торт. Маленькие огоньки иллюминаторов красиво отражались в морской глади. Нос корабля полностью погрузился под воду. Корма, наоборот, поднялась вверх, обнажив огромные винты.

Из четырех труб все еще поднимались, покачиваясь, клубы белого дыма. Белый пар поднимался и от дыхания женщин в шлюпке, слышались всхлипывания. Женщины гребли, плача и задыхаясь.

С иллюминаторами, сверкающими оранжевым светом, «Титаник» напоминал тихо лежащую даму, усыпанную бесчисленными драгоценностями, или тихо уходящий под воду огромный дворец.

Еще одна эпоха подходила к концу.

Зиккурат, Египет — 7

Дикка стоял на вершине зиккурата у края каменной лестницы. Руки его были связаны за спиной; вокруг выстроилась вся знать, жившая в крепости.

Посередине плоской верхней площадки зиккурата стояла каменная кумирня с остроконечной крышей. Ее нижнюю часть украшало каменное изваяние головы крокодила с открытой пастью.

С четырех сторон кумирню окружал большой глубокий пруд, а от края лестницы к ней вела мощеная дорога. По краям прямой, как стрела, дороги выстроились деревья. Несмотря на то что росли они высоко над поверхностью земли, тропическая зелень их была свежа и обильна. По всем четырем сторонам вершины зиккурата обильно росли фруктовые деревья и пальмы.

Люди внизу казались похожими на маленьких скорпионов. Домики вдоль улиц выглядели игрушечными. Крошечными казались и бесчисленные