он старательно перед зеркалом поправил прическу, погримасничал, придавая лицу респектабельность, и только после этого вышел на улицу. Пасмурный вечер не показался ему хмурым и невеселым. Прихрамывая, чувствуя боль в ноге от ушиба об асфальт, в руке, в ссадинах на теле, Дуковский направился к машине. Вид у него был в достаточной мере элегантным и бодрым, несмотря на физическое состояние. Похоже, он преодолел синдром поражения и готовился к новым взлетам. Начал продумывать последующие шаги для исправления неудачи.

Сел в машину и назвал адрес, куда ехать. Водитель в ответ сделал глубокий кивок головой. Охранники притихли. Автомобиль тронулся и покатил мимо подъездов. Старика с тросточкой на скамейке у дальнего подъезда уже не было, детская площадка тоже опустела. Зато количество машин вдоль подъездов прибавилось. Двери подъездов то и дело открывались, впуская внутрь жильцов. Авто Дуковского быстро миновало расстояние до нужного адреса. Остановилось на парковке возле дома. Охранники впереди Якова выскочили из машины, помогли ему, проводили до лифта, вместе с ним поднялись на этаж и остановились у металлической двери в квартиру. Яков потянулся к кнопке звонка, но тут же передумал и постучал в дверное полотно костяшками пальцев. Чуть подождал, и дверь открылась. В прихожей ему навстречу улыбнулось приятное лицо Маргариты. Он закрыл за собой дверь и обхватил руками красивое женское тело в коротком домашнем розовом халате. Прижал к себе и крепко поцеловал в губы. Долго после этого не выпускал ее из рук, точно не хотел отрывать от себя. Пока она сама не зашевелилась и не отстранилась. Дуковский снял с плеч пиджак, аккуратно повесил на вешалку, осмотрелся, как будто хотел увидеть что-то новое или уловить запахи другого мужчины. Но все было как всегда. Вешалка, тумбочка, зеркало, дорожка под ногами, люстра над головой и салатовые стены. Маргарита вскинула голову и скрылась в комнате. Яков шагнул следом. Один вид этой девушки приводил его в восторг. Она была его любовницей, и она была его лучшим агентом. Выполняла самые сложные и трудные задания. На нее он полагался как на себя. Розовый халат был без рукавов, отделан вышивкой, с глубоким вырезом на груди и воланами понизу. Он выразительно оттенял красоту ее рук и идеальных ног. Девушка стояла посреди комнаты на ковре и улыбающимися глазами смотрели на Якова. Он приблизился и снова обнял ее. Она не сопротивлялась. Только мурлыкала, прижимаясь к нему. Яков расстегнул халат. Под ним ничего не было. Голое красивое тело. Оно притянуло Дуковского своим жаром. Он заурчал возбуждаясь. Подхватил Маргариту на руки и положил на диван. Все вокруг перестало существовать.

После, когда они лежали и отдыхали, девушка, неподвижно глядя в потолок, по которому начинали ползать сумеречные тени, попросила:

— Теперь расскажи, что между вами произошло? Почему ты весь в ссадинах.

Тоже не двигаясь, Дуковский повернул к ней лицо, уязвленно проговорил:

— Заметила?

— Трудно не заметить то, что бросается в глаза, — непринужденно отозвалась она.

— Сначала скажи, где ты нашла мой телефон? — с любопытством пошевелился он.

Удовлетворенно улыбнувшись, девушка провела пальцами по животу:

— После того как ты мне позвонил, я пошла к нему в кабинет. Честно признаюсь, я ни на что не надеялась. Думала, какой телефон? Наверняка он у него в кармане. И, представляешь, глазам не поверила, когда увидала на его столе твой смартфон. Даже усомнилась сначала. Схватила, проверила. Твой. Но сообразила, что если я заберу его, как ты просил, то сразу подставлю себя. Тогда я решила вытащить из него сим-карту. И снова смекнула, что без сим-карты телефон не может быть. Опять все вопросы будут ко мне. Поступила иначе. Пришлось немного потрудиться. Стерла почти все из его памяти. Оставила пять-шесть ничего не значащих номеров. И положила на место.

— Молодчина, — мягкой ладонью Яков погладил ее тело и в улыбке обнажил верхний ряд зубов. — Правильно сообразила. Корозов знает мое имя, и, думаю, скоро вычислит, кто я и где меня искать. С номерами телефонов он сделал бы это гораздо быстрее, да и узнал бы обо мне гораздо больше, узнал бы о моих связях и о работе фирмы. А это уже опасно для меня! Но теперь пусть потрудится. Ты молодчина! Я тебя обожаю! Твоей головкой рисковать нельзя. Где еще найти такую? Подобной просто не существует больше.

Маргарита снова расслабилась, прикрыла глаза, напомнила:

— Ты не рассказал, что у тебя с ним произошло?

Убрав руку с ее горячего тела, Яков ответил:

— В двух словах я тебе по телефону сказал. А если подробнее, то обошел он меня на повороте сегодня. Я не ожидал от него такой прыти. Похоже, сделал глупость, что не учел твоего предупреждения. Моя надежда на его испуг не оправдалась. Ему палец в рот не клади, откусит.

С интересом слушая его, Маргарита повернулась набок и приподнялась на локоть. Бахвалиться Дуковскому было нечем, тем не менее он приукрасил свой рассказ тем, как хитро облапошил Корозова, в итоге оставив его в дураках. И завуалировал то, что, на самом деле, в дураках остался он сам, раз не добился поставленной цели. Но убеждал, что цели не достиг по одной причине, поскольку изначально действовал с Глебом, как истинный благородный джентльмен. Прыснув от смеха, Маргарита опять легла на спину, блуждая взглядом по потолку:

— Это ты благородный джентльмен, Яков? Уж передо мной-то не надо рисоваться и играть рыцаря без страха и упрека!

Издевку девушки пропустить мимо ушей не удалось, она ущемила его, и Дуковский смекнул, что надо изменить некоторые посылы в рассказе, чтобы звучал он правдоподобно. Сейчас перед Маргаритой Яков старался обкатать свою версию происшествия так, чтобы можно было представить ее Сургеневу. Он не решался подать Петру событие в таком виде, в каком на самом деле оно происходило. Не мог не преподнести себя в выигрышном свете. Потому упрямо с апломбом убеждал Маргариту, что не бросил Корозову перчатку, а протянул руку. Предложил мирные выгодные условия, но противник оказался тупым. Не понял своей выгоды.

Звонкий смех Маргариты вновь прокатился по комнате, звук заметался между мебелью и стенами и припал к полу, увязая в ворсе ковра:

— Представляю, какие выгодные условия ты мог предложить ему. Не фасонь, Яков. Никто тебя лучше не знает, чем я. Лапшу на уши Сургеневу вешай, а мне не надо.

Снова Дуковский растянул в улыбке губы, обнажив верхний ряд зубов:

— Мы с тобой одинаковы, Маргарита. Посему связаны одной веревочкой.

— Не совсем, Яков, — несогласно повела головой девушка. — Просто ты очень хорошо платишь мне за работу и лучше