видеонаблюдения: может, какие-то замечания есть или недоволен чем… Но он ничего объяснять не стал, сказал, что просто вот так решил – и всё. Потом, правда, я еще раз переспросил, и он ответил, что нашел другую фирму.

– Какую?

– Он не сказал. Я было поинтересовался, но он дал мне понять, что такие вопросы задавать некорректно – типа, «а вам обязательно нужно об этом знать?». Поэтому я дальнейшие расспросы прекратил – в конце концов, я же не из отдела по работе с клиентами, мне это не нужно.

«Хм, только поменял обслуживающий персонал, каких-то больших эксцессов тоже не было, а контракт расторг… Тут сама собой напрашивается мысль, что какие-то подводные камни все-таки имелись. Надо будет выяснить, в какую фирму он собрался переходить». Отложив это в памяти, Санъюн перешел к следующему вопросу:

– В которому часу вы пришли к профессору?

– Где-то в десять утра. Я поехал к нему прямо из дома, даже в офис не заезжал.

– Судя по записям на дорожных камерах, вы пробыли там около трех часов. На демонтаж обычно требуется так много времени?

– Три часа? Надо же, я даже внимания не обратил… Хотя в том доме было много камер, даже в подвале имелась. С ней, я помню, как раз особенно много мороки было. А, и еще меня профессор чаем угощал в перерыве, тоже какое-то время заняло.

– Больше ничего? Может, еще какие-то обстоятельства вспомните?

– Он несколько раз спрашивал, сохраняет ли компания копии видео с камер. Я сказал, чтобы он не волновался: это строжайше запрещено законом о защите персональных данных. Все диски с видеозаписями я при нем пересчитал и тут же ему отдал.

«А ведь среди улик, собранных в особняке, дисков не было… Куда они могли подеваться?»

– И где в доме были установлены камеры?

– Перед воротами две, одна в гостиной и еще одна в дальней комнате за гостиной.

«В той самой, где нашли тела Чхве Чжинтхэ и Со Чжинъю».

– А еще у него под землей помещение было, типа лаборатории – то ли для опытов, то ли для исследований, не знаю. Так там тоже камера была подвешена. В общей сложности всего пять камер.

– Возможно, вы почувствовали или заметили в доме что-то странное, необычное?

Чхольвон покачал головой.

– Нет, личное знакомство мы с ним не водили и близкими друзьями тоже не были. Как уже говорил, я пытался узнать у него, почему он решил отказаться от камер, но профессор мне ничего толком не сказал. Потом я попил чай, закончил работу и ушел.

Действительно, уличная камера зафиксировала, как техник выходит из дома и идет по обочине.

– Расскажите, пожалуйста, что вы делали двадцать первого августа.

Этот вопрос удивил свидетеля: он недоумевающим взглядом посмотрел на Санъюна.

– Нет-нет, не волнуйтесь, мы вас ни в чем не подозреваем. Это стандартная процедура, обычный вопрос для уточнения данных, мы его всем задаем. Просто что помните из того дня, то и расскажите.

Техник ненадолго задумался, потом ответил:

– В тот день у меня было где-то четыре заявки на установку систем. В последнем доме пришлось повозиться; когда закончил, было уже где-то полседьмого вечера или даже ближе к семи. Короче говоря, поздно работу закончил. Поэтому позвонил на фирму, предупредил, что в офис возвращаться уже не буду. Мы обычно так и делаем, если заказ к концу рабочего дня закрываем. А потом у меня была встреча, и я сразу направился туда, даже домой не заходил, чтобы переодеться.

– Что за встреча?

– Да с одноклассником бывшим, до ночи с ним сидели-выпивали. Потом он вроде как собрался в службу «трезвый водитель» звонить или типа того, из-за этого поругались немного, но в результате пошли спать в чимчжильбан[15]. Утром там же помылись, похлебали супчика, чтоб похмелье не мучило, да на том и разошлись. Время уже было на работу идти, так что прямо оттуда в офис и поехал. А потом работал целый день.

– А не могли бы вы дать телефон вашего приятеля, с которым вместе отдыхали?

Чхольвон посмотрел на детектива неприязненно. Санъюн же, напротив, в ответ приятно улыбнулся и сказал: «Пожалуйста, очень вас прошу», – и протянул ручку с бумагой, так что свидетелю ничего не оставалось, как выполнить его просьбу.

– Название сауны писать? – По сварливой интонации техника было понятно, что настроение у него испортилось, но Санъюн с неизменной улыбкой ответил:

– Да, пожалуйста.

Название Чхольвон записал уверенно, без запинок и раздумий. Взяв бумажку, полицейский поклонился в знак благодарности и опять широко улыбнулся.

– Простите, что пришлось задавать вам всякие неудобные вопросы. Это не очень приятно, но я надеюсь на ваше понимание.

– Да нет, все нормально. Тут же человек погиб, так что спрашивайте, если нужно.

– Спасибо за такое отношение. Если вдруг потом что-то понадобится уточнить, то я вам перезвоню. И вы тоже, если что-то вспомните, – пожалуйста, звоните.

– Хорошо. – Чхольвон кивнул, попрощался и вышел из кабинета.

Санъюн с каким-то странно-отстраненным выражением лица неотрывно смотрел ему в спину. Когда дверь за свидетелем закрылась, к столу шефа подошел Чонман.

– Что-то интересное заметили?

– Двадцать первого числа во время убийства он встречался с другом. Видел, как он его номер записывал? Быстро, четко… Так что, похоже, про приятеля своего он не наврал.

– Хм, тогда получается, это не он убийца?

Санъюн, покачав головой, подпер рукой подбородок. Он по-прежнему не отрывал взгляд от двери. На его лице явно читалось: «Что-то тут нечисто».

– Получается, нет на него ничего, причем не просто ничего, а вот прямо совсем ничего… – Указательным и средним пальцем он подцепил листок с телефоном, оставленный свидетелем после допроса, и подтолкнул его напарнику. – На, алиби его проверь.

– А что с ним не так?

– Всё так. Даже с перебором.

– В каком смысле? – недоуменно спросил Чонман.

Санъюну пришлось развернуться на кресле к подчиненному.

– Слишком уж оно у него хорошее. И с приятелем встретился, и всю ночь с ним провел – прямо ни на секунду один не оставался…

«У Чхольвона нет алиби только на один час: с 18:30 до 19:30. Если убийство произошло между 19:00 и 23:45, то теоретически за полчаса можно было добраться от его фирмы до дома профессора. Вот только профессорская жена в 19:00 по доставке получила куриный суп: за оставшиеся полчаса убить двоих и после этого скрыться – на это уже времени явно не хватило бы…»

Мысли Санъюна прервал Чонман:

– Ну так и что тут такого? Я тоже с приятелями выпиваю. Бывает, что потом и в сауну идем.

Санъюн больше