— Месяц назад, даже неделю назад, у меня с этим было все в порядке. Я хотел создать семью. Это было больше, чем я когда-либо себе представлял…

— Но я так сильно люблю тебя и хочу быть в состоянии сказать это. Я хочу иметь возможность показать это. Я хочу так много, а ты даешь так мало, этого мне недостаточно.

— Я буду делать то, что полезно для меня и нашего ребенка.

— Я не могу жениться на тебе и потерять все остальное в себе. Я не могу провести остаток своей жизни, любя тебя и обижаясь на тебя за это. И поверь мне, нашему ребенку будет лучше с двумя родителями, которые живут отдельно, чем с двумя, которые остаются вместе и уничтожают друг друга.

Неха положила трубку и в ужасающей тишине дала волю рыданиям, разрывавшим ее изнутри.

Лео ждал в сверкающем белом мраморном холле, который ему показала горничная. Прошло уже три недели с тех пор, как Неха отменила их свадьбу. Три недели прошло с тех пор, как он узнал, чем занимался Винченцо Кавалли в последние два месяца, а тем временем собственная жизнь Лео была перевернута с ног на голову единственной женщиной, которой он доверял больше, чем кому-либо.

И все же через день после того, как он понял, что акции Сильвио прочно перешли во владение Винченцо, Лео обнаружил, что ему уже все равно.

— Здравствуйте, мистер Брунетти.

Он обернулся, услышав тихий голос. Это была Падма Фенелли. Ее волосы были модно подстрижены, на ней был прекрасно скроенный бежевый брючный костюм.

Эта женщина даже физически была полной противоположностью Нехе, со своей светлой кожей, тонкими, почти эльфийскими чертами лица и тщательным, умело нанесенным макияжем. Она была похожа на изысканную куклу, которая может сломаться, если с ней обращаться хоть чуточку грубо.

Лео поймал себя на том, что жадно высматривает признаки Нехи в этом прекрасном лице. Но в глазах Падмы не было того огня, что был в глазах Нехи, не было силы характера в ее вздернутом подбородке, не было жажды жизни в ее улыбке.

— Марио здесь нет, — произнесла пожилая женщина, и в ее глазах мелькнула воинственная искорка.

— Я знаю, — сказал он, удивляясь тому, как она расправила плечи, как будто могла принять его удар на себя. — Я пришел поговорить с вами. О вашей дочери.

Ее пальцы нервно теребили салфетку, ее миниатюрное тело сотрясала мелкая дрожь.

— А о чем со мной говорить? Ты бросил ее, как и предсказывал мой муж, как только она перестала быть тебе полезной. Она заслуживает лучшего. Господи, она так долго была сильной, и она заслуживает большего, чем все мы. И еще все эти слухи в социальных сетях, что она ожидает… как это может быть…

— Это не просто слухи. Неха ждет ребенка. Моего ребенка, да. Именно с этого все и началось. — Голос Лео звучал устало, и он сам это чувствовал. Тяжесть последних нескольких недель без Нехи пробила брешь в его самообладании. — Она хотела иметь ребенка и думала, что я буду единственным мужчиной, который защитит его от Марио. Это единственная причина, по которой она пришла ко мне. Вот почему она выбрала меня.

Когда прозвучали последние слова, Лео понял, как много горечи он накопил за последние несколько недель. Да, все началось именно так, но… Боже мой…

«Я так долго тебя любила…»

Пожилая женщина съежилась, пошатнулась, как будто в ней что-то надломилось, и, несмотря на свое отвращение к театральности, Лео не мог не протянуть руку, чтобы поймать ее, не мог не почувствовать, что ее беспокойство было искренним.

— О боже, она беременна! Моя дорогая девочка беременна? Когда она должна родить? Как она могла не сказать мне? Как ты мог бросить ее в такое трудное время? Я подвела ее, не так ли? Я была жестока, и она ненавидит меня, моя собственная дочь ненавидит меня, и это только моя вина. Ее отец был бы так разочарован во мне.

Лео проводил ее до кресла и терпеливо подождал, пока женщина успокоится.

Ее бормотание было непрерывным, тело сотрясалось от рыданий достаточно долго, чтобы Лео понял, как тяжело было Нехе уйти от этой крошечной, слабой женщины. Несмотря на множество ошибок, которые она совершила, у Падмы все еще было доброе сердце. Точно такое же, какое могло быть у другой женщины, которая давным-давно бросила его. Чувство спокойствия снизошло на него, как будто лучик света прорвался сквозь черноту, скопившуюся у него внутри.

Он закрыл лицо руками и позволил боли маленького мальчика вырваться наружу. Ему никогда не удастся примириться с этим кусочком прошлого, но осознание боли облегчило тяжесть в его груди. Все эти годы он носил с собой огромный груз.

«Ты даже не можешь признать пустоту, которую она оставила в твоей жизни после своего ухода».

Неха повторяла ему это снова и снова, но он просто отказывался слушать. Потому что он был напуган. Потому что он боялся, что в конце концов всех его усилий будет недостаточно.

Огонь, вспыхнувший в глазах миссис Фенелли, когда она взглянула на него, заставил его пересмотреть свое мнение о ней.

— Ты такой же негодяй, как и говорил Марио.

Лео отрицательно покачал головой:

— Я не отменял нашу свадьбу. Неха это сделала.

— Почему?

— Разве причина имеет значение? Неха — самая смелая женщина из всех, кого я знаю. Но она все еще нуждается в вас, миссис Фенелли. Тем более сейчас. Вот почему я здесь. Она считает, что вы заслуживаете еще одного шанса. Что если бы только вы могли понять, как Марио манипулировал ею за вашей спиной все эти годы, вы бы не позволили…

— Уже слишком поздно. — Слезы вновь потекли по щекам Падмы. — На прошлой неделе я поругалась с мужем. Я смотрела интервью, в котором Неха рассказывала о своей отставке, панических атаках, о своем одиночестве, и чувствовала свою вину. Я была так зла на себя и на Марио. Я спросила, почему он все это скрывал от меня. Впервые за все эти годы я поспорила с ним, и через несколько секунд я увидела манипулятивного монстра, который так долго терзал моего ребенка. Моя дорогая девочка нуждалась во мне, а я подводила ее снова и снова. Мне так стыдно за себя.

— Тогда идите к ней. Она все еще любит тебя. И более того, она верит в тебя. Она считает, что ты заслуживаешь ее любви, даже если ты причинила ей зло. Даже после того, как ты подводила ее бесчисленное количество раз. Даже после этого…

Даже после того, как он отталкивал ее снова и снова, начиная с той ночи в оранжерее и заканчивая ночью смерти отца.

«Я тебя так люблю…»

Лео встал и подошел к французским дверям, которые открывались в прекрасный, ухоженный сад. Несмотря на все свое доверие к ней, он ведь не поверил в то, что она ему сказала, не так ли?

Она любила его. И любовь Нехи, как и ее сердце, были всеохватывающими, всепрощающими, сильными. Он с самого начала хотел именно этого.

И потому, что он боялся осознать это, он избегал ее, отступал от нее, пытаясь лучше управлять своими собственными эмоциями.