Я понятия не имею, что он имеет в виду.

– Ей больше нравится Джейн, – говорит Ками. Ее голос звучит мягко, и я понимаю, что она все еще расстроена из-за того, как я себя повела.

– Джей Ди, Джейн, какая разница?

– Ни то ни другое, – сухо говорит Вард. – Ее должны называть настоящим именем, но если она откажется его произнести, обращайтесь к ней как к Шесть-Восемь-Четыре.

Все оборачиваются на меня, и я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Сглатываю ее и крепче сжимаю губы. Мне все равно, можно говорить в этой комнате или нет, но настоящую меня они никогда не получат. Мне даже удается убедить саму себя в том, что мне наплевать, если все будут звать меня Шесть-Восемь-Четыре. Это просто имя, я не буду из-за него расстраиваться. Потому что мое настоящее имя, моя личность – это единственное, что у меня осталось. Единственное, что принадлежит мне, и только мне. И они этого не получат.

– Давайте пока остановимся на Джейн, – говорит Энцо, когда становится ясно, что мы с Вардом не сдвинемся с мертвой точки. – Я уверен, что Джей Ди скажет нам, как ее зовут, когда мы познакомимся поближе.

Держи карман шире, Энцо! Но я все равно смотрю на него с благодарностью. Не знаю, какая у него роль во всем этом, но почему-то кажется, что он на моей стороне.

Кида вмешивается в разговор, прежде чем Вард успевает возразить.

– Зачем мы вообще здесь, Лэндон? – Она вызывающе скрещивает руки на груди. – Ты сказал, что мы должны что-то ей показать.

– Джейн, – с подчеркнутой едкостью говорит он, – ничего не знает о мире Вещих. Она не знает, кто мы такие, что мы умеем и как мы это делаем. Вы – одни из самых сильных новобранцев «Исхода». Директор Фэлон уверен, что небольшая демонстрация будет намного эффективнее, чем лекции.

Крюк приподнимает проколотую бровь.

– Она ничего не знает? С луны свалилась, что ли?

– Что-то вроде того, – говорит Вард. – Похоже, она знает, на что способна сама, но понятия не имеет об умениях других Вещих. И о границах этих умений.

– О каких границах ты говоришь? – спрашивает Кида.

– Это сейчас неважно, – говорит Вард ровным голосом. – Я не за этим вас позвал. Лучше покажите ей, на что вы способны.

– Может, сначала попытаться объяснить? – спрашивает Ками.

Ее голос звучит твердо, в нем больше нет боли. Она сменилась тихой яростью. Лишь спустя некоторое время я осознаю, что сердится она не на меня. А на Варда.

– Может, это давным-давно нужно было сделать? Например, когда она только прибыла в «Ленгард»? – продолжает она. – Возможно, это более здравая мысль, чем запирать ее в клетке на несколько лет. Не думаете?

– Прекрати, Ками, – предупреждает Вард.

Она вскидывает руки.

– Нет, Лэндон. И не собираюсь. Если она прошла хотя бы через половину того, о чем вы рассказывали, я никогда не прекращу.

– Ты закончила? – Вард смотрит на нее, сузив глаза.

Ками бросает на меня взгляд, и мы все ждем, что будет дальше. Я – больше всех. Но Вард ничего не говорит, и тогда она раздраженно вздыхает, разворачивается на каблуках и вылетает из комнаты.

После неожиданного побега Ками в комнате повисает тишина.

А затем Энцо прокашливается и говорит:

– Ну что ж. Давай познакомим тебя с основами, Джей Ди. То есть Джейн. Объясним все вкратце.

Он игнорирует сверкнувшего глазами Варда и тут же приступает к делу.

– Непонятно почему, но не все Вещие одинаково владеют словом. Их силы можно условно разбить на три основные категории: физическая, ментальная и эмоциональная. Например, Крюк. Он – физический Вещий. Хотя мы не даем Вещим кличек, ведь навыков у нас много и они все разные, но мы все равно ласково называем его «Резак».

Проигнорировав мой пристальный взгляд, Энцо поворачивается к Ирокезу.

– Давай, Крюк, на мне. Ками потом подлатает. Только сделай одолжение, легонько.

Я не понимаю, о чем он говорит. А потом Крюк ухмыляется мне и неожиданно щелкает пальцами.

– Разрез, – говорит он.

Вспыхивает пучок света, врывается в Энцо и вспарывает ему кожу на предплечье. Я шумно втягиваю в себя воздух. На нем майка без рукавов, так что рану на его темной коже хорошо видно, и я точно знаю, что это не плод моего воображения.

Энцо ругается сквозь зубы, отрывает кусок ткани от майки и обматывает руку.

– Черт подери, это, по-твоему, легонько?

Крюк пожимает плечами.

– Сам сказал: Ками потом подлатает. Не будь слюнтяем.

Энцо бросает в его адрес нелестное словечко и туго затягивает полоску ткани на предплечье. Даже несмотря на то, что он перетянул рану, кровь быстро впитывается в ткань, и у меня внутри все обмирает. Не только от вида крови и способности Крюка, но и от того, какой восторг они у него вызывают.

– Некоторые Вещие совершенно не уважают людей. – Энцо бросает взгляд на Крюка и снова поворачивается ко мне. – Им ничего не стоит причинить людям боль – физическую, ментальную или эмоциональную, в зависимости от способностей.

Теперь я понимаю. У правительства есть основания побаиваться таких людей, как Крюк. Или использовать их в своих целях. Он был бы идеальным солдатом и мог бы косить своих врагов, как траву, еще до того, как они поднимут свои винтовки.

– Но у Вещих есть немало других физических талантов, которые не делают никому зла. Например, у Ками, Хамелеона и еще у парочки местных Вещих. Я уверен, скоро ты увидишь много примеров.

Мне любопытно, я хочу узнать как можно больше, в том числе и об этом Хамелеоне, которого Энцо упоминает уже во второй раз. Но тут Вард откашливается, и я понимаю, что его терпение явно на пределе.

Энцо хмурится и поворачивается к Варду:

– Бро, ты же сам сказал: Фэлон хочет, чтобы мы показали ей свои способности. Это не займет много времени, так что расслабь булки и не будь таким мудилой, ага?

Мне бы никогда не хватило мужества на такой выпад. Я давлюсь воздухом. Не знаю, чего мне хочется больше – засмеяться или съежиться.

Энцо усмехается над молчаливым ответом Варда и обращает на меня темные глаза.

– Еще у нас есть менталы, – говорит он. – Например, Лэндон. Мы называем его «Защитником», потому что он обладает чрезвычайно редкой способностью защищать и контролировать силу и намерение, которые скрываются в словах Вещих. Он как будто… видит эти слова, может придать им нужную форму, направить их, обезвредить. Короче, защищает тех, кого они могут затронуть. Иногда он защищает Вещих даже от самих себя.

Я вспоминаю о том, как Вард помог мне пробудить застывший мир, а затем заставить людей на Маркет-стрит забыть о том, что случилось с Эбби. Да, похоже, я понимаю, о чем говорит Энцо.