С самого утра пана директора пробрал понос. После полудня у него дико разболелась голова. Бледный как тень отца Гамлета Вацлав Поспишил решил бросить всё к такой-то матери и поскорее убраться восвояси из колледжа. Подойдя к машине, пан обронил ключи с брелком в лужу-море. Чертыхаясь, он засучил штаны, закатал рукава и, пробормотав: «Ну шо, Вацек, иди, шукай раков, растяпа!» приступил к исследованию водных глубин. Через пять минут хождения по водам ему улыбнулось счастье. Вацлав извлёк ключи на свет божий и, открыв дверь авто, положил на заднее сиденье свой портфель. Закрывая дверцу, он умудрился, пребольно прищемить себе пальцы другой руки. Взвыв белугой, пан Поспишил вышел из себя и, что было силы, пнул колесо Шкоды… Растопырив прибитые пальцы веером, он взялся, наконец, за руль и тронулся в путь. Но не успел пан проехать на своей верной лошадке и пяти километров, как, отвлёкшись на сигнал встречного автомобиля, налетел правым передним колесом на торчащий из асфальта здоровенный штырь. Провозившись час под проливным дождём с заменой пробитого колеса, он полетел по бегущей вдоль речки мокрой дороге, не обращая внимания на знаки. Заметив, что встречная полоса на мосту через Трно пуста, Поспишил прибавил газу и сходу пошёл на обгон еле плетущегося трактора с косилкой.

Секундой позже, он, с перекошенным от ужаса лицом, смотрел, как навстречу ему несётся вырастающая в размерах до бесконечности кабина грузовика.

Смятая бетономешалкой легковушка Поспишила пробила ограждения и рухнула с моста в реку.

Последнее, что помнил, захлёбывающийся в зелёной речной воде, запертый в искорёженной машине, пан Вацлав – лицо красивой русоволосой русалки, выбивающей хвостом треснувшее лобовое стекло.

Анна Комнина играла на пляже с подростками в волейбол. Увидев летящую с моста Шкоду, она смело бросилась в речную воду, бурлившую после сильного дождя.

Выбив ногами лобовое стекло тонущей машины, девушка, что было сил, дёрнула обмякшее тело водителя на себя. Хозяину Шкоды здорово повезло: он не был пристёгнут ремнём и в машине отсутствовали подушеки безопасности. Иначе, покоиться бы пану Поспишилу вместе со своей верной лошадкой на дне реки, прижатым ремнём и раздувшимися подушками к сиденью.

Подоспевшие из лагеря старшеклассники помогли вожатой дотащить тело израненного мужчины до берега. У бедняги были сломаны рёбра, рука и обе ноги. Из порезанной стеклом головы сочилась кровь. Соорудив из подручных тряпок жгуты, а из палок деревьев шины, Аня, как смогла, перетянула и зафиксировала повреждённые конечности, чтобы пострадавший не умер от потери крови. Водитель то приходил в себя, то бредил, у кого-то прося прощения. Прилетевшая из Бянской-Быстрицы реанимация увезла потерпевшего в областной госпиталь. На руках у Ани остался только выпавший из кармана спасённого ламинированный пропуск в электротехнический колледж «Веста» с фотографией и лаконичной надписью «Вацлав Поспишил директор».

Распятый на растяжках пан Поспишил возлежал на кровати в одноместной палате госпиталя. Проще сказать, что у него не болело, нежели перечислять обратное. Отвлекаясь от приступов боли и порывов сходить по нужде, а самым унизительным было то, что для этого бедный пан должен был звать санитарку – молодую девчонку, пан Вацлав раздумывал над тем, почему оказался в таком плачевном положении.

Его мысли были прерваны появлением в дверях красивой русоволосой девушки, с венком из лилий и кувшинок в руках.

Слава Богу, что он мог говорить! Какое это было счастье давать хоть какой-то выход своей кипучей внутренней энергии!

Поспишил расплылся в улыбке, гостеприимно зазывая единственной здоровой рукой в палату свою спасительницу.

– Анечка, какая вы молодец, что приехали ко мне! Спасибо, что откликнулись на мою просьбу. А то, я страшно боялся, что больше не увижу вас.

– Разве я могла отказать знаменитому пану Поспишилу! Все вокруг о вас только и говорят, с того страшного дня.

– А вы льстец, Анечка.

– Нисколько. Я за то время, что прошло с нашей кошмарной встречи, очень много о вас узнала из газет и от людей. Для простых крестьян в нашей округе вы образец словака-патриота. Они уверенны, что ни одно правительство не сделало для страны столько, сколько успел сделать пан Поспишил. А газеты только и трубят о привлечённых вами заказах по поставкам на Украину и в Россию новых электровозов, троллейбусов и трамваев. Вы знаете, что тут началось, сразу после вашей аварии? Пронёсся слух, что вы погибли, и столько машин с мигалками понаехало – я в жизни такого количества полицейских и людей в чёрном не видела! Так что вы у нас знаменитость и моя лесть тут не причём.

– Да пусть покудахтают! Глядишь – меньше клевать будут в будущем, – поморщился пан Вацлав. – Но, я надеюсь, что венок – это несколько преждевременно, да? Бог даст пока поживу ещё!

Анна весело рассмеялась.

– Вы удивительно хороши, когда смеётесь, Аня. Я просто очарован и вами, и вашими кувшинками. Откуда вы узнали о моей любви к этим цветам? Они – мои счастливые воспоминания о беззаботном детстве. Пантон, лодка, зелёная вода нашей речушки, стрекозы, бабочки, пауки водомерки. Господи, как давно это было!

– Совсем недавно, пан Вацлав. Поверьте, что в день, когда вы спикировали в реку, там всё это ещё имело место быть, – улыбнулась Анна.

– Главное, Аня, что в этот момент там оказались вы – мой ангел-спаситель!

Поспишил нежно дотронулся до руки Анны.

– Вся эта шумиха, наверное, отдалила вас от меня, как от человека, да?

– Нет. Нисколько. Я спокойно отношусь к таким вещам.

– Вот и правильно. Это очень хорошо! То есть, упади я с моста ещё раз, снова пришли бы мне на помощь? Или, теперь, сто раз подумали бы: «А стоит ли?»

– Господь вам на встречу! Зачем вам ещё раз падать. Вы и так – еле-еле душа в теле! Лежите, пожалуйста, спокойно, не дёргайтесь.

– Не уходите от ответа. Пришли бы или нет? Ответьте, положа руку на сердце.

– Ну, конечно, пришла бы!

– Спасибо, за честность. А завтра ко мне придёте?

Аня очаровательно улыбнулась:

– Непременно приду, вы только поправляйтесь.

– Посидите с бедным инвалидом, Анечка. А я подремлю. Вот так, возложу ваш чудесный венок себе на голову, как римский патриций, возьму вашу славную пухленькую ладошку и посплю пол-часика.

Аня присела к нему на кровать, отерла влажной салфеткой его запотевшее лицо и взяла за руку.

– Господи, спасибо тебе, что я, старый грешник, в раю! – улыбнулся, сомкнув веки, пан Поспишил.

Вацлав Поспишил сладко спал. Во сне ему привиделись три белых голубки, ворковавшие вокруг него. Затем явилась грациозная чёрная кошка с завораживающими глазами. Махнув лапой в сторону голубей, она прогнала птиц прочь и, свернувшись калачиком, улеглась, мурлыча, на груди у пана Вацлава.