– Но я не чувствую никакого дискомфорта. Значит, это не просто намерение, создающее химеры, а притянутые эфирные прообразы, питаемые сетью эфира?

– Совершенно верно, мой друг. Мы в эфире.

– Погодите, секундочку, Константин Сергеевич, с мольбою в голосе, затараторил Снопов. У меня остался один личный вопрос.

– Слушаю, Костя.

– Я так понимаю, что сдвоенный Нагваль-андрогин – это Нагваль одного из астрологических крестов стихий: кардинального, фиксированного или мутабельного.

– Я бы добавил – дополненный квадрант. Как правило, это позиция, когда Марс и Луна одного – противолежат Луне и Марсу другого. Такое взаимное марсианское полнолуние. В том же случае, если произойдёт частичное наложение – Марс в соединении с Луной – в одном месте, и, опять-таки, явное противостояние Марса Луне – в другом, – эффект марсианского новолуния будет вносить помехи – сбой мозговой деятельности у обоих. Но всё это преодолимо, просто потребуется больше репетиций перед премьерой, так сказать. Всегда важно слышать партнёра!

– Константин Сергеевич, скажите, почему мы с Костей так поздно встретились в обыденном мире. Я так понимаю, в этом мире, второго внимания, мы давно знаем, друг друга? – грустно спросила Анна.

– О, я вижу длинную подоплёку у этого короткого вопроса, Аня. Если вы имели в виду ваши возможные сексуальные отношения, рождение детей, то это вопрос не ко мне. Я работаю с горловым центром, а не с сакральным… Хм. Раньше, говорите? Представьте, что бы чувствовали два двадцатилетних молодых красивых разнополых существа находящихся в одной кровати, в голом виде, пусть даже лёжа спиной к спине? Камический захват – выброс половых гормонов – в этом случае был бы неизбежен, и вместо совместного сновидения, я думаю, со стопроцентной уверенностью, вы настрогали бы кучу детишек, израсходовав всю свою дополнительную батарею Нагваля.

Но квадратура – тяжёлый аспект. Притереться друг к другу в обычной жизни без задействованного второго внимания вы бы просто не смогли. Такие пары обречены на расставание. Потому, страдания стали бы уделом и вас, и ваших детей. Так что – всему своё время, ребята. Но, повторяю, о сексуальных отношениях речи быть не может. Только взаимное уважение и платоническая любовь. Не знаю, очень я вас разочаровал или нет, но таков закон, установленный режиссёром Жизни. Вспомните «Волшебную флейту» Моцарта. Или вы стремитесь вырваться из круга времени, сливаясь в горловом центре в андрогина. Или вы впадаете в животное размножение и становитесь Папагено и Папагеной – рабами сансары до самой смерти. Выбор за вами.

У пана Поспишила, уже который день было отвратительное настроение. Проект «Весталки» – буксовал. Деньги на содержание электротехнического колледжа тратились немалые, а призрак их отдачи становился бледнее с каждым днём. Уже с десяток воспитанниц, с выявленной астрологами квадратурой Марса и Луны в натальной карте, получили по неосторожности при лабораторных работах слабый удар током, но никакого электромагнитного возмущения, спрятанные от постороннего взгляда, бесстрастные приборы при этом не зафиксировали. Пострадавшие девушки не проявляли ничего паранормального, как позитивного, так и негативного.

– Или что-то не так, или вся эта теория Мануила – бред, – сделал вывод Вацлав. – Видимо я слишком либерально подошёл к проблемам психики. Страстотерпцы, говоришь, мученики! Что ж, пусть будут мучениками! Я где-то в душе надеялся, что до этого не дойдёт, хватит и разряда случайно задетого конденсатора, но раз того требует дело, то, как говорится в наших кругах: «Только бизнес, ничего личного!».

И Поспишил принялся за разработку нового внутреннего устава колледжа, с драконовской системой штрафов за малейшую провинность. После чего, пан экзекутор переоборудовал подвальное помещение, отделав стены звукопоглощающими материалами, и разместил в нём свою сеть ловца, состоящую из датчиков – фиксаторов возмущения электромагнитного поля, генераторов случайных чисел, антенн и контуров, фиксирующую малейшие отклонения поля от нормы, с выведением на монитор компьютера. К тому моменту, когда комната палача была готова, наметились и первые жертвы.

Собрав отстающих вместе с детьми, травмированными током при лабораторных работах, директор подвёл итоги их учёбы и заявил, что такое наплевательское отношение к делу свидетельствует о полном отсутствии внутренней дисциплины.

– Именно дисциплины! – при этих словах пан Вацлав поднял вверх назидающий перст. А, раз так, то либо они соглашаются на применение к ним мер физического воздействия, пропорциональных их разгильдяйству, либо – могут собирать вещи и катиться на все четыре стороны, дабы не занимать чужие места.

– Я не потерплю позора. А для меня позор, что кто-то из моих учеников получает тройки или наплевательски относится к технике безопасности. Вас убьёт током, а в тюрьме сидеть придётся мне и классному педагогу. Вы это понимаете?! – сдвинув брови, и поджав губы в акулий рот, рычал директор. – Я заставлю вас быть ответственными людьми! Я покажу вам, где раки зимуют! Вам платят большие деньги – полторы тысячи долларов! Да в ваших селениях и двести долларов в месяц – за счастье! Где, в какой школе такие подъёмные?! Так отрабатывайте их! Не смейте плевать на заботу наших учредителей и на своё будущее! Вы должны стать славой Словакии, и я всё сделаю, чтобы вы ею стали! – кипел праведным гневом пан Вацлав.

– Потому, дисциплина, как в армии, прежде всего. Не можешь – научим! Не хочешь – заставим! Выбирайте: или подчинение моей воле и обеспеченное будущее, к которому я вас всех приведу, даю вам слово Поспишила; или – разгильдяйство и нищета. Хозяин – барин.

В ловко расставленную психологическую мышеловку попали все дети. Увидев, что никто не согласен уезжать, пан Поспишил с облегчением вздохнул, промолвив про себя: «Ну, так оно и лучше».

В полумраке комнаты едва угадывались силуэты двух человек, разместившихся в креслах у камина.

За окном моросил тихий мелкий дождь. В камине мерно потрескивали дрова.

Два гражданина средних лет смотрели на языки малинового пламени, потягивали «Арманьяк» и вели неспешную беседу.

– Ты уверен, что тебе можно это пить? Может, лучше, пива?

– От пива мыслишь криво. А мне надо ясно. Так что наливай, Столетов.

– Как видишь, моё предположение, что это он организовал покушение на тебя, полностью подтвердилось.

– Спасибо тебе. Если бы не ты, и не Генка, лежал бы я сейчас в гробу и в белых тапках.

– Не за что. Ты ведь в нем и в самом деле лежал.

– Это точно. Но устал лежать, как видишь. Пролежней испугался.

Оба рассмеялись.

– А когда ты понял, что он что-то затевает?

– Да вижу, дёрганый какой-то, про деньги каждый день напоминает. Он до денег ужасно жаден стал! Даже звонит на родину исключительно с моего домашнего. А у меня, сам знаешь, все ходы записаны. Прослушал я его беседу с бандюганами, контролировавшими Черновку, и волосы у меня зашевелились. Хоть он и не упоминал твоей фамилии, но по разговору я сразу понял, что он решил тебя взять в оборот и подмять под себя твою лабораторию чужими руками. Сам понимаешь – генераторы, ртуть, германиевые контуры… Кто же ещё, как не ты?!