Он делает эффектную паузу, а затем добавляет:

– Скажешь что-нибудь?

Я знаю, что ему нужно. Я не хочу отвечать, но мне нужно узнать, возможно ли то, о чем он говорит. Правда ли это? Потому что я готова на все, чтобы снова стать нормальным человеком, пусть даже тенью того человека, которым я была когда-то. Прежней жизни мне все равно не вернуть.

Я не солдат. И никогда им не стану. Но я буду полной идиоткой, если откажусь от возможности, которую мне предлагают. Даже если есть самая слабая, самая призрачная вероятность того, что он прав. Поэтому я дам ему то, чего он хочет. Надеюсь, о возможностях этих черных глянцевых стен он не солгал, и они смогут защитить весь остальной мир от того, что могут ему причинить оброненные здесь слова.

– Да. Я согласна.

Я слишком долго молчала, и голос стал слабым и хрупким, но глаза Варда все равно торжествующе загораются: добровольно или нет, я все-таки заговорила. Однако он не выглядит самодовольным, что удивляет меня. На секунду его черты согревает эхо того тепла, которое наполняло их раньше, как будто он просто рад за меня. И даже чувствует облегчение.

Я вспоминаю, что это искусная игра. И больше не позволю себе забыть об этом.

– Славно, – говорит он. – С этого и начнем завтра, прямо с утра. Как мне теперь тебя называть?

Я пожимаю плечами:

– Как хочешь.

Я произнесла всего несколько слов, а на сердце у меня уже намного легче. Стоя здесь, в этой тесной и темной комнатке, я чувствую себя свободнее, чем когда бы то ни было. А потом…

– Я хочу звать тебя твоим настоящим именем.

Я качаю головой и выдыхаю:

– Не бывать этому.

– Мне напомнить тебе о том, что ты только что согласилась сотрудничать? – спрашивает Вард пугающе низким, тихим голосом.

В горле – колючий комок, но я все равно говорю:

– И я буду сотрудничать. Я пойду на любые тренировки, которые ты назначишь. Но больше я ни на что не соглашалась, так что зови меня Джейн Доу.

И, прежде чем он успевает возразить, я добавляю:

– И вот еще что, Лэндон.

Я впервые назвала его по имени. Однажды он уже просил меня называть его именно так, но даже про себя я могла называть его только Вардом. И я чувствую мстительное удовольствие, когда вижу, как он вздрагивает от моей интонации.

– Однажды ты сказал мне, что я не такая. Что я не Джейн Доу. Но, как и все, что ты говорил и делал в последний месяц, это тоже было ложью.

Эти слова задевают его так же, как и первые. И этой реакции вполне достаточно, чтобы незаживающая рана у меня внутри опять открылась. Сглатываю.

– Ты заслужил награду за свою игру. Я почти поверила в то, что тебе есть до меня дело.

Я замолкаю. Такое чувство, что мои связки сожгло до мяса, но я игнорирую это ощущение. У меня не должно быть боли – ни физической, ни эмоциональной. Этого он от меня тоже не дождется.

Мне нельзя опускать взгляд. На его лице на долю секунды появляется неясное выражение. Готова поклясться, что это было раскаяние. Но это невозможно – ведь все это время он был марионеткой Фэлона. А я – просто дурой.

И что хуже всего, я догадывалась об этом с самого начала.

– Ты сказал, что завтра мы начнем тренировки, – говорю я, когда становится очевидно, что он не собирается отвечать. – Значит, на сегодня мы закончили.

Его лицо снова становится бесстрастным, он кивает.

– Я отведу тебя в твой номер.

Он поворачивается, и я иду следом, украдкой с облегчением вздохнув.

– Не забудь, что за пределами этой комнаты тебе нельзя говорить, – напоминает Вард, останавливаясь перед выходом. – Пока ты не научишься контролировать свои силы, нужно быть осторожнее.

Как будто меня нужно предупреждать о таких вещах. Даже если случится чудо и я таки научусь контролировать свои силы, все равно буду соблюдать осторожность. Слова слишком ценный материал, чтобы так просто ими разбрасываться. Не нужно обладать суперсилой, чтобы это понять. Я видела доказательство собственными глазами. К словам нужно относиться с пиететом. Они прекрасны и ужасны. Это дар и проклятие. И я никогда не забуду, на что они способны.

И что однажды они дорогого мне стоили.

– Прости, что я вот так ушла.

Именно этими словами встретила меня Ками, после того как Вард довел меня до моего номера. Ками сидит на диване, сжавшись в комочек.

– Я не… я не могла. – Она делает глубокий вдох. – Мне так жаль, Джейн.

Склоняю голову набок. Интересно, чего именно ей жаль? Вариантов так много.

– Кто-то должен был тебе обо всем рассказать. Я должна была.

По крайней мере, раз уж она решила извиниться, то пусть хотя бы не ходит вокруг да около.

– Присядь, пожалуйста. Я хочу все объяснить. Обещаю, я расскажу все, что знаю.

Я стою в дверном проходе, напряженная, как каменная стена.

Но умоляющие нотки в ее голосе вынуждают меня сделать шаг вперед. Когда я вижу ее глаза, красные и припухшие, то чувствую укол совести. Изо всех сил сопротивляюсь внезапному порыву обнять и утешить ее. Я ведь до сих пор не знаю, была ли она с самого начала заодно с Вардом, или нет. Может, все это тоже очередной спектакль.

– Помнишь, как мы с тобой познакомились? – тихо спрашивает Ками. – Мы делали блинчики и целый день провели вместе. Ты была такой недоверчивой, Джейн. Такой осторожной. Сколько же боли тебе причинили… И эта боль не проходит. – Последние слова она произносит шепотом, и они тают в воздухе. – Проклятый «Ленгард»! Как же здесь отвратительно!

Она потирает ладонью лицо, размазывая слезы.

– Хотя в тренировочном зале неплохо, еще увидишь. А вот все, что наверху, – как будто прямиком из какого-то кошмарного сна.

Она делает прерывистый вдох и продолжает:

– Здесь первые проверки называют «посвящением», хотя, по мне, это какое-то издевательство. Потенциальных Вещих привозят в «Ленгард», создают для них стрессовую ситуацию и наблюдают, как те адаптируются. Вещих всячески испытывают, пока они не сломаются. Обычно это происходит в течение нескольких дней, реже – недель. Самый долгий срок был четыре месяца. Пока не появилась ты. Ты… особенная.

Особенная. Весьма подходящее слово.

– Я слышала о тебе еще до того, как мы встретились, – говорит Ками. – Все дети в «Исходе» слышали про девушку, которая отказывается говорить. Ты молчала так долго, что мы решили, будто ты попросту немая. Когда я узнала о том, что к тебе прикрепили Лэндона, то захотела с тобой встретиться. Я хотела понять, как ты сумела выжить. Как ты пережила сеансы с Ваником.

Когда она произносит его имя, я снова задумываюсь о том, что за темная история их связывает. Мне хочется узнать, что произошло, но я и так могу представить, что он сделал. Интересно, как долго продержалась Ками до того, как он ее «сломал»?